Эльфийский гамбит 2
Шрифт:
— Нет, это негуманно, — стараясь не хихикать, заявила я.
— Зато её начальники сто раз подумали бы, прежде чем подсылать к тебе подобных людей.
— Лучше я её начальников буду убеждать в том, что они цветочки на поле, — в ответ я представила цветочный гибрид Мзура и голубого колокольчика, который, раздуваясь от гордости, вещал: «По тебе только муравейчик ползет, а у меня — лучше! Вчера дождик полил мой корешок!»
Эур хохотал так заразительно, что я не сдержалась и рассмеялась тоже. Служанка недовольно всхрапнула, но не проснулась.
В обед мы встретились с отрядом Мзура. Я старательно отворачивалась от разведчика,
На полянке я немного размялась. Липовая служанка ушла докладывать своему начальству о неудаче, а мы с Ондиилом немного перекусили той едой, что нам собрали в таверне. Я переоделась в карете, достала и переложила подготовленные вещи.
Жеребец мне достался сильный и выносливый, но без норова. Почувствовав во мне ментального мага, конь доверчиво потянулся к рукам, но, не обнаружив ничего съестного, расстроено фыркнул. Я улыбнулась, мысленно пообещав ему еды попозже.
Выехали мы без задержек. Мзул недовольно посматривал на меня, но ничего не говорил. Наверное, сердился, что служанка ничего не узнала о моих способностях и об артефакте. Мы выехали на тракт, а примерно через час свернули. На указателе значилось, что дорога, на которую мы свернули, выведет нас к деревне «Ступово», а потом к перевалу. Значит, Ондиил был прав: Мзул решил сократить путь. Мой телохранитель ненадолго отстал от основного отряда, чтобы оставить знак Рароку. Надеюсь, все получится.
Надо сказать, что передвигаться верхом я не любила. Научилась сидеть в седле и управлять лошадью, но и только. Скорость меня не привлекала, соревноваться друг с другом, кто быстрее куда-то доскачет, мне казалось неинтересным.
— Неужели ты совсем не азартная? — удивлялась Александра, когда ей удавалось вытащить меня на конную прогулку.
Я пожимала плечами. Княгиня — прекрасная наездница, мне до неё очень далеко, и сейчас я была ей благодарна за то, что она не позволила мне растерять навыки. Только ближе к вечеру спина начала потягивать, а попа — сильно болеть. В течение дня мы несколько раз останавливались, но это были совсем небольшие перерывы, недостаточные для того, чтобы тело пришло в норму.
Показавшееся село, к слову, довольно большое, меня чрезвычайно обрадовало. Это означало, что скачка скоро закончится, а меня ждет отдых и ужин. Если еще и помыться удастся, то совсем будет хорошо.
В Ступово оказался отличный постоялый двор: большая конюшня, вкусный ужин, просторные комнаты, доброжелательные слуги и даже купальня. На самом деле, купальня — это громко сказано. Всего лишь небольшой закуток рядом с кухней, в котором стояла бадья, но сейчас для меня и большой таз с водой сошел за высшее благо. За стеной купальни располагалась печка, поэтому тут было тепло.
Радует, что зад я себе не растерла до мозолей, но приятного всего равно мало: сидеть-то больно. У меня имелась мазь, снимающая неприятные ощущения, втирать её надо было в чистое тело. Но даже с лечащей мазью маловероятно, что завтра я сумею выдержать без последствий для здоровья такой же темп движения. Еще один день скачки, и моя попа превратиться в сплошную мозоль. Придется вносить изменения в планы Мзула,
Я не видела в разведчике гнили, наоборот, он казался мне неплохим человеком, но со сложным характером. Мзул привык, что его приказы не обсуждаются, он относился ко мне с подозрением, слабо верил в способности и ждал неприятностей. Если я заикнусь о том, что мне нужен отдых, боюсь, разведчик проигнорирует просьбу, и придется открыто идти на конфликт. А этого не хотелось.
После купания распаренная и довольная я легла на кровать и начала втирать мазь. Получалось плохо: ягодицы болели от малейшего прикосновения. Конечно, теплая вода расслабила мышцы, но это не спасло ситуацию. Я лежала на животе и массировала попу, втирая мазь. Боль иногда простреливала до спины, и я шипела сквозь зубы. Именно в такой неприглядной позе меня и застал Ондиил.
— Давай помогу, — предложил он.
— Выйди отсюда, — сердито ответила я, сразу укрывшись одеялом.
Как говорил трактирщик, для меня сняли апартаменты. Однако на проверку апартаменты оказались просто большой комнатой, которую предприимчивый хозяин перегородил, разделив тем самым на две части. Первая часть предназначалась для слуг, а вторая — дальняя от входной двери — для господ. Никаких дверей между частями комнаты не предусматривалось. Я не услышала, когда мой телохранитель зашел в комнату, поэтому сейчас злилась на себя за то, что не заперла входную дверь, а на Ондиила — за то, что зашел не постучав.
Обычно мой телохранитель сразу делал то, что я ему приказывала, но не в этот раз.
— Я просто вотру мазь и сразу уйду, если ты так хочешь.
— Нет, — упрямо повторила я. Уши от стыда покраснели.
— Я клянусь тебе, что никаких домогательств не будет.
— Нет! Как ты не понимаешь?! Там только муж меня может касаться. Никому другому…
— А целитель? Или ты его тоже к себе не подпустишь? — перебил меня Ондиил.
— Целитель — это совсем другое.
— Тогда я пошел за целителем, — в голосе и эмоциях моего телохранителя чувствовалась решимость, он направился к двери.
— Стой! — остановила я его, только представив, что он приведет какого-то деревенского парня или старика, который будет мять меня там. — Я справлюсь сама.
— Не понимаю, чего ты боишься. Если сейчас не размять, завтра будет еще хуже.
— Сама разомну.
— Не разомнешь. Я знаю, как это бывает, — Ондиил подошел к тумбочке, которая стояла возле кровати, и взял баночку с мазью. — Именно такая у меня и была. Понадеялся на мазь, сам втер, а потом весь день мучился. К вечеру выпал, а не вылез из седла, ходил с трудом. Пришлось зелье регенерации пить, потому что путь продолжить я не мог. Не повторяй моих ошибок.
Я все равно сомневалась, хотя видела, что Ондиилом движет только беспокойство обо мне.
— Ладно. Только с одним условием: будешь мять через тонкие штаны, — наконец, решилась я.
— Но…
— Либо так, либо никак!
— Пусть так… — недовольно сказал мой телохранитель.
— Выйди ненадолго, мне нужно время, чтобы одеться.
Как только руки Ондиила прикоснулись ко мне, я без приглашения влезла в его мысли. Его раздражало моё нежелание лечиться, потому что он не понимал этого стеснения. Дроу знал, что я видела его чувства и осознавала, что никакой подоплеки в его предложении помочь нет. Он действительно переживал за меня. Из транса меня выбила боль.