Эликсир бессмертия
Шрифт:
— Что будете кушать? — спросил Лоренц.
— Да я бы лучше чего-нибудь выпила, — призналась Аня. — Что-нибудь вроде коктейля.
Доктор подозвал официанта и заказал два «Дайкири». Было около половины второго.
Глава 20
ПРАВДА ДОКТОРА ЛОРЕНЦА
Они проговорили больше часа — главным образом говорила Аня, а доктор Лоренц просто уточнял кое-какие моменты ее рассказа, неназойливо подавая наводящие реплики. Очень многое из того,
— Можно задать вам несколько вопросов? — наконец спросила она, помешивая соломинкой коктейль. — Просто, понимаете, я совсем запуталась… Я же просто журналистка, причем довольно слабая, если откровенно, и мозги у меня устроены абсолютно по-бабьи, а тут одно за другим, одно за другим… Короче говоря, то мне кажется, что я понимаю, что происходит, то, наоборот, ничего не понимаю. Посоветоваться-то не с кем. — Она подумала о Сереже Птушко, и ей стало совестно за свои слова. Сказав их, она как бы открещивалась от него, а значит, его предавала. Где он сейчас? По-прежнему ждет ее в гостинице или уже ушел оттуда?
Доктор Лоренц, собранный, спокойный, сидел по другую сторону стола и внимательно на нее смотрел. Нет, сейчас Аня не дала бы ему больше пятидесяти, до того отлично он выглядел. Тогда, при первой их встрече, он показался ей едва ли не стариком, а теперь она его внимательно рассмотрела и к своему стыду почувствовала к нему даже что-то вроде сексуального влечения. «Блин, этого мне только не хватало!»
Он молча ждал продолжения. Лоренц вообще производил впечатление человека, который умеет ждать и молчать, и у Ани появилось такое чувство, что он может так сидеть и час и два, не шевелясь и не меняя позы, — так, наверное, сидят в засаде снайперы и охотники, выжидая жертву.
— Вы понимаете, что вообще происходит? — каким-то просительным голосом спросила она. — Что все это значит — эти убийства, похищения, вся эта жуткая обстановка… А?
— Думаю, что понимаю, Анна, — мягко ответил он. — Просто вы оказались втянуты в чужую историю…
— В чужую?
— Ну да, в чужую историю, которая называется «Расплата за грехи молодости». Как вам название?
— Название как название. — Она пожала плечами. — А вы не могли бы объяснить, что это за история такая? Кто расплачивается, за какие такие грехи?
— Я, — невесело улыбнулся Лоренц, — я расплачиваюсь за мои грехи. — Он взглянул на часы, расстегнул браслет и положил тяжелое кольцо стального «Ролекса» на стол перед собой. — Хорошо, Анна, если уж некоторым образом именно я вас в нее втянул, то придется кое-что рассказать. А то получается как-то неэтично. Только боюсь, вы мне не совсем поверите, а может быть, даже и подумаете, что доктор Лоренц не в своем уме.
— Да ладно вам, — пробормотала Аня, с каждой минутой проникаясь к нему все большей симпатией, — ничего я не подумаю…
— Ну хорошо… — Доктор помолчал, собираясь с мыслями. — Лет эдак двадцать пять тому назад был я человеком легкомысленным или, как раньше говорили, ветреным. Девушки были ко мне всегда благосклонны, и я этим, признаюсь, пользовался, простите уж за откровенность и некоторый цинизм. Пользовался, а семью заводить не хотел. Предпочитал свободу, да и сейчас предпочитаю, по правде говоря. К тому же характер
Словом, в один прекрасный момент в одном маленьком городе Эн одна милая женщина родила от меня дочь, которую назвали Кленой. Спустя какое-то время нам с этой женщиной пришлось расстаться, я уехал в другие пенаты, потом в третьи, в четвертые, но иногда, когда дела позволяли, я приезжал в этот городок, чтобы тайком посмотреть на дочь. Я всегда был достаточно сентиментальным человеком. Часами просиживал в одном укромном местечке недалеко от их дома, чтобы увидеть, как она выходит или возвращается, и с каждым приездом замечал, как она растет и удаляется от меня. Знаете, это такое ужасное чувство — когда ты видишь своего ребенка и не можешь к нему подойти.
— Почему же? — тихо спросила Аня.
— Почему? А такой у нас был договор с ее матерью: я исчезаю для них бесследно. Она была максималисткой, видите ли, и в ее палитре существовало только два цвета: черный и белый. Уж не знаю, какой она стала сейчас, но в молодости на дух не переносила такое понятие, как «компромисс». Ну да ладно. У нее уже был другой муж, и я несколько раз видел, как они всей семьей выходят на прогулку: дружная милая семья, — а я сидел в кустах и кусал кулаки, чтобы не завыть, как собака. Этого чувства не объяснить тому, кто его не испытал. Ничего не знаю страшнее.
Пару лет спустя за тысячу километров от города Эн, а именно — в Москве родилась у меня еще одна дочь. Ее назвали Оксаной. И ситуация повторилась: мы расстались с ее мамой, но она была не такой радикальной женщиной, как мать Клены, поэтому с Оксаной встречаться я иногда мог. Но лучше бы я этого не делал и сейчас объясню почему.
Видите ли, Анна, много лет моей жизни я отдал изучению всякого рода тайных знаний, которые, дескать, дают человеку возможность развить в себе уникальные способности. Все это имеет явно демоническое начало, и в Бытии об этом черным по белому написано: «Попытки постичь оккультные, тайные знания суть внушенное врагом стремление вкусить плода Запретного Древа, чтобы “стать как боги, знающие добро и зло”». Так что с точки зрения христианства это большой грех, потому что все эти тайные знания предполагают контакт с миром падших ангелов, то есть с бесами.
— Вы так хорошо знаете Библию? — удивилась Аня.
— Да как вам сказать… Просто у меня на тексты хорошая память. Очень хорошая. Если я что-то вдумчиво прочитаю, то уже не забуду. Знаете, это очень удобно… Так вот, с мамой Оксаны мы познакомились на одном из сеансов по телепатии, который я давал по просьбе профессора Васильева, моего близкого друга. Может быть, вы даже о нем слышали. Лаборатория Васильева уже много лет занимается парапсихологическими феноменами, в частности телепатией или, как ее еще называют, экстрасенсорным восприятием. Васильев определяет телепатию как «особую форму общения живых существ, выражающуюся в непосредственном влиянии нервно-психических процессов одного существа на нервно-психические процессы существа другого». Не правда ли, исчерпывающая и довольно здравая формулировка? Лаборатория проводит эксперименты, отслеживает по всему свету случаи так называемой спонтанной телепатии и всего сопутствующего ей… Почему у вас такое лицо? Вы не слышали о Васильеве?