Эльфийский подменыш
Шрифт:
– Валяй, – неохотно согласился Джерри, почесав в затылке рукоятью ножа. – Проверяй, раз такой умный.
Судя по мокрым пятнам и прилипшей к штанам грязи, на пути к озеру он не раз уже успел провалиться в болото: одна из старых заплат оторвалась, оголив колено; на лбу и шее виднелись многочисленные следы от укусов мошкары.
– Напомни: что ты сказал, когда впервые меня увидел?
– Что ты будешь спать у двери. И вышло по-моему. – Джеримэйн усмехнулся, засунув большой палец за ремень с латунной пряжкой. – Видишь, я никогда не бросаю слов на ветер!
Элмерик закатил глаза: его недруг был совершенно неисправим.
– Ладно, верю. И как ты собираешься нам
Теперь бард надеялся, что Джерри не просто решил похвастаться. Потому что иначе он оказался бы ещё худшим негодяем, чем о нём думали прежде. Нельзя давать ложную надежду тем, кто находится на краю гибели…
– Попробуем добраться до кокона вместе сразу с двух сторон, – предложил Джерри. – Я отвлеку бесов заклятием безопасного пути, пока ты будешь идти. Если, конечно, не струсишь…
А вот это уже был вызов!
– Придумаешь тоже! – фыркнул Элмерик, доставая флейту. – Я и без твоей помощи справлюсь. Давай-ка наперегонки – кто первым доберётся до Розмари?
Джеримэйн лениво кивнул, но его глаза уже загорелись азартом. Девушка с сомнением посмотрела на них обоих и, прислонившись лбом к прутьям своей клетки, выдохнула:
– Вот идиоты-то!
Но соперников было уже не остановить.
Приложив серебряную флейту к губам, Элмерик заиграл зачарованную мелодию и ступил на скользкую корягу, сплошь покрытую водорослями. Из воды высунулся всё тот же узловатый корешок. Он попытался обвить ногу барда под коленом, но, заслышав музыку, замер в нерешительности, а потом быстро скрылся в глубине, забрав с собой и корягу. Элмерик едва успел прыгнуть на следующую кочку, как к нему опять потянулись два зелёных стебля. Продвигаться приходилось осторожно. Варианта вернуться назад тем же путём не было. В любое мгновение он рисковал упасть в мутные тёмные воды, жаждавшие добычи. Прекратить играть на флейте означало бы верную смерть. Вскоре бард понял, что соревнование ему никак не выиграть. Живым бы остаться – и то хорошо!
Джеримэйн же прошёл по тинистой поверхности озера, наоборот, спокойно и уверенно. Он вытер нож о штанину, подышал на лезвие так, чтобы то запотело, и начертил на нём пальцем какой-то символ. Затем повернул нож рукоятью вперёд и выписал прямо перед собой в воздухе несколько фэд огама – магического алфавита, которым издревле пользовались смертные волшебники. Это была не дикая магия, а разрешённое колдовство, однако впечатляло оно ничуть не меньше. Фэды засияли, постепенно растворяясь и осыпаясь золотыми искрами по краям. Болотные огоньки, казалось, даже потускнели от зависти. Стоило краям заклинания немного расплыться, Джерри тут же подновлял черты знаков – и ни один хищный корень не мог проникнуть сквозь невидимую колдовскую преграду. Болотные бесы было потянули к нему свои бледные руки, но обожглись и, ворча, уползли на глубину. Он добрался до середины озера первым, просунул руку внутрь клети, и Розмари отчаянно вцепилась в его ладонь.
Элмерик, подоспевший спустя несколько минут, ухватился за кокон с другой стороны. И как раз вовремя: путеводное заклятие окончательно рассеялось, и островок, на котором они стояли, дрогнул под ногами, собираясь уйти на дно.
– Быстрее залазьте наверх-то! – выкрикнула Розмари, выпуская руку Джеримэйна.
Оба спасителя (один с флейтой за поясом, другой с ножом в зубах) немедленно последовали её совету.
