Эльфийское отродье
Шрифт:
— И если вам нужно было поймать в ловушку тех, кто находится внутри, в какой-то определенный момент, то ее способ куда лучше, — продолжал Лоррин.
— Ну, это если только ты хочешь поймать их именно вечером, — возразила Шана. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду.
Внезапно Шана резко развернулась к Рене и уставилась на нее.
— В чем дело? — спросил встревоженный Лоррин.
Шана только головой покачала.
— Да нет, ничего. Я просто.., мне вдруг почудилось, что в твоей сестре есть нечто знакомое.
Лоррин подумал,
— Во всяком случае, если Дирик хочет, чтобы наше исчезновение выглядело так, как будто мы могли сделать это в любой момент, Рена может оставить следы, которые их совсем собьют с толку, — указал он. — Например, она может так изменить еду воинов Джамала, что она превратится в снотворное, она может сделать так, что шатер обрушится уже после нашего ухода, она…
— Не преувеличивай, Лоррин, — перебила его покрасневшая Рена. — Я сделаю, что смогу, но я ведь не великая волшебница, как Ла.., как Проклятие Эльфов.
Она решительно не могла заставить себя называть Шану иначе, чем этим почетным титулом.
Но Шана только рассмеялась.
— Может, Проклятие Эльфов и великая волшебница, но я — вовсе нет, поверь мне, — дружелюбно ответила она, улыбаясь Рене. Рена снова залилась краской, а Лоррин улыбнулся в ответ. — Будь я великой волшебницей, разве бы мы попались так по-глупому? Нет, лучше всего будет объединить наши силы и способности и использовать их к общей выгоде. Тонкая магия — это большая ценность.
Вот, например, приручение единорогов — чрезвычайно полезная штука! Или, скажем, умение останавливать сердце…
Шана сказала это как бы между прочим, но Лоррин заметил, как блеснули ее глаза. И, к удивлению Лоррина, его сестра немного побледнела.
Но ее ответ прозвучал довольно уверенно.
— Я.., да, мне это приходило в голову, — тихо сказала эльфийка. — Я даже однажды попробовала — с птицей, которая уже и так умирала. Но только один раз.
Неужели? Это удивило Лоррина больше, чем все остальное, вместе взятое.
— Это не то умение, которым стоит пользоваться направо и налево, — только и сказала Шана; но по тому, как она это сказала, Лоррин понял, что память обо всех погибших во второй Войне Волшебников тяготит ее душу и будет тяготить всегда. — Но иногда…
Взгляд Шаны устремился куда-то вдаль, в пустоту, куда ему, Лоррину, никогда не докричаться.
— Иногда у тебя просто нет выбора. Если это умение позволит тебе спасти чью-то невинную жизнь…
Шана тряхнула головой и вернулась к действительности.
— Ну, как бы то ни было, вряд ли я попрошу тебя сделать нечто подобное.., ну, скажем, с Джамалом. Он ведь пока что никому особого зла не причинил. А может, и не причинит. Возможно, он так напугается, обнаружив, что
Рена кивнула. Видно было, что от последних слов Шаны на душе у нее заметно полегчало.
Меро успокаивающе похлопал ее по руке. Рена робко улыбнулась ему. Он ответил ей ободряющей улыбкой.
И не отнял руки.
«Ух ты-ы!» — подумал про себя Лоррин. На миг в нем проснулся инстинкт защитника, обязанного оберегать сестру…
Но только на миг. А собственно, почему бы и нет?
Разве хоть один чистокровный эльф держался с Реной так любезно и учтиво, как Меро, несмотря на то что они едва успели познакомиться? Быть может, он просто сочувствует ей…
«Ага. А мои Предки с обеих сторон вот-вот встанут из могил и провозгласят вечный мир между народами!» Ну, а даже если это нечто большее, чем простая любезность, — что с того? Какое ему дело? Судя по тому немногому, что он слышал о Меро, человек он хороший.
А тот, кто так долго находится рядом с Шаной, разумеется, давно должен был избавиться от всех эльфийских предрассудков насчет женщин.
Но что скажет Шана? Интересно, она что-нибудь заметила?
Лоррин взглянул на Шану. Заметила, заметила. Она смотрела на соединившиеся руки Меро и Рены и чуть заметно улыбалась.
Так-так-так… Ну что ж, если Шана не против и даже одобряет это, кто он такой, чтобы вмешиваться?
«А может, все это вообще кончится ничем!» — напомнил он себе и вернулся к размышлениям об их Нынешнем положении. Обо всем прочем будет время подумать потом, когда они вырвутся на свободу.
Мире была очень довольна ходом событий. В Цитадели старый Каэллах Гвайн потихоньку подкапывался под тех, кого Шана оставила управлять делами в ее отсутствие, — а те, кто был предан Шане, с каждым днем все больше впадали в растерянность. Мире бродила среди волшебников в облике бывшего раба-человека, стараясь не попадаться на глаза драконам, и сеяла сомнения и слухи. Может быть, Шана решила их бросить… Может быть, она попала в плен к эльфам… Может быть, она погибла в когтях какого-нибудь чудовища из тех, что бродят в глуши…
Мире аккуратно, исподволь внушала волшебникам мысль, что, так или иначе, Шана больше не вернется.
Каэллах Гвайн, старый лис, охотно подхватывал все подобные слухи и распространял их дальше. Денелору и главному волшебнику стоило немалого труда удерживать прочих в повиновении. При первой же реальной опасности единство волшебников разлетится вдребезги.
А что касается Джамала…
Мире снова поджидала его в том овраге. Во время прошлой встречи он еще не был готов взять ее в союзники, но драконица чувствовала, что он близок к этому. Он, видимо, выжидает, желая знать, чего хочет она. Что ж, вполне разумно с его стороны…