Элирм VII

Готлейб Владимир

— Что ж, премного благодарен, — ответил монах, заприметив, как игв снова закинул в рот черный кусочек. — Кстати, ты что ешь?

— Уголь, — невозмутимо прогудел Гундахар. — Понос, будь он неладен.

— Ага, ясно.

Некоторое время толстяк сосредоточенно шагал в тишине, после чего снова открыл рот:

— Слушай, а та история про бабушку Эрдамона случайно не правда?

— Напомни.

— Тогда в Натолисе ты обмолвился, что «знавал» Септиенну Циэль. В том смысле, что ты… устроил ей «распаковку».

— Самое забавное, что нет. Это не шутка, – усмехнулся игв. — Да

и что с того? Она и вправду была очень красивая. Пусть и немного распутная.

— Ну вот а если я хочу так же? Не серьезных отношений, а, скажем, просто «поставить галочку»?

— Я бы, конечно, дал тебе пару дельных советов, но не хочу.

— Почему?

— Потому что в противном случае ты рискуешь добиться успеха. Что, во-первых, лишит меня возможности посмеяться, а, во-вторых, это просто гадко. Порочить столь великолепных созданий твоей мерзкой «галочкой».

— Н-да… Вижу, тебе не надоедает издеваться надо мной, — помрачнел Мозес. — Однако могу ли я поинтересоваться: чем вызвано подобное отношение? Насколько известно: я, Эо, Герман и остальные — все мы в одной лодке. И все равны. Но по какой-то причине ты выделяешь конкретно меня. Несправедливо.

— «Равны», — насмешливо передразнил генерал. — Относиться ко всем одинаково — значит игнорировать различия. Превозносить менее умелых, незаслуженно отодвигая тех, кто способен на большее. Нет, матка Ямарайаху, ты глубоко заблуждаешься. Равенство — выдумка слабаков. В природе его нет. Во Вселенной его нет. Зунгуф не равен Мирзаму, а мудрец не равен тупице. Чем раньше ты перестанешь кормить себя иллюзиями, тем скорее почувствуешь положительный сдвиг. И, быть может, наконец-таки поймешь, что дело не в правильных «подкатах» или хитрых приемах, а в той внутренней силе, которую ты излучаешь.

— Хм… Может, «харизму» прокачать? Вложить очков сто?

— Боги, какой же ты болван…

— Да просто там, откуда я родом, нам без конца повторяли, что при желании можно добиться чего угодно.

— Видимо они забыли упомянуть, что желания необходимо формулировать исходя из того, что ты можешь и чего стоишь, — поморщился игв. — И если орочьи куртизанки — единственное, на что ты способен, то любые «подкаты» к Море заведомо обречены на провал, — остановившись, рыцарь смерти приподнял шляпу «мафиози» указательным пальцем и заглянул монаху прямо в глаза. — Запомни, жирдяй, в жизни есть два пути: побеждать и учиться или просирать все, пока не подохнешь. Ясно? А на этом все. Отвали, заткнись и переваривай информацию своим нервным узлом. Я и так уже сказал тебе больше, чем ты способен осмыслить.

Удивительно, но услышав имя жрицы, Мозес густо покраснел, как если бы его застукали за чем-то неприличным. А я со своей стороны в сотый раз убедился, что язвительный Гундахар знает и понимает куда больше, чем говорит.

Разумеется, сама его манера подачи информации была весьма грубоватой, но ничего не попишешь. Генерал однозначно меняться не собирался, а потому ожидать от него чего-то иного — перспектива сомнительная.

— Понятно… Все вокруг только и делают, что насмехаются надо мной… — проворчал монах. — Даже Диедарнис. Прислал на днях подарок от спонсора — громадный сундук, в котором была всего одна-единственная ампула яда. «Горький миндаль». Та самая штучка от Августа, чтобы быстро откинуться и не угодить в лапы врагам.

— Нашел, о чем переживать. Меня так вообще весь Эль-Лир ненавидит.

— И немудрено. Что когда устраиваешь людям «криолитовое посвящение», они почему-то перестают тебя любить.

— Смотри мне, сало, с огнем играешь.

—

Ага. А ты, получается, хорошо устроился. Значит, тебе стебать остальных можно, а мне нет?

Генерал устало вздохнул.

— Что ж, тогда запомни еще одну мудрость, матка Ямарайаху: наносимую обиду надо рассчитывать так, чтобы не бояться мести. Я могу себе это позволить. Ты — нет. Стало быть, тебе необходимо воспитывать в себе терпение, ибо именно это твой самый надежный и крепкий щит, который убережет тебя от грубых ошибок.

— Сказал Гундахар, который после пары вопросов начинает стабильно орать… — тихо прошептал Мозес, а затем, резко повысив тон, добавил: — А знаете что? Заколебали меня все эти ваши подколы! Вот реально! Тогда на «исповеди» мегалодон сказал, что обязательно выбьет из меня веру в людей. Видимо, именно к этому все и идет.

— И я уверен, что тем самым он окажет тебе большую услугу. Потому что титан прав.

— В смысле?

— За свою долгую жизнь я знал тысячи таких, как ты. Душа компании, вечно на подхвате, всегда готовый помочь. Крутишься как волчок, растворяясь в чужих мечтах и заботах, и искренне веришь, что друзья — это и есть самый главный аспект твоей жизни. Но это не так. Друзья приходят и уходят, и никогда не заменят тебе ни семьи, ни любимой женщины, — спокойно произнес старый игв. — Полагаю, пройдет еще много времени, прежде чем ты поймешь, что для того, чтобы быть счастливым, ты не нуждаешься в чьем-либо одобрении. Абсолютно. Только в своем собственном.

Генерал замолчал.

Я в свою очередь продолжал шагать рядом, внимательно слушая их разговор, но не вмешиваясь. И что странно, но я прекрасно понимал, о чем Гундахар говорит. Мозес всегда был таким. Он скорее пойдет пить пиво с мужиками или поможет чинить сломанную технику, чем пригласит девушку на свидание. Максимально упертый в своем «пацанском» видении мира.

— Так и что мне теперь, послать всех вас к чертовой матери и сосредоточиться на себе?

— Во-первых, я не друг ни тебе, ни кому бы то ни было из вас, включая Вайоми. Советую помнить об этом. А во-вторых, ты точно кретин. Потому как только кретины предпочитают бросаться из крайности в крайность, — рыцарь смерти дернул щекой, недвусмысленно сигнализируя о том, что с минуты на минуту начнет свирепеть. Снова запустит в себе ту ядерную реакцию из гнева и сарказма, которую мы не сможем погасить в ближайшие сутки. — Ладно, объясняю для особо тупых: наплюй на неважные просьбы, избавься от «спасательного круга» на талии, приоденься и не будь идиотом. Сделаешь это — сможешь «подкатывать» к кому пожелаешь.

— То есть опять-таки все сводится к тому, что я полный, — грустно вздохнул монах. — Ну не получается у меня похудеть! Сколько раз повторять?

— Как-то раз я осаждал крепость в Пикедраме больше года. Изолировал их от путей снабжения и разрушил все портальные арки, заставив голодать. И когда я наконец вошел внутрь, дабы принять их капитуляцию, то жирдяев среди уцелевших мы с Зативом почему-то не видели, — усмехнулся игв. — Не можешь справиться самостоятельно — одолжи у Вайоми «мячик-блевун». Вот только на людях с ним не играй. Не оценят.

На этом их затянувшийся сеанс психоанализа был завершен. Причем вовремя — спустя сотню шагов мы наткнулись на кучу золы от прогоревшего костра. Еще теплой.

— Аполло, Вирго или Черный Астрал, — считал я информацию по четкому следу. — Сто сорок пять сантиметров ростом, однако весит под сотню. Точно дворф.

— Это Кэрту, — прогудел Гундахар, подцепив из груды пожухлых листьев красный волос. — Был тут часа три назад.

— Что делать будем?