Элита тусуется по Фрейду
Шрифт:
Культура западного типа нуждается в клакерстве в гораздо большей степени, имитаторы восторженного почитания в немалой степени представляют собой подвид фрейдистской «культуры». Критерием качества культуры для Запада, понимаемого в качестве Города, всегда является платежеспособный спрос. Деревне, при прочих равных составляющих, свойственно гораздо меньшее количество отчуждаемой (приватной) жизни и способов хозяйственного оборота. Поэтому для русских, – в противовес западному или пустынному, кочевому образу жизни – общинность, отсутствие посредника свойственно в гораздо большей степени.
Дополнительным фактором разграничения между русским и европейским мировоззрением служит разграничение в европейской традиции градостроительства, отделяющего зоны производства от рекреации. Феодальные замки, в которых развлекались не занятые тяжелым
В России же города пытались совмещать слишком много функций, что затрудняло организацию социальных отношений. Качественная работа и бурная ночная развлекательная жизнь – понятия несовместимые. Рабочему Путиловского завода или ЗИЛа сложно сосуществовать на одной территории с гомосексуальными мужчинами и женщинами, активно отстаивающими свои гуманитарные права после посещения ночной увеселительной «ассамблеи». Даже развитие курортов или туризма препятствует осуществлению каждодневных производственных циклов, необходимых в условиях России. Слово «лодыри» произошло от одной из таких попыток обустройства рекреационных зон в условиях неотчуждаемого русского социума.
Однако именно в европейской культурной традиции наиболее полно отражен тип «невротика», ставший впоследствии предметом опеки и пристального внимания со стороны психоанализа. Мольеровский мещанин во дворянстве, потерявший ориентацию и создавший под воздействием капитализированных «окультуривателей» собственную систему ритуалов, подходит для иллюстрации ситуации как никто лучше. Проводя исторические аналогии несложно заметить, что подобная неадекватность характерна и для некоторых наших современных деятелей политики и культуры. Показателен, к примеру, жизненный путь Горбачева. Михаил Сергеевич в подростковый период взросления на Ставрополье пытался продвинуться по карьерной лестнице путем ношения атрибутов заслуг (ордена), но после попадания в МГУ пересмотрел свое видение приемлемого пути карьерного возвышения. Для окружающих его в Москве персонажей достоинством считались не традиционные качества (которые провинциальный студент пытался имитировать на родине), а оппозиционность по отношению к ним, не «пролетарский интернационализм», а интернациональная способность к капитализации. Отсутствующее и ранее стремление к деятельности, не способствующей карьерному продвижению, под воздействием фрейдистского перевоспитания сменилось гипертрофированной способностью к мимикрии. То, что данный политический деятель вобрал в себя достаточно большое количество психоаналитических восторгов (и был активно ненавидим большинством населения Советского Союза), – несомненно.
Интересно, что политики наиболее психоаналитического склада мышления часто занимаются языковыми реформами – в том числе и для снижения грамотности в рядах своих избирателей, развития у них навыка «недуманья». К действиям этого порядка можно отнести не только попытки реформировать русский язык Н. С. Хрущевым, но и тоталитарные потуги руководства Украины по переводу документации на так называемую «державную мову» и широкое использование в «новом» украинском языке большого количества иностранных слов.
Кстати, лозунги времен кучмовского правления («Кучму геть!») прямо направлены на апелляцию к чувствам англоязычной аудитории, воспоминаниям о временах уотергейтского скандала. Большинство терминов, которые в постсоветский период пытались «перевести» на украинский, оказывались, в конечном счете, английскими. Такая компиляция способствовала и формированию образов политических деятелей. Юлия Тимошенко, которая никак не могла быть представлена в качестве исконно славянского национального архетипа, компенсировала данный недостаток не только демонстративным употреблением «государственного языка» на публике (но не в быту), но и прической, долженствующей обозначать преемственность по отношению к Лесе Украинке. Кто такая эта Леся – среднестатистический обыватель не знает и с ее произведениями
То, что языковые реформы – это сторона внешняя, и объясняет тот факт, что профессионально самодостаточные граждане предпочитают синтезированный язык не употреблять. Тренеры Лобановский и Блохин или футболист Шевченко, чья способность забивать голы вполне доказана, предпочитают разговаривать, не вспоминая слова, которые предписано считать местными.
Превращение сексуальных объектов в музыкальных исполнителей
Как во времена Фрейда, так и сейчас музыкальные сигналы, воздействующие на психику человека, имеют очень большое значение для различных общественных мероприятий. Большую роль, например, играло и играет звуковое оформление в культовых мероприятиях. Церковные богослужения без него никак не обходилось и не обходятся. Столь же значительным было и влияние духовых оркестров и барабанных маршей при парадах. Кант, которого музыкальное оформление прусской военной муштры раздражало, использовал посещение армейских парадов для тренировки и развития волевых качеств.
Любые динамичные общественные процессы никогда не обходятся без создания музыкального фона, который выстраивает эмоциональный ряд. Естественно, что в тех случаях, когда содержательные программы лиц, рвущихся к власти (или сил, выдвигающих этих лиц), не имеют под собой никакой цели, помимо капитализации, эмоциональность должна нагнетаться с привлечением звуковых стимулов.
В этом контексте самым показательным событием была способность к компиляции в ходе так называемой «Оранжевой революции» на Украине, исполнителей с разнонаправленной целевой аудиторией. Главным действующим музыкальным стилем на этот период стал не пресловутый джаз, а другой музыкальный стиль американских негров – «рэп». Наблюдатели югославских событий отмечали идентичность воздействия столь же неестественного для балканского ареала музыкального «рэпперского» фона. Песня про какой-то «паровозик» должна была символизировать прощание со старым правительством и приход ему на смену нового режима, назначенного извне. Принцип создания остроумия через несовместимость, описанный Фрейдом, смог стать органичным элементом преобразований, именуемых революционными.
Но нельзя не заметить и другого феномена, а именно все-таки оставшихся критериев качества именно в этом разделе искусства. Если в живописи нереалистического направления невозможно отличить одну инсталляцию от другой, присутствие интерпретатора необходимо, то в музыке посредник – звено лишнее; и те стили и направления, которые пытались позаимствовать принципы продаж у производителей «актуальных» визуальных выразительных средств, не преуспели в борьбе за кошельки покупателей. Произведение под названием «семь минут тишины», «созданное» по аналогии с «черным квадратом», более не исполняется, и даже попыток продажи этого шедевра не было, ввиду очевидной неликвидности. Несомненно, что былые потуги продать это произведение, исполнение его в концертных залах, были связаны с церемониальностью, способностью закодировать, создать эффект «культурности» у того эстета, который с радостью ходил на такие концерты, недоступные для понимания простым обывателем, «лишенным природной интеллигентности», и даже платил за это деньги.
Музыка может быть минорной или мажорной без включения сознательного элемента восприятия. Закадровая музыка может, таким образом, оказывать влияние на восприятие того или иного объекта без прямого внушения, не произнося слов, по умолчанию. Затертое выражение «ноги сами в пляс просятся» имеет и изнаночную сторону. Практика прикладного использования музыкальных произведений опережает соответствующую теорию. В индустриализированных предприятиях быстрого питания музыкальные ритмы используют для ускорения или замедления обслуживания в зависимости от количества посетителей. Естественно, что унификация процессов пищеварения требует единообразия музыкального стиля, поэтому наибольшим спросом при поточном методе продаж пользуются записи стиля «диско».