Элита элит
Шрифт:
— Вилор, ну когда он в Брест-то к этому коменданту поедет?
Вилора остановилась и несколько мгновений боролась с тем, чтобы резко ответить, но затем справилась с собой и буркнула почти примирительно:
— Завтра повезу его в Брест.
— Ты?! — изумилась Сима.
— Ну да. Еще, не дай бог, сдохнет по дороге.
— А ты, значит, не хочешь, чтобы он сдох? — взвилась Сима.
— Дура! — в сердцах рявкнула Вилора. — Да пусть он сдохнет хоть десять раз, но только ПОСЛЕ того, как уговорит коменданта выпустить наших ребят!
— Ой… — Сима прижала руки ко рту, — Вилорка… так, значит, ты… так ты хочешь… ой… — Она вдруг кинулась ей на шею, — ой, боженьки мой, Вилорка, а
Вилора почувствовала, что и у нее вдруг повлажнели глаза. Несколько мгновений она не понимала, чем вызвана столь внезапная перемена в настроении Симы, но затем до нее дошло, что подруга решила, будто она собирается сама убить этого офицера после того, как он переговорит с комендантом, и… едва не задохнулась от изумления. Она же не имела в виду ничего такого! Симка не поняла. Офицер просто должен дожить до разговора с комендантом, а уж там как повезет, она за это не в ответе, но Симка продолжала лихорадочно бормотать:
— Прости, Вилорка, прости, я ведь думала, что ты совсем немцам продалась. А ты вон что задумала! — Она оторвалась от нее и заглянула в глаза. — А ты храбрая, Вилорка! И сильная! Я бы так не смогла. Я бы точно им сразу же в глотку вцепилась и грызла бы, пока не подохли, а там будь что будет…
Потом Вилора долго сидела в процедурной и думала над тем, что сказала Сима. Ну и что, что она даже и не думала делать ничего такого — ей подсказали товарищи. Все-таки коллектив — великая сила! И она сможет. Точно сможет. Ведь она же комсомолка и должна беспощадно сражаться с врагами родной страны, где только их встретит… Но при этом перед ее глазами стояло довольно симпатичное лицо парня с ракеткой в руках, парня в лодке, парня с мячом, которое она всего час назад рассматривала на фотографиях, и что-то глубоко внутри шептало ей, что все будет не так просто…
Утром Вилора сделала герру гауптману еще одну перевязку, мужественно отказавшись от завтрака и заявив, что будет ждать отправления во дворе. Тем более что она уже успела с утра довольно плотно перекусить.
Как видно, благодаря Симиной фантазии и еще более длинному Симину языку отношение к ней остальных женщин разительно изменилось. Едва Вилора проснулась и, наскоро умывшись под рукомойником, вышла на двор, к ней тут же подскочила санитарка Геля и протянула миску, в которой горкой возвышалась печеная картошка, а сверху таял кусочек масла.
— Ешь, Вилора, а то вчера вон за весь день так ни разу и не поела. Мы с утра с девчонками картохи напекли — вку-усная!
Вилора даже немного оторопела от столь резкой перемены, но затем, осознав ее причину, густо покраснела и, буркнув: «Спасибо», — осторожно взяла миску. Ну Симка — опять разболтала всем кому ни попадя. Вот ведь язык — помело!..
Пока она ела, женщины пялились на нее во все глаза, а кое-кто даже украдкой вытирал слезы кончиком платка, видно, горюя о скорой смерти такой молоденькой докторши.
Вилоре от этого было только хуже. Несмотря на все вечерние уговоры, она почти уже согласилась, что убить того молодого герра гауптмана у нее не хватит духу. И, чтобы не лгать товарищам, решила утром объяснить Симе, что та ее не так поняла и на самом деле у нее не было никаких таких планов. Но при этом она вовсе не собирается дальше делать что-то для немцев и, как только добьется освобождения ребят, сразу же совершенно прекратит всякое общение с ними. Пусть они ее хоть режут!
Но сказать такое теперь не поворачивался язык. Поэтому, когда она, пряча глаза, расправилась с картошкой и к ней подошла Сима, Вилора малодушно решила ничего не говорить. И потом, с чего это она взяла, что не будет ничего делать? Она справится с собой. Точно. И сделает все как надо.
— Ну как ты, Вилорка? — взволнованно спросила Сима, присаживаясь рядом.
— Нормально, — вздохнула девушка.
— Ты держись. — Сима стрельнула по сторонам глазами, а потом тайком сунула ей что-то в ладонь.
Вилора собралась было взглянуть, что это такое, но Сима тут же зашипела:
— Ты чего — спрячь!
— А что там? — так же шепотом спросила Вилора.
— Мышьяк, — прошептала в ответ Сима. — Я со склада медикаментов сперла. Немцы его почти и не охраняют. Тебе пригодится. Один укольчик и… — Она повела глазами наверх.
Вилора слегка похолодела. Ну вот, теперь у нее есть и оружие.
— Ой, Вилорка, к тебе этот толстый идет, — торопливо пробормотала Сима, — ну я побежала. Только ты это, не забудь: сначала пусть он с комендантом решит, чтобы наших ребят выпустили, а уж тогда… — И она умчалась.
Толстый очкастый немец, уже почти подошедший вплотную к ним, остановился, проводил Симу сальным взглядом, а уж затем повернулся к Вилоре.
— Фрейлейн лейтенант, я пришел уточнить, нет ли необходимость, перед дорогой еще раз осмотреть рана унд сделать новый повязка?
— Да-да, это совершенно точно нужно сделать, — торопливо кивнула Вилора, поднимаясь на ноги. Ампула с мышьяком буквально жгла ей руку. — Я сейчас возьму свою санитарную сумку, и мы пойдем к… герру гауптману.
Толстяк величественно кивнул…
В дорогу они тронулись, как герр гауптман вчера и предложил, около девяти утра. Ровно без пятнадцати девять знакомый дюжий танкист загнал во двор довольно большой легковой автомобиль-кабриолет с откинутым верхом, вынес и уложил в багажник два чемодана и саквояж, после чего энергичным жестом подозвал еще одного солдата, ждавшего у ворот с носилками, и нырнул в избу. Вилора, к тому моменту уже вышедшая на улицу, с удивившим ее саму интересом наблюдала за их манипуляциями. Отчего-то они напомнили ей, как давно, когда она была маленькой, а мама еще была жива, они летом переезжали за город, на дачу. Правда, машину с работы отца присылали грузовую, потому что они переезжали со всем скарбом: с комодом, столом, стульями и большим фикусом в кадке, а она потом ехала в кабине грузовика, сидя на коленях у мамы…
Вопреки ожиданию герр гауптман вышел из хаты на своих ногах. Дюжий танкист нежно поддерживал его за талию, а рука герра гауптмана обхватывала его шею. Тем не менее он шел сам. Для Вилоры, прекрасно представлявшей, что творится у него под повязкой, плотно охватывающей грудь, отчего тужурка мундира оказалась не одета в рукава, а просто наброшена на плечи, это было в некоторой степени удивительно. Герр гауптман сделал несколько шагов по направлению к машине, а затем был буквально аккуратно внесен в салон танкистом, где облегченно откинулся на мягкие подушки заднего дивана. Несколько мгновений он просто лежал, сдерживая тяжелое дыхание, а потом повернул голову и, слабо улыбнувшись, сделал приглашающий жест, указав на подушку дивана рядом с собой. Вилора почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Несмотря на все договоренности, на все, что сейчас думали о ней Сима и остальные, несмотря на то, что она видела вчера в фотоальбоме, вот так сесть рядом с врагом в одну машину оказалось очень тяжело.