Элинор. Путь бессмертного
Шрифт:
Воздух между ними словно завибрировал. И вместе с тем его сковал неестественный холод.
– О таком нам светлячки не рассказывали перед сном, не так ли? – спросил Ирон так, будто каждое слово причиняло ему боль.
Его мускулы на лице дрожали, а по жилам пробегали волны энергии. Он нанес удар первым. Нереон увернулся, и меч вонзился в шкаф. Полки, их содержимое и сам клинок тут же сжались под неимоверной силой. А в руку Ирона тут же выскользнул новый меч.
– Возрадуйся! Я принимаю твой вызов! – ехидно прошипел Ирон.
Он взмахнул рукой, и его брат полетел спиной вперед, сшибая собой
– Я бы предпочел сразиться со своим братом! – закричал волшебник, выбираясь из кучи досок.
– Твоего брата здесь нет! Бедный Нери, пришел на свою смерть только ради того, чтобы папочка гордился тобой? – одержимый наслаждался каждым моментом.
А следом запустил второй клинок, активировав руны на рукояти. Сталь затрещала множеством искр. Скорость заклятия была столь высока, что едва ли доступна человеческому глазу. Но оппонент разбил клинок ладонью с вращающимися сиреневыми огоньками и растаял в воздухе.
– Не пытайся убежать от нас, тебе негде укрыться!
По архиву разлился дикий хохот.
– За твою голову назначена награда, ибо ты разыскиваешься за убийство короля!
Ирон торжествовал. Его тень росла, поглощая все помещение и туша все источники света.
– Твоя кровь смердит страхом! Братец, ты меня разочаровываешь. Все эти годы ты надеялся на реванш, а теперь прячешься, словно трус! Если ты не будешь сражаться со мной, то я найду другую жертву.
Нереон возник из ниоткуда, держа в руках пару пляшущих сиреневых огней.
– РВИТЕ! – прозвучал его приказ.
И со свистом огни соскочили с его рук и принялись крошить все подряд вокруг Ирона, озаряя архив вспышками света и наполняя его запахом паленой бумаги и плоти. Нереон то и дело появлялся и исчезал в этих вспышках, раз за разом нанося удар по противнику. А Ирон раз за разом парировал. Звон металла смешался со свистом заклятия. Со стороны любому могло бы показаться, что происходящее здесь – смертельный танец, подчиняющийся никому не известному, кроме исполняющих его, ритму.
– Ах-ха! Смехотворно! Ты никогда не восполнишь дикой энергией отсутствие таланта! – рычал одержимый в азарте схватки.
И в одной из последующих вспышек отбросил меч в сторону и схватил Нереона голыми руками. Пространство исказилось, и огни потухли. Единственным источником света стало сиреневое свечение глаз Нереона. Последовал удар. И в окружении тихих всполохов рассеивающихся огоньков волшебник отлетел в противоположную часть архива, исчезнув в водовороте бумаги.
– Где же ты, где же ты, Нери? – захихикал одержимый, театрально оглядываясь по сторонам.
В последнюю очередь он посмотрел наверх и выражение его лица превратилось в натянутую маску, а смешок застыл в горле. Под потолком в воздухе горели высеченные Нереоном и собранные в круг руны. Простые руны, каким обучают магов в Академии в первый же год и с помощью которых они учатся управлять стихиями. Заклятие Нереона даже не было грамотно составлено. Но в нем банально было гораздо больше рун, чем большинство магов могут себе позволить высечь.
– Когда? – только и успел воскликнуть одержимый.
Сверху на него обрушился поток воздуха, впечатав в пол и раздробив в щепки близлежащие стеллажи.
– РЕЖЬ! – прозвучал приказ.
Из рукавов выскользнули еще два клинка, сверкнув чарами. Один из них зажегся пламенем, другой покрылся разрядами. Нереону пришлось уклониться от первого, чтобы не быть обезглавленным, и ему едва удалось заблокировать второй. От столкновения оба меча разбились на осколки, покрыв руки и лицо Нереона бессчетными порезами. Волшебник упал, и на его грудь опустился сапог одержимого.
– Я всегда был сильнее тебя, – выплюнул слова Ирон вместе с кровью.
Руны под потолком иссякли, а раны одержимого затягивались на глазах. Кисть с тошнотворным хрустом встала в нормальную конфигурацию.
– Я буду снисходителен и позволю тебе напоследок насладиться моей лучшей работой.
С этими словами волшебник извлек двуручный клинок, скованный не менее чем для церемоний посвящения в рыцари. Ирон занес орудие над головой. Последний удар, что поставил бы точку в дуэли. Но на какое-то мгновение он застыл, потеряв всю злобу. Нереон не стал искушать судьбу и взмахом руки направил горящие щепки в лицо одержимому. Пока тот замешкался, волшебник откатился в сторону. Ирон схватился за лицо, вопя от боли и страха, прячась от огня. Пламя прожорливо перекинулось на предметы вокруг, быстрехонько пожирая сухую бумагу и дерево. Раздался плач старухи. Архив заполнялось дымом. Нереон пробрался в боковую комнату, куда еще не пробралось пламя. Женщина залезла под стол и тихо всхлипывала, с ужасом поглядывая на вошедшего.
– Успокойтесь, я вам не наврежу, – волшебник взял работницу архива за руку, и они оба растаяли в воздухе, а спустя мгновение очутились на улице.
Она выцарапалась из его рук и, что-то крича, побежала прочь. Из окон здания шел дым, а на заднем плане пылал королевский замок.
– Значит, не соврал. С Эразом действительно что-то случилось, – пораженно произнес волшебник.
Тревожная мысль догнала его. Ирон. Он был все еще там. Архив был на пути становления пепелищем. Нереон переместился. Кабинет уже был объят пламенем. Однако, волшебник боялся не огня. Наддверная балка обвалилась, загораживая проход. Нереон выбил её и, вздохнув, ворвался в жарящее пекло. Ирон стоял на коленях посреди зала, закрыв лицо руками и, кажется, тихо всхлипывал.
– Ирон, – осторожно позвал его Нереон, положив руку на плечо.
Одержимый вздрогнул и обернулся. Глаза перестали быть пустыми и приняли привычный синий оттенок. Ирон лихорадочно схватил брата за рукав:
– Они боятся, боятся огня! Карг! Карг… он, он…
– Молчи и борись! Экономь силы! Давай, Ирон, я вытащу нас отсюда!
Нереон подхватил его за руку и потащил наружу. Искать обычный выход не было времени и желания, а потому волшебник заклятием вышиб часть ближайшей стены. Дым разъедал глаза. Но вот их охватил порыв свежего воздуха, и они оба упали навзничь. Дыхание Ирона участилось, взгляд безумно метался из стороны в сторону, румянец, чуть было тронувший кожу в архиве, среди огня, начал исчезать, уступая прежнему мертвецкому цвету.