Эльфы, топор и все остальное
Шрифт:
Слыхали, уже называет ее «Кри»!
Я вздохнул.
— Он нацелен на эльфов в первую очередь, я полагаю. На Южном континенте остроухих нет, и их всегда можно там выгодно продать. И женщин, и мужчин. Ну а гномов всегда можно выгодно продать в глубине континента, из них получаются выносливые рабы для тяжкого труда. Ах да, с нами еще и гаремные девчонки… — Я стянул пропитавшуюся потом рубашку. Кровь из раны спеклась, и перевязка напоминала на ощупь кусок древесной коры. — А теперь давайте посчитаем наши силы. Минус
Гномша взвесила в руке боевой молот и покосилась на приоткрытую дверь, за которой, уткнув в мокрую палубу меч, маячил наследник Фаленорской империи.
— Гшантаракш гхор!.. Их там добрый десяток, да еще капитан с боцманом! — она удивительно ловко сохраняла равновесие, будто всю жизнь проплавала в штормовых морях Юга, впрочем, то же относилось и к Олнику. У гномов, очевидно, имелись скрытые таланты, о которых я не подозревал.
— И палубные пассажиры, — заметил я, надрезая кинжалом перевязку.
Клинки Гхашш звякали под койкой. Не люблю, когда с оружием обращаются, как с садовым инвентарем, но в тесноте каюты мне больше некуда было положить два лишенных ножен клинка так, чтобы можно было выхватить их в любой момент.
— Воистину, он взял еще помощников для совокупного греха! — высказался Скареди и с неодобрением покосился на собственный полуторник. Без верного Аспида (пускай и превращенного в Большой Костыль) он чувствовал себя обнаженным. — Ох, святая Барбарилла, что за качка… Клянусь полушкой, я не смогу рубиться при такой волне!
Я кивнул.
— Буря разыгралась серьезная. Шкипер пока не станет нападать: все его усилия сосредоточены на том, чтобы «Горгонид» не слишком пострадал от урагана.
Эльфийский принц внезапно издал утробный, клокочущий звук, который поглотил рокот грома.
— Я не хочу быть бэ-э-э-э и о-о-о-о! Я могу провернуть это внутри себя! — заявил он, привстав на локте. — Я смогу выдавить решение!
Тут его хорошенько скрутило, и он действительно выдавил решение со звуками «бэ-э-э-э» и «о-о-о-о», Крессинда едва успела подставить тазик.
— Всего против нас семнадцать человек, — я вытащил из-под лавки флягу с бренди и протянул Олнику. — Плеснешь на рану, когда скажу. Да не тяни ты ее в рот, как малое дитя! — Я глубоко вздохнул и раздвинул края раны пальцами; струйка крови закапала на палубу. — Лей!
Олник плеснул от души, я едва сдержал стон. От запаха алкоголя почему-то замутило. Крессинда быстро и умело наложила свежие перевязки. Рану заштопаю в Дольмире, надеюсь, там мне не придется размахивать клинками.
Я отобрал у Олника флягу и сделал три щедрых глотка.
В моем животе взорвалась дымовальная машина гномов.
Через миг я, поймав тазик Крессинды и кое-как придвинувшись, изверг из себя выпитое, при этом у меня было такое ощущение, что
Что за… Я пытался отдышаться, стоя на коленях.
— Фа… ик… — как сквозь туман, донесся голос Олника.
— Свя… я… Б… ла!..
— Мастер?
Я приподнял голову, кое-как проморгался. Олник умудрился спасти фляжку, подхватил из моих ослабших рук и прижал к груди, как младенца.
— Фатик, эркешш махандарр, там что, яд?
Я привстал и сплюнул остатки пламени.
— Ну-ка, отхлебни.
Бывшего напарника не потребовалось просить дважды. Не слушая протестов Крессинды, он приник к фляге, точно это была материнская грудь. На четвертом глотке я отобрал флягу и сам приложился к живительной влаге. Теперь я действовал осмотрительнее — всего один глоток…
Удар. Взрыв. Я очнулся, стоя на коленях перед тазиком.
— О… Олник?
— Мастер Фатик, вы же не будете пробовать это еще раз?
— Тихо! Всем молчать, яханный фонарь!
Я взял флягу и попробовал пойло на язык.
Меня окатила волна дикого, ни с чем не сравнимого отвращения, тошноты… Один вид алкоголя, запах, наметившийся во рту вкус…
Гритт, да что же это?
Я сел на койку и поднес флягу к носу. Осторожненько…
Результат был тот же. Отчаянным усилием воли я сдержал рвотный спазм. Так… На гномов не действует, а если заново испробовать на человеке?
— Скареди?
Он молча отпил приличный глоток, причмокнув от удовольствия. Вновь причастился. Издал глубокий вздох наслаждения.
— Хороша…
Я ничего не понимал. Взял флягу, принюхался и чуть не выронил из рук — так замутило.
«Мои дары проявятся не сразу…»
Слова Талаши накатили гулким эхом, смешались с урчанием грома и моей руганью.
Проклятая… богиня!
Все сразу прояснилось. Ну спасибо, удружила! Олнику ты вернула бороду (дело, безусловно, благое) и вылечила его аллергию на эльфов (вообще замечательно), с меня сняла татуировку (тоже неплохо, тем более этот дар — не считается) и — вот так новость! — внушила мне непередаваемое отвращение к спиртному!
Яханный фонарь!
Нет, богиня, я понимаю, что тебе, как существу высшему, наверное, виднее, но мне-то как теперь жить? Какой же я варвар без способности употреблять спиртное в любых количествах? А что скажет на это дедушка? Варвар Фатик, его надежда и предполагаемый наследник глав старейшин клана Мегарон — подлый трезвенник! Да какой — вынужденный! Может быть, он и хочет выпить, да вот поди ж ты — не может!
Мне оставалось только лезть на стенку и браниться. Вероятно, богиня возжелала, чтобы я добрался до Оракула (а затем и до Источника) трезвым и не завис по пути в каком-нибудь кабаке. Гритт, какая насмешка судьбы, какая досада!