Эльфийское жертвоприношение
Шрифт:
Мы решили разделиться: на меня он повесил готовку, а сам занялся дровами на ночь и лежаком. Я уж было хотела возмутиться, почему это мне готовить ужин, но передумала. Уж лучше я посижу около тёплого костра, чем по темноте лазить среди леса в поисках сухих веток и ельника.
Я сходила за водичкой, залила её в котелок и пока ждала когда закипит вода залезла в сумку за припасами. Состояние съестного оставляло желать лучшего. Крупа рассыпалась и её пришлось сгребать со дна сумки. Более-менее выглядело вяленое мясо, хоть и было всё в крупе, с него и начала готовку, нарезав его
Вернулся с ельником Танн, рассчитывавший на сытный ужин! Как он надо мной хохотал, когда мы сели есть подгоревшую пересолёную кашу. Я не виновата, что мешочек порвался. Да и в котелке я никогда не готовила. А этот… этот… хохочет до слез. Я опустила глаза и наткнулась взглядом на кашу в моей ложке. Ладно хохотун, смеётся тот, кто смеётся последним. Ложку я взяла за черенок, а лопатку опустила левой рукой на манер катапульты… и отпустила…
В меня ответная горелая каша не попала только по тому, что меня уже не было на месте. 'Какая я меткая!!! Прямо в лоб!' — гордилась я собой, пока бежало до ближайшего дерева, потому что мне в след уже нёсся разъярённый Танн. Ну и скорость у него, еле до дерева добежала. Правда на моё счастье оно было в несколько обхватов, что, наверное, и спасло мне жизнь.
Пока мы носились в догонялки вокруг ствола, Танн остыл, но подстроил мне другую подлость. Он резко остановился, и я, не рассчитав расстояния, со всей скорости врезалась в него. Инерция была такая, что я повалила этого здоровяка. Тут я горько пожалела, что меня не убили разбойники, потому что сил убегать больше не было. Он крутанулся и подмял меня под себя так, что я не могла ни рукой, ни ногой пошевелить.
— Вот и смерть твоя пришла. Сейчас ты…, - договорить он не успел — замер к чему-то прислушиваясь.
— Не ожидал, что смерть так быстро придёт? — отшутилась я, но он даже не обратил на меня внимания, встал медленно и бесшумно (и как только у него это получается в лесу?!).
Поднял меня без моего согласия, как тряпичную куклу, как будто я и не весила ничего, поставил спиной к дереву вокруг которого бегали и сказал, наклонившись к самому уху:
— Стой здесь. Если услышишь шум — не трогайся с места. Если поняла меня — кивни.
Я кивнула, не совсем же я глупая (так чуть-чуть есть, но не более!). Он ушёл за деревья. Звук меня не напугал, мало ли какая зверушка бегает по лесу, а вот его взгляд мне очень не понравился.
Вернулся он быстро, но с противоположной стороны поляны, напугав меня до икоты. И только тут я заметила, что очень за него переживала.
— Что там было? — чуть слышно спросила я.
— Да ничего особенного, лисица по следу зайца пробежала.
— Тогда зачем ты меня так напугал!
— А если бы там была не лисица? — многозначительно посмотрел на меня Танн. — Та 'не лисица', с которой ты сегодня днём столкнулась.
— Ладно,
— В лесу всегда темнеет рано, — констатировал Танн очевидный факт.
— Это я и сама знаю, но день был не лёгким. Я очень устала, просто с ног валюсь.
— Лапник там лежит, так что можешь идти укладываться спать, а я костер на ночь сделаю. Знаешь, как его делают, чтоб всю ночь горел?
— Не-а, а как? — вид, видимо, был у меня слегка глуповатый, но любопытный.
— Смотри, берёшь полено, лучше берёзовое, но за неимением такового, можно любое другое. Колешь его (слова у него не расходятся с делом) на четыре части. Потом вкладываешь в серединку сухой мох или траву и связываешь опять вместе все четыре половинки. Зажигаешь мох — вот тебе и костёр на всю ночь, он будет не гореть, а тлеть. От него будет и свет и тепло.
— Здорово! Ты, оказывается, много знаешь о жизни в лесу?
— Не столько, сколько бы мне хотелось, — вздохнул он.
Мы пошли укладываться спать. Свою куртку я постелила на лежак, после чего достала покрывало из разом отощавшего мешка.
— Покрывало у меня одно, так что спать будем спиной к спине. Ясно? — жалко же его, замёрзнет ещё, а мне потом лечить придётся.
— Ладно, только в виде исключения и только потому, что ты очень просишь. Я не привык поворачиваться к женщине спиной, — подмигнул он.
Вот дать бы ему… Пусть шутит, его популярность среди женской половины населения меня не интересует… или интересует? Нет, наверное, не интересует.
Меня он положил ближе к огню, так что я грелась с двух сторон. Для меня, мерзлячки, как раз самое то. Уснула я мгновенно, наверное, даже не успев глаза закрыть не смотря на то, что спать без подушки было жутко неудобно, да и ветки давили на все возможные места. 'Завтра проснусь вся в синяках из-за этих веток! Хотя… одним синяком больше, одним меньше, какая разница', - только и успела подумать я, прежде чем провалиться в крепкий сон.
Снилась мне драка, крики, хруст костей. Мерзкий сон какой-то!.. И тут до меня доходит, что мне всё это не снится, а слышится сквозь сон. Я открываю глаза и вижу, как Танн перерезает глотку разбойнику. Остальные уже лежали без движения, только один постанывал. Да Танн не спаситель, а матёрый хладнокровный убийца. Меня от вида крови и изуродованных тел аж выворачивает, а он и в ус не дует! Тот ли он за кого себя выдаёт или пытается втереться в доверие? Убивает он слишком профессионально, без лишнего шума и пыли. 'Да и могилку он мне уже обещал…', - вспомнилось мне.
— Что это было?! — вскакивая закричала я.
— А вот сейчас и узнаем, — ответил Танн, подходя к стонущему. — Что вам здесь надо?
— Да пошёл ты… — попытался разбойник плюнуть в лицо Танну.
— У меня времени предостаточно, да и ты уже никуда не спешишь.
С этими словами Танн придавил ногой поломанную руку разбойника. Тот закричал от боли и прохрипел:
— Нам нужна она, она…
— Зачем, и кому она нужна?
— Даже если ты меня убьёшь, я не смогу тебе сказать, тогда меня убьют другие.