Елизавета Премудрая, или Ква, босс
Шрифт:
— Не знаю, — вздохнула Саша. — То есть рада, конечно. Но это слишком быстро для меня. Я не уверена, что готова. Хочется творить всякие глупости. И на задумываться о репутации. О последствиях тоже. Знаешь, видимо я сама еще слишком ребенок. Сижу вот, на Костю смотрю и мечтаю, как мы с ним тихонечко улизнем в мастерские, а там…
— Сексом займтетесь? — подсказала Лиза ехидно.
— Почему только им? — Сашка вяленько возмутилась. — Ну да… — она вдруг потупилась. — Этим в первую очередь.
— А почему в мастерских? — Лизе стало вдруг любопытно.
—
— Я как раз тот человек, которому нужно с кем-то об этом поговорить, — ответила Лиза. — Меня Илья... тоже заводит. Да так, что колени дрожат до сих пор. Зря я сюда с ним поехала…
— Вы с ним уже?..
— Нет, — тихо ответила Лиза. — Я боюсь. Боюсь, что вживую это не как в книгах. Скажи мне, это действительно так круто, или врут?
— Надо же… бережет он тебя. Обычно он девушек быстро… — поняв, что ляпнула что-то не то, Сашка чуточку покраснела. — Прости. Костя еще на Илью все ругался. Относительно женщин.
— Надо же... — насмешливо протянула Елизавета. — Бессмертный апологет нравственности и целомудрия. Куда катится мир! И ты тоже прости.
— Уела, — Сашка весело усмехнулась. — Но знаешь… Наверное, это другое. Я от одного его вида с ума схожу. И даже прикосновений не нужно. Достаточно просто рядом услышать дыхание. Поймать его взгляд. Я сразу пылать начинаю, как спичка.
— Чума, — вздохнула Елизавета в ответ. — А меня прям в бараний рог скручивает. на губах его залипаю, это теперь мой личный фетиш. А уже если Илья прикасается… Словно кабель высокого напряжения.
— Меня от Кощея колбасило так лет с шестнадцати, — усмехнулась Саша. — Я в него сразу влюбилась, как только увидела. Он на меня тогда так посмотрел… странно. И строго, и с нежностью. И все, больше не замечал. Просто девочка, под ногами особо не путалась и отлично. — Александра вздохнула. — Да я до сих пор не верю до конца, что я замужем за ним. Сама не понимаю, как так вышло.
— Ты счастлива? — Лизе очень нужно было услышать ответ.
— Так счастлива, что даже страшно, — прошептала Саша. — А знаешь, что странно? Он, кажется, тоже счастлив...
В гостиной Илья с Кощеем сидели молча, а потом старший Бессмертный сказал:
— Я подарок тебе приготовил. На новый год.
— И какой?
— На столе возьми.
Илья взял со стола маленькую коробочку, открыл и удивленно приподнял брови:
— Запонки?
— Ты вроде носишь, — пожал плечами Бессмертный-старший. — Это запонки Николая Второго, антикварные. Редкость.
— Эээ... спасибо, — растерянно сказал Илья. — Неожиданно. И приятно. Я тебе тоже привез подарок.
Илья подал сверток, который принес с собой. Сверток был красиво завернут в почтовую бумагу, перевязан бечевкой и украшен еловой веткой (Лиза постаралась). Кощей быстро порвал упаковку (хорошо, что Елизавета этого не видит, она так старалась!) и с любопытством заглянул внутрь.
— Сказки? — изумленно спросил он.
— Сборник русских сказок Афанасьева, — ухмыльнулся Илья. — Издание 1855 года, запрещенное.
— Какую еще Василису? — рассеянно спросил Кощей, быстро перелистывая страницы. — А, про Василису... Забавно. Спасибо, Илья. Мне правда нравится.
— В следующий раз подарю Камасутру, — пообещал Илья.
— Да есть у меня в библиотеке, — пробормотал Кощей. — Толку от нее, когда Саше рожать уже скоро?
— Сочувствую, — покивал Илья, приняв вид грустный и немного придурковатый.
— Не стоит, — неожиданно мягко ответил отец. — Я счастлив. Да что мы всё обо мне? Расскажи, как у тебя с Лизой дела?
— С Лизой? Да нормально все вроде. Умная, аккуратная, исполнительная. Дела ведет великолепно.
Кощей внимательно посмотрел на сына и тонко улыбнулся, а Илья вспыхнул вдруг и насупился.
А потом вовсе не выдержал и спросил:
— Отец, а ты как вообще узнал, что Александра — это твоё?
— Я? Да никак. Я сам не понял, зачем на ней женился. Поглядел, девочка красивая, неглупая и целуется крышесносно. Потом гляжу: ноги у нее... умопомрачительные ноги. Шорты эти меня с ума начали сводить. Меня, понимаешь? Бессмертного азеркина бросило в шторм гормональной протуберантности, как мальчишку-подростка. А потом еще русалки насплетничали, рассказали, что Саше я люб, что страдает давно. Я ведь не красавец. Да, женщины не на это клюют, но от меня красивой жизни ведь не дождешься. Не по мне. Так что… — Кощей отвернулся, задумавшись. А Илья молча сидел, дыхание затая и боялся спугнуть это хрупкое откровение. — Представляешь, Сашка сама меня соблазнить решила. Меня. Девочка. Такая трогательная, такая отчаянная. И не нужно ей от меня ничего, только я сам. Старый, вредный, колючий. Со всеми своими тараканами и закидонами. Это как обухом по голове. Тебе не понять. Ну и захотел, чтобы она только моя была. Она тоже ведь — редкость. Настоящая драгоценность.
— А сейчас? Помнишь, ты сказал, что любишь ее? Что такое любовь?
— Любовь, Илья, это когда никто другой не нужен, только она. Когда дышишь рядом с ней свободнее. Когда без нее чего-то не хватает. Когда хочешь радовать. Когда ревнуешь как безумный. Когда мысленно разговариваешь. И… когда можешь отпустить, если она несчастна с тобой.
— А, ну ладно, — выдохнул с облегчением Илья. — Я еще поживу.
Илья и Кощей просидели вдвоем долго, разошлись за заполночь. Лиза уже давно спала.
А Саша мужа дождалась, отвыкла уже одна засыпать. Кощей к жене в теплую постель нырнул, обхватил ее руками, привычно уткнулся в ее шею.
— Ты ему сказал? — не повелась на его уловку Александра.
— Нет.
— Почему? Кость, ты понимаешь, что между ними искры летят? Лиза от Ильи без ума.
— Так и Илья как мальчишка влюблен, — ухмыльнулся Бессмертный. — Нормальное же заклятье получилось. Может, и не стоит его снимать? А то так и останутся оба холодные, как лягушки. Зато гордые и самодостаточные, ага.