Елка и терн. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна

– Цела? – рядом материализовался Ведун.

– Вполне. Ты ее ауру уже видел?

– Ага. В первый же день посмотрел.

– И как тебе впечатление?

– На следующие пятнадцать лет Универ приобрел себе персональное шило в нежном месте.

– Развлекаться будешь?

– Наслаждаться. Сам знаешь, нам вредно, когда все тихо и спокойно.

– Еще бы.

Маги хитро переглянулись. Самым страшным кошмаром для мага является рутина. Однообразие. Тогда гибнут самые сильные. Самые стойкие.

Именно рутина заставляет терять магические способности, красит ауру в серый цвет… именно

поэтому среди магов так мало преподавателей. Труб преподавателя в общем-то рутинный. И если не гореть интересом к своей работе, если не воспринимать ее, как постоянное приключение – вряд ли что получится.

Увы, таких мало. Поэтому все преподаватели в Универе делятся на две категории. Энтузиасты. Лучшие и любимые. И 'отстойник'. Который Директор чистит и разгребает, но без которого все равно никуда. Не во всех же предметах есть свои энтузиасты. И появляются такие 'серые крыски'. Которые начитывают предмет, рассказывают, показывают, объясняют, но для них это просто работа. Отчитал – и свободен. Заработок. Не душа, не любовь и не дело жизни. Настоящие энтузиасты таких не уважают. И Директор уже предвкушал, как Ёлка взбаламутит отстойник. Развлечения над непонравившимися преподавателями были еще одним способом тренировки учеников. А заодно давали возможность убрать самых противных типов.

– Ладно, она минут через пять очнется. Пошлю в лазарет. Так что топай, чтобы тебя не видели.

– А то! Я же не должен ничего знать про дуэли.

Мужчины ухмыльнулись.

– Пусть боятся и конспирируются.

– а то обнаглеют и вообще на шею сядут – директор ухмыльнулся еще более вредно и соединил руки в жесте телепортации.

Магистр Истрон проводил его взглядом и похлопал девушку по щеке свободной рукой. – Давай, просыпайся. Пора.

Ёлка застонала. Магистр прищелкнул пальцами, активируя небольшое количество молекул аммиака вокруг ее головы. Воздух – он все содержит. Только умей воспользоваться.

Ёлка вздрогнула и открыла глаза. Выглядела она – краше в гроб кладут. Но магистра это не смутило.

– Жива? Здорова? Как самочувствие?

– Явно жива. Не знаю. Хреново.

– Тогда сейчас позову твоего друга и ползите в лазарет. Жить будешь и неплохо. Про амулет – молчи. Ага?

Ёлка послушно кивнула. Магистр ухмыльнулся и распахнул двери, в которые тут же влетел встрепанный Эвин.

– Ёлка!?

– Да все с ней будет хорошо. Тащи в лазарет. Пусть приведут в себя. И все будет пятачком, – напутствовал их магистр.

Дождался, пока оборотень взвалит подругу на хребет, убрал угвазданную простыню (сжег, чтобы не оставалось никаких следов) и отправился отмывать амулет. Да и библиотеку надо бы проветрить.

*** Эвин практически тащил меня на себе. Ощущения

были… омерзительные! Меня тошнило, голова кружилась, подкатывала слабость, а желудок вообще обосновался где-то у гланд и при каждом движении пытался вырваться наружу. Но говорить получалось.

– Что там? Неизвестно?

– Не знаю. Я тебя ждал. Но вряд ли кто-то теперь решится нарываться. Ты выиграла и честно. А если ты уделала боевика восьмого курса, всякая мелочь тем более будет осторожна.

– а те, кто круче?

– Не станут связываться с соплюшкой. Но тебя могут попросить объяснить, что ты сделала.

Я прикусила губу. Упс. А вот это плохо. Магистра я выдать не могу.

– Ты тоже?

– Хотелось бы.

– Я не мгу рассказать. Я слово дала.

– Почему?

– Заклинание слишком мощное. Магистр сказал, что вооружать нас таким нельзя. Перекалечим друг друга.

– Так всем и говори. Авось, отстанут.

– Так и буду.

Оборотень доволок меня до симпатичной беленькой двери с большим голубым кругом. Ну не было тут красных крестов. Зато прижились голубые одежды лекарей и голубые круги, как знак их профессии. Распахивать дверь пришлