Элирм
Шрифт:
К утру, действие «Стрекотуна» и «Весельчака» резко закончилось и нас просто-напросто вырубило как по щелчку. Лишь в последнее мгновение, стремительно приближаясь лицом к земле, я успел материализовать по спальному мешку перед собой и Германом. А затем последовала темнота. Пора спать… усталые игрушки.
***
Мы пролежали без движения ровно сутки. А окончательно пробудившись, первая мысль была следующей: «слава богу, Август этого не увидел». Уверен, «учитель» бы очень долго ругался, сетуя на нашу
А именно безмозглыми тупицами мы и были, потому как, приподнявшись на локтях, я осмотрелся, и обнаружил неподалеку целую гору мертвых скорпионов и змей. Вздрогнув от столь жуткой картины, почувствовал, как рядом что-то недовольно заворочалось: у меня под боком, свернувшись калачиком, спал перепачканный в грязи Хангвил. Видимо это именно он взвалил на себя бремя охранника и целые сутки не давал нас в обиду.
— Да он герой… — Герман тоже проснулся и крайне уважительно посмотрел на кошачьего медведя, а затем нежно погладил рыжую макушку — Маленький, плюшевый герой. Знаешь, когда мы окажемся в Затолисе, то я куплю ему целый мешок самых вкусных и жирных сверчков.
— Уа? — чуткое ухо повернулось к нам как радар.
— Я тоже. И центнер ростков бамбука в придачу.
— Ур-р-р — фамилиар блаженно заурчал.
— Гер — я переключил внимание на напарника — Пожалуй, нам необходимо провести работу над ошибками.
— Это точно.
— И теперь, прежде чем принимать необдуманные решения, предлагаю руководствоваться одним простым постулатом: мы с тобой — приличные люди.
— Не понял. И как это поможет?
— А очень просто. Приличные люди, прежде чем совершить то или иное действие, трижды думают о последствиях. Они не делают поспешных выводов и, тем более, не выпивают непонятные зелья.
— Вообще-то это была твоя идея.
— Каюсь, моя. Но ты поддержал!
— Ну не знаю — качок дернул щекой — Это ты у нас с пятью десятками интеллекта, тебе и решать. А я-то что? Моё дело играть мускулами и сражаться, а твоё — планировать тактику и стратегию.
— Да конечно! Хорошо устроился, как погляжу? Нет уж, у нас командная работа и коллективная ответственность. Я тебе не Жуков.
— Кто?
— Маршал Советского Союза. Остановил и отбросил ваших от Москвы в 1941–1942 гг.
— Ааа… — Герман сделал вид, будто что-то вспоминает, но поймав мой оценивающий взгляд, неохотно сдался — Честно говоря, я плохо знаю историю 20-го века.
— Ничего страшного. Главное — мы вам наваляли. В общем, будет уроком. Без пуньи мы бы уже давно проснулись мертвыми, бог знает где. Поэтому будем считать, что это последний раз, когда нам несказанно повезло.
— Угу.
— Ладно, встаём.
Я поднялся, громко хрустнув суставами, затем хорошенько потянулся и направился к куче поверженных фамилиаром врагов.
Приблизившись, болезненно поморщился: желтые скорпионы и черные змеи, воняющие гнилым болотом. Фу! Одни страшнее других. Даже трогать
— Влад! Дай ка мне стул, дрова и сковородку. Позавтракать надо.
— Держи.
Мгновение и все три предмета материализовались в метре от танка. А чуть позже к ним присоединился кулёк с яйцами, беконом и молотым кофе.
— Спасибо.
Герман разжег костер и принялся за стряпню.
А я, в свою очередь, приступил к самому неприятному: касался наиболее безопасных участков тел упокоенных гадов и подбирал заклинанием лут. Скорпионы оставляли после себя совсем крошечные пузырьки с титьютоксином — мощнейшим ядом, способным убить человека буквально за пару секунд, а также цитрин — драгоценный камушек лимонного цвета. Последние выпадали не часто. Примерно с каждого третьего трупа.
Со змеями была та же история: 1–2 пузырька с нейротоксином, кусочек кожи и черный морион, напоминающий непрозрачный хрусталь.
Ни денег, ни артефактов, ни тем более редких заклинаний не попадалось. Впрочем, и не удивительно. Для того чтобы предмет появился у животного, им самим сперва необходимо его отыскать. А вокруг только дикая природа да древние руины, в которых, я уверен, давным-давно не осталось ничего ценного. Хотя, Августу вон повезло. Однако это скорее исключение из правил.
Через пятнадцать минут завтрак уже был готов.
— Красиво, правда? — Герман вальяжно развалился на стуле и с аппетитом хрустел золотистым беконом, разглядывая огромную статую вдалеке.
— Да, завораживающее зрелище. Вот только, сдается мне, «учитель» ошибся и она гораздо выше трехсот метров.
— Я тоже об этом подумал — кивнул танк — Навскидку в ней целый километр. Не меньше. Высоченная как Бурдж-Халифа. А крылья то какие? И как она не падает при порывах ветра?
— Не знаю, может магия?
— Сто процентов.
— И звук такой странный… слышишь?
— А это, скорее всего, потоки воздуха пролетают меж бронзовых перьев, вот и свистят. Детализация, конечно, фантастическая.
— Нет, я про другой. Слева. Со стороны озера.
Мы резко повернули головы. В сотне метров от нас поле плавно опускалось вниз и переходило в заросли густой растительности, за которой виднелся искрящийся в лучах солнца водоём.
— Это… смех? — удивленно предположил напарник.
— Да, причем женский!
— Ура! Бабы! — качок отбросил тарелку и резко вскочил.
— Стой, подожди меня! — я бережно переложил спящего Хангвила в рюкзак и двинулся следом.
Мысль о девушках заставила сердце биться быстрее. Наконец-то! Милые, красивые, сексуальные и приятно пахнущие мадемуазели! Как же я по вам соскучился! А то всю дорогу одни лишь брутальные и потные мужики! С небритыми харями и грязью под ногтями. Надоело!