Эльфы до добра не доводят
Шрифт:
Одинокий стражник в кольчуге и при копье, прогуливающийся по стене, обнаружил несущегося прямо на него гигантского нетопыря с двумя телами, двумя головами и четырьмя страшными выпученными глазами и, мягко говоря, обалдел.
— О как! — только и выдохнул он, затем получил от раздосадованной встречей Лиссы пинок и тихо уселся возле зубца отдыхать.
— Сурово, — отметила я.
— А нечего стоять поперек дороги, — отрезала девушка. — Пусть радуется: если бы не меткий пинок, лежать бы бедняге во дворе.
Хм. Я как-то об этом не подумала. Удар ногой убрал стражника с нашего пути и не дал опрокинуться со стены. Между тем мы полетели
— Которая из них наша? — деловито поинтересовалась я.
— Средняя.
— А нас несет в сторону правой, — огорчилась я.
— Поразительная наблюдательность, — фыркнула Лисса. — Только рулить этой штуковиной я не умею. А ты?
Я покачала головой. Потом поняла, что в темноте мой жест просто не виден, и озвучила свою мысль.
— Плохо, — подытожила Лисса. — Будем надеяться, что нас не обнаружат до того, как мы извлечем принца. Зря, что ли, мучились?
Но приземлиться на крышу нам было не дано. Стремительно теряя высоту, мы миновали тюремный двор, чем явно разочаровали какую-то крупную зверюгу. Существо пронзительно закричало и даже на такой высоте сумело порядком нас оглушить.
— Вот гады! — возмутилась Лисса. — Мало им стражи, они мантикору завели… Ну ни стыда у людей, ни совести.
Я с любопытством посмотрела вниз, но в темноте, да еще и с такой высоты, ничего, кроме смутного силуэта, не разглядела.
— Да? А кто это?
— Обычное чудовище, — пожала плечами Лисса. — Кровожадное. Тело у него тигра, грива лошади, голова старика, а еще рога есть. У него целых три ряда зубов, и все они жутко ядовиты. А хвост у него скорпиона. Тоже, кстати, ядовитый. А что? У вас там мантикор нет?
— Где у нас?
— Ну в том мире, откуда ты приехала.
Я хотела было возразить, но она не дала мне открыть рот.
— Да брось ты. То, что ты вообще не ориентируешься в нашем мире, увидит и слепой.
Тем временем нас несло прямо на правую башню. Если мы встретимся с каменной кладкой, шансы пережить такое практически равны нулю, но если нам повезет и мы не разобьемся в лепешку, то непременно грохнемся во внутренний двор, где уже радостно орала мантикора. М-да. Перспективка, на мой взгляд, та еще. И стоило попадать в параллельный мир, чтобы быть сожранной чудовищем? А где, спрашивается, сногсшибательные наряды? Где прекрасный незнакомец на белом коне? Вот так и развенчался очередной миф, что стоит только угодить в чужой мир, как все станут тебя любить, холить и лелеять, а женихи выстроятся в очередь, бросая к твоим прекрасным ногам цветы, украшения, свои шляпы и состояния. Это определенно не мой мир.
Я с досады пнула стену башни двумя ногами. Бедные конечности обожгло болью.
— Ой! — взвыла я.
— Крак! — встретились самодельные крылья со стеной.
— Шлеп! — хлопнулись мы на верхнюю галерею между средней и правой башней.
— Молодец, — похвалила Лисса, когда дыхание восстановилось. — Ловко ты вырулила. А я уж было стала волноваться.
Приятно, конечно, когда твои таланты оценены по достоинству, но ноги болели зверски. Я была способна только на то, чтобы тихо всхлипывать. Баюкать пострадавшие конечности не представлялось возможным: навернусь, сто процентов. Бедные мои, как же вам досталось! Пока я с упоением предавалась болевым ощущениям в ногах, Лисса извлекла откуда-то из недр одежды моток веревки
— Хватит прохлаждаться, — сообщила Лисса. — А то добрые стражники нагрянут, возьмут нас тепленькими, и наверняка еще с собой зверушку свою прихватят для убедительности. А мантикора — зверь серьезный. Когда она ловит жертву, то перегрызает ей кости и проглатывает целиком, вместе с одеждой.
Меня передернуло от омерзения. Брр! Ничего себе перспективка.
— Давай я отвяжу веревку от дельтаплана, а ты постарайся закинуть кошки на одно из окон: принц как раз на третьем этаже.
— Повезло нам, — пробормотала я и размахнулась.
Главное — случайно не угодить по собственному организму: лишние три дырки явно ни к чему. Лисса деловито принялась за веревку, умудряясь при этом уворачиваться от моего очередного замаха. Вот это реакция. И сила воли. Я, например, просто зверею, когда надо мной свистит нечто острое и опасное для жизнедеятельности. А она ничего… Даже не ругается. Мне бы так.
Через пару десятков попыток кошки зацепились: послышался характерный металлический скрежет металла о камни и веревка ощутимо натянулась. Внизу под нами нервно выхаживала мантикора, возможно, даже облизывалась — с высоты не особенно разглядишь.
— Не дождешься, — погрозила я кулаком в темноту.
Вряд ли чудовище поняло, чем я занята, но мне стало чуть легче.
— Делать тебе нечего, — констатировала Лисса и с ловкостью завзятой домушницы закрепила свою кошку с первой же попытки.
— Могла и мою так же пристроить, — обиженно засопела я.
— Зачем же мешать тебе делать что-то полезное, — ухмыльнулась та, и в темноте блеснули белые зубы.
Похоже, зрелище моих мытарств доставляло ей удовольствие. Я подумала было закатить скандал или хотя бы небольшую истерику с качанием прав, но Лисса задавила попытки неуместного бунтарства: она с гибким изяществом профессиональной акробатки скользнула на веревку и принялась ловко спускаться вниз. И тут меня обошла! С досады я пнула булыжник и чуть не взвыла от боли в многострадальной ноге. Да-а-а. Похоже, сегодня явно не мой день… вернее, ночь.
Неизвестные каменщики постарались на славу: камни подогнали друг к другу так плотно, что зацепиться совершенно не за что. Профессионалы. Я уцепилась за веревку и попыталась повторить красивый спуск Лиссы. Не тут-то было. То, что на первый взгляд казалось безумно легким, на поверку оказалось практически невозможным. Я бы сразу вернулась обратно на спасительную твердую крышу галереи, да вот беда — опору из-под ног я уже выпустила и никак не могла подтянуться обратно.
Лисса уже наносила магический состав на решетку, когда я осторожно соскользнула по веревке и зависла рядом. За железной решеткой было темно: никто не выглядывал, не махал рукой. Казалось, узник либо не в курсе своего освобождения, либо не рад. Мантикора более радушно реагировала на наше присутствие. Единственное, что ее сильно расстраивало, — это наша недосягаемость для трех рядов острых клыков. Но она все-таки надеялась. На редкость оптимистичная тварь.