Элитная школа. Пари на заучку
Шрифт:
– Твою ж… - кто-то слил видос в чат.
Узнаю – убью!
Выйти не успел, пацаны сами ввалились в репетиторскую. Хвалятся, как здорово Пашка придумал слить все в школьный чат.
Припечатываю Пашку к стене. Парни оттаскивают меня, но успеваю врезать разок.
– Сдурел? – орет друг, теперь бывший.
– Какого фига слил видос в чат? Я просил об этом? Нет! – размахиваю кулаками. – Удали все, сейчас же. А потом пойдем и извинимся перед Немировой.
– С фига ли? Ты сам отомстить хотел, -
Я смотрю, как Пашка удаляет видос. Потом хватаю его за шкирку и тащу к дверям.
– Да отпусти! – орет на меня, брыкается. – Нет Немировой в школе. Она это…
– Что «это»? Чего мямлишь? – замахиваюсь.
– Упала она там, в темноте… ну это… голову разбила.
У меня взрыв в башке. Доигрался придурок. Отомстил.
– Да все норм. Тоха ее отнес к врачихе, она ей голову перевязала. Он домой ее повез, - объясняет Сашка, глядя виновато.
– Завтра чтобы извинились перед Аленой. И за голову, и за слитый видос, - рычу на парней, а те кивают, как китайские болванчики.
Хватаю свой рюкзак и пинком открываю дверь. Поеду к Аленке. Надеюсь, простит меня, придурка.
Глава 19
Макс
Алена не желает со мной ни разговаривать, ни видеться. В домофон прокричала, чтобы к чертям убирался. Я уехал, понимаю, что сейчас она мне даже не откроет. Свою вину я осознал в полной мере.
Бездумно катался по городу на байке, несмотря на промозглый ноябрьский холод. Два раза опустошил бак.
Когда поздно вечером наконец-то попал домой, то у нас с братом произошел конфликт.
Обычно все свои вопросы мы решали за пределами дома. Но... в этот раз эмоции взяли верх.
– Ты придурок!
– врывается в мою комнату Антон, сильно хлопая дверью об стену.
– Ты охренел! Какого черта вламываешься ко мне!
– ору в ответ, вскакивая с дивана.
Меня бесит его уверенность в безнаказанности. Мне ничего не стоит втащить Тохе сейчас. На наши крики в комнате появились родители.
– Это что за брань в нашем доме?
– спросила мама, шокированная смотрела на нас.
– Что вы не поделили?
Она слишком хорошо нас знает и сделала правильные выводы. Попусту мы с братом никогда не собачимся.
– Ма, не лезь, мы сами разберемся, - впервые так с ней разговаривал Антон, цедя сквозь зубы.
Обычно я самый дерзкий. Но, по-моему, кто-то выпил пилюлю храбрости.
– Я не понял, это что еще за такие разговоры с матерью?
– послышался раскатистый голос отца.
Вот умел он одним словом поставить на место. Даже я напрягся от его присутствия.
– Отец, мы сами решим проблему, - попытался его успокоить.
Но, зная своего
Сейчас во мне бурлит ярость, которая не хочет отпускать. Я виноват перед Аленой, понимаю это, но не могу освободиться от чувства предательства.
Она выбрала моего брата, когда я чувствовал, что эта девочка моя. Наши прогулки, репетиторство, игры с ее братом… она впустила меня в свою жизнь и тут же захлопнула дверь, со всего маха врезав по носу.
Взгляд, которым она смотрела на меня тогда, до сих пор горит перед глазами. Но самое стремное, что причиняло боль – это победный взгляд брата, которым он полоснул по сердцу.
– Сами вы не разберетесь. Поэтому жду вас обоих внизу, в своем кабинете, - чеканил отец каждое слово, а мама тихо глотала слезы.
Она всегда сильно переживала, когда между нами случался разлад.
Вот чье состояние огорчало, не хотел, чтобы она расстраивалась из-за нас. Родители покинули комнату, Антон испепелял меня взглядом, стоя на пороге.
– Ты за это еще ответишь, - зло выплюнул брат. Я кивнул. Пусть втащит. Хоть попробует.
Только он не понимает, что я сам уже себя наказал. Никогда еще, ни из-за одной девчонки меня так не плющило. Делал ей плохо, вел себя, как обычно, не задумываясь. Совесть не грызла. Думал нет ее у меня, атрофировалась.
А тут… Я хотел, чтобы мне было так же больно. Как ей сейчас. Сжимаю зубы так, что десна ныть начинают.
Переоделся и пошел на первый этаж. Отец не отличался терпением. В этом я на него похож больше, чем Антон. Брат больше в мать, дипломат.
Постучался в дверь кабинета и приоткрыл ее. Отец сидел за своим письменным столом и говорил по телефону.
– Подожди за дверью, я вас позову, - сказано было сухо, в приказном тоне.
Как раз к этому времени Антон подошел к кабинету.
– В этот раз ты заигрался, брат, - говорил он негромко, чтобы еще больше не злить отца.
– Это не твое дело. Ты получил девушку, я выиграл пари.
Мои слова подействовали как бомба. Сейчас могу сказать, что я этого и желал. Антон, не дожидаясь ответа, врезал мне. Ощутимо так. Я ответил, не стал себе отказывать в удовольствии.
Наша потасовка переместилась в гостиную, где мы умудрились разгрохать любимую вазу мамы. У обоих были уже разбиты носы, удары наносили молча. Это впервые мы позволили себе такое поведение в стенах нашего дома.
– Да прекратите же вы!
– не вовремя мама решила пройти мимо гостиной. – Что с вами происходит?
Я не хотел говорить, ведь придется тогда рассказывать и о своих чувствах. А брат не пропустит момента, чтобы рассказать, какой я подлец. Но нас прервал громкий бас отца.