Они успели в последний миг: островок погрузился в воду, оставив вместо себя лишь несколько крупных пузырей на поверхности, один из которых напоследок плюнул болотной тиной Элмерику прямо в лицо. Бард наспех утёрся рукавом рубахи и, тяжело дыша, вскарабкался как можно выше. Под
– Брендалин же была с тобой! Где она?!
Буйное воображение Элмерика уже нарисовало картину страшной гибели девушки, но Розмари, скорчив недовольную мину, поспешила его успокоить:
– Ой, ну всё в порядке с твоей фиалкой-то… По крайней мере, было несколько часов назад, когда мы разошлись в разные стороны-то.
– Вы поссорились? – первым догадался Джеримэйн.
Он устроился в сплетении ветвей, широко расставив ноги. Элмерик, вынужденный ютиться на меньшей части кокона, ткнул его кулаком в бок, намекая, что неплохо было бы подвинуться, но Джерри даже ухом не повёл.
– Она наговорила мне кучу всякого-то и убежала, – наябедничала Розмари, щелчком сбивая с плеча мелкую гусеницу. – А я-то всего лишь спросила, будет ли она искать-то Келликейт или травки свои рвать. Кстати, участвовать в поисках она и не собиралась-то!
– Как это? – удивился Элмерик. От постоянной качки его начинало мутить, и он старался не смотреть вниз. – Ты, наверное, что-то путаешь, Роз.
– Ничё я не путаю-то! Она прямо так-то и сказала: дескать, нет мне дела-то до этой вашей кошки драной, ищите-то её сами! А я ей – мол, не говори так! Вдруг сама пропадёшь-то – хорошо ли тебе будет, коли тебя никто спасать не станет-то? А она такая фыркнула, что вона Рик-то станет, куда он денется! Ну а дальше-то слово за слово – поцапались мы и разбежались-то.
Элмерик не мог сдержать улыбку: выходит, Брендалин верила в него. А значит, и он будет верить в неё.
– Думаю, у неё были причины так поступить! – заявил он.
Бард выпрямил спину, хотя, сидя на коконе, это было не так просто сделать. Он уже напредставлял себя рыцарем в сияющих доспехах, защищающим прекрасную даму. Вот только защищать её приходилось от другой дамы, что несколько смущало. Элмерик решил, что Розмари наверняка была груба, – вот Брендалин и не выдержала. Некоторым низкорождённым стоило бы поучиться манерам. Но вслух он этого, конечно, говорить не стал.
Розмари уже было открыла рот, чтобы возразить, но тут её перебил Джеримэйн:
– Да ну к бесам вашу Брендалин! Потом разберётесь. Лучше подумайте, как нам достать эту глупую бабочку из кокона и самим не застрять!
– Сам иди ты к бесам-то! – Розмари обиделась на «глупую бабочку». – Вона они как раз недалече поджидают.
Внизу что-то булькнуло. Сквозь мутную толщу воды Элмерик отчётливо увидел подёрнутые белёсой плёнкой немигающие глаза. Бесы всё ещё не решались напасть, но уже в открытую следили за жертвами. Они таращили выпуклые глаза, покрытые белёсой плёнкой, играли длинными когтями, облизывали бледные губы тонким языком и щерили зубастые пасти. Любая ошибка могла стать роковой. Как и промедление.
– Что, если ты будешь резать корни с ветками ножом, а я сыграю на флейте? – предложил Элмерик. Он злился, что Джерри посмел говорить о леди с пренебрежением, но сейчас было не время ссориться. – Я придумал, как можно улучшить мелодию от сорняков.
– Хм… ну давай попробуем. – Джерри перехватил нож и продел кисть сквозь верёвку (Элмерик только сейчас заметил столь удобную мелочь), привязанную к рукояти, – для надёжности.
– Я тоже подсоблю-то, чем смогу, – шмыгнула носом Розмари. – Не думайте-то, я не совсем беспомощная-то!