Элита
Шрифт:
Я опустила голову и крепче схватила рюкзак, когда шла мимо них.
— Шлюха! Шлюха! Шлюха! — напевали они, пока я шла по коридору.
Великолепно! Попытаться проигнорировать сверстников так же легко, как попытаться не обращать внимания на собственное отражение в зеркале. Ты не хочешь, чтобы слова задевали тебя, но это невозможно. Стало трудно дышать, словно камень свалился мне на грудь.
А затем кто-то бросил что-то мне в голову.
Я пошатнулась, потом коснулась жидкости, стекающей по моему лицу.
Яйцо.
Другое попало по сумке, что расстроило меня
Яйца летели мне в голову. Мне пришлось несколько раз закрыть глаза, чтобы вытереть слизь. Наконец, достигнув конца коридора, я повернула налево и сразу же столкнулась с тремя крепкими парнями. У каждого из них было по ведру.
— Отлично, давай тебя вымоем. Элита не любит грязных шлюх, — они подняли ведра и облили меня ледяной водой.
Испорчено. Все было испорчено. Моя единственная форма была испорчена. Моя сумка, возможно мобильник, и все учебники. Скорее всего, всё придется заменить.
Я, задыхалась от рыданий, протиснулась через парней. Пройдя класс, я ускорила шаг, пока, в конце концов, не перешла на бег. Я обернулась, чтобы убедиться, что они не гнались за мной.
Но они гнались.
И все смеялись.
Я обернулась вперед, споткнулась, упала и расцарапала колени, как первоклашка.
Люди окружили меня, продолжая напевать « шлюха»и «потаскуха», хотя я не сделала ничего такого, ч тобы заслужить эти слова в свой адрес.
— Тебе здесь не место, фермерская девчонка! — прокричал один парень.
— Проводя так много времени на спине, ты заработаешь много болячек! — девушка плюнула, а затем кинула на меня сверху презерватив.
В этот момент я была не уверена, что мне хотелось больше сделать — закрыть глаза и подождать пока все уйдут, или разреветься и опозориться. Черт, я была близка ко второму варианту развития событий. Ведь я была девственницей, которая ревет вслух. Да я с парнем целовалась всего один раз в жизни! Жестокие, все они жестокие! Презервативы летели в меня, пока я ими не покрылась полностью. Затем одна из девочек из Красной столовой подошла ко мне и дернула меня за волосы к себе, практически волоча меня за собой.
— Ты ничто. Ты не понимаешь? — произнесла она ледяным тоном. — Тебе здесь не место. Скажи это.
Я отказалась говорить это.
Она дернула сильнее. Я вскрикнула и попыталась ударить ее. Черт, она была сильной!
— Скажи это!
— Я…
Слезы обожгли глаза снова. Как такое могло происходить со мной?
Я мужественно сглотнула и заставила ее вздрогнуть, хотя я знала, что это глупо и бессмысленно.
— Мое место здесь!
Люди позади неё рассмеялись. Некоторые открыли рот, и да, я видела, как некоторые отвели взгляд. Выходит, что не все здесь были бессердечны, но это не имеет никакого значения. У меня не было защиты. Никакой.
— Оставьте ее, — произнёс низкий голос за толпой.
Я даже
— И кто ты думаешь… — девушка замолчала.
Она резко отскочила от меня, как от прокаженной и пыталась найти, что сказать:
— Я сделала это для тебя, Никсон! Для тебя! Она не может так пренебрегать тобой! Она не может…
— Прекрати болтать, — Никсон толкнул ее в раскрытые руки Чейза. — Позаботься об этом. Справишься?
Чейз ухмыльнулся, схватил девушку и толпа расступилась.
— Тебе больно? — Никсон присел и коснулся моего лица.
Я ударила его по руке, а затем разрыдалась, как маленький ребенок.
Он выругался и попытался подхватить меня.
Я отстранилась.
— Черт! — он достал носовой платок из заднего кармана. Разве парни заботятся о носовых платках? — Этого не должно было произойти. Я не…
Он закусил губу, пока она не побледнела, а затем подал руку.
Мой мозг был перегружен. И я не хотела защиты от дьявола, а может и хотела… Потому, что я никак не могла допустить, чтобы это продлилось еще один день. Я не могла этого выдержать. А какая нормальная девчонка смогла бы? Я думала, что он шутит. Но я ошибалась.
Неохотно, я положила свою руку в его, и, в эту минуту, он применил всю свою силу, чтобы взять меня на руки и пронести через коридор.
Разве это не было прикосновение? Так почему же ему можно касаться меня, а мне его — нет? У меня не было времени думать о подобных вещах, пока я наблюдала, как люди медленно выползали из классов. Потом я увидела двух преподавателей. Они кивнули Никсону и сделали глоток кофе, словно всё происходящее было обычной вещью, которую они видели каждый день.
Я закрыла глаза и положила мокрую голову ему на грудь.
От него так хорошо пахло.
Я улыбнулась, подняла свободную руку и положила на его мускулистую грудь. Он напрягся и втянул воздух через рот так, словно я причинила ему невыносимую боль. А когда мы вошли в другое здание, он расслабился.
Оно было меньше, чем три больших учебных корпуса, и располагалось между научным и спортивным залами.
Он провел картой у первой металлической двери, и мы вошли. Дверь заскользила (да, она открылась, проскользив в стиле Звездного пути).
Никсон зашел, но не отпустил меня. Я попыталась вырваться из его объятий, но черт, этот парень был силен. Мои глаза быстро пробежались по комнате. В углу стоял бильярдный стол, по центру на стене висел огромный телевизор с плоским экраном, несколько кожаных диванов и бар. Вау, это было похоже на Президентский люкс.
Я взглянула на его лицо. Было непонятно, какие эмоции на нем отражены. Он закусил губу так, что пирсинга было не видно, и тут я увидела это… Я чуть не выпалила это вслух. Он серьезно мог быть близнецом Ченнинга Татума. Если бы у Ченнинга Татума были черные вьющиеся волосы и пирсинг в губе, то… Это было странно. Я пыталась прекратить пялиться, но у меня не получалось.
Я чувствовала его пристальный взгляд на себе, затем он опустился к губам.
— Тебе надо вымыться, — сказал он мягко.