Элитарные игры осени
Шрифт:
Женщина назвала своё имя: Ирина. Она приехала сюда три дня назад. Приглядевшись, Дмитрий понял, что немного ошибся с её возрастом. Сейчас она выглядела лет на двадцать пять.
– За вами следят? – прямо спросил он. – Кто?
– Боюсь, что да. Я почувствовала неладное сразу, позавчера, – спокойно, но не очень твёрдым голосом ответила Ирина. – А вот кто они и что им нужно, я не знаю.
– Но от вашего дома до набережной нас никто не преследовал. Впрочем, если им известно, где вы живёте, то незачем «светиться».
Женщина кивнула головой.
– Однако мне трудно поверить в то, что вы в полном неведении, – возобновил разговор Дмитрий, видя, что она безмолвно склонилась над чашкой кофе.
– Нет, правда, – с внезапно проснувшейся обидчивостью ответила Ирина. – Кто за мной ходит, я не знаю. Он неуловим.
– Он невидим, неуловим, но вы уверены, что он есть? Так?
– Так, – опять согласно кивнула она.
– Вы с электрички?
– Нет. Я… просто попыталась увидеть того, кто за мной ходит. А вокзал, как я думала, самое подходящее место для этого. Я постояла возле кассы, погуляла по перрону. Но у меня ничего не вышло.
– Знаете, если вы уверены, что слежка есть, то без ответа на вопрос «зачем?» мы будем беспомощны. Думайте, – достаточно жёстко сказал Дмитрий.
– Мы? Вы сказали «мы»? – чуть заметно улыбнулась Ирина. – Вы, не зная, кто я, предлагаете мне помощь?
– Неужели вы допускаете, что после вашей просьбы я оставлю вас одну?
– Спасибо. Я сразу, ещё до того как обратиться к вам, поняла, что вы – геолог, или бывший геолог, но зато настоящий, потому что на вашей куртке сохранился ромбик со старой геологической эмблемой. Сейчас её почему-то стыдятся.
– Не почему-то, а потому, что люди вашего поколения считают эту профессию отстойной, не престижной. А всё, что ей сопутствует: романтика, горы, туманы, медведи – не имеет денежного выражения.
Ирина грустно рассмеялась:
– Имеет. Вы слишком категоричны и, видимо, не слишком хорошо знаете наше поколение. Вы ведь на «большой земле» недавно?
– Полгода, – медленно ответил Дмитрий, вглядываясь в её лицо, и ощущение близкого открытия как ожидание того момента, когда прекрасная незнакомка вдруг сбросит свои одежды, отозвалось жаром в его голове.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Вы москвичка? – ещё не веря в гениальность своей догадки, спросил Дмитрий.
– Да.
– Работаете на телевидении?
– Да.
– И у вас есть отчим?
Ирина положила свою ладонь на его руку – точь-в-точь, как он это сделал в машине, – и легонько сжала.
– «Водопад заворожил меня. Я выбрал место, где солнечный луч скользил сразу по двум изгибам струи, и сел на обдаваемый брызгами камень».
Дмитрий попытался что-то сказать или хотя бы улыб нуться, но не смог сделать ни того, ни другого. Он молча сидел, чувствуя умиротворяющее и, в то же время, волнующее тепло её
Они бы так просидели до закрытия кафе. Но появился шофёр с немым вопросом на лице.
– Пожалуйста, потерпите ещё немного, – сказала ему Ирина. – Мы заплатим за простой.
Он понимающе склонил голову и исчез.
Дмитрий почему-то сразу поверил, что сегодняшняя невероятная случайность – не что иное, как неизбежное и безальтернативное следствие той истории, которая началась первого сентября в этом кафе на набережной.
– А куда же делся ваш отчим? – спросил он, когда снова обрёл способность мыслить и говорить.
– Умер.
Нельзя сказать, что это известие повергло Дмитрия в шок. Он уже понял: внезапное исчезновение Валериана Юрьевича могло быть связано либо с его смертью, либо, в лучшем случае, с тяжёлой травмой.
– Или не умер, – вдруг сказала Ирина, выдержав долгую паузу.
Дмитрий судорожно вздохнул.
– То есть, убит? – шёпотом осведомился он. – Где?
– Здесь, – опустив голову, ответила Ирина. – Но похоронили, конечно, в Москве.
– А причина смерти?
– Удар электротоком.
– Но… удар может быть смертельным, только если слабое сердце.
– У него было слабое сердце. И диабет. И врачей, видимо, этот диагноз устроил.
– А вас?
Ирина подняла голову.
– Вот поэтому я здесь.
Дмитрий почувствовал лёгкую дрожь.
– Я предлагаю такой вариант, – сказал он. – Мы едем ко мне. Квартира однокомнатная, но не маленькая. Там подумаем, что делать дальше. Если вашего отчима действительно убили, а вы не знаете, за что, то возвращаться одной вам нельзя.
Ирина согласилась.
Проведя в кафе немногим более получаса, они снова сели в машину. Улицы города уже были пустынны.
«Хвоста» никто не заметил.
Зайдя в комнату, Ирина выключила мобильник и села на краешек дивана.
– Вы бы легли, – предложил Дмитрий. – А утром…
– Нет, – тихо ответила она. – Утром я соображаю плохо. Я – сова.
– Тогда давайте соображать сейчас.
– Давайте. Только обращайтесь ко мне на «ты». Это не трудно?
– Это не трудно, тем более что «ты» и «вы» отличаются не только оттенком уважения, но и степенью доверительности. То, что я готов сказать «тебе», никогда не скажу «вам». Вообще-то с Иринами у меня всегда были хорошие отношения. Я даже думаю, что Россия сейчас держится не на Марьях, а как раз на Иринах.
– Спасибо. Знаете, Дмитрий… отчим не стал мне вторым отцом, потому что… он не такой интересный и заботливый, каким был мой отец. Он бескорыстный, умный, даже хитрый, не всегда принципиальный. Как мне представлялось, он чувствовал себя недооценённым и незаслуженно обойдённым. Но врагов у него не было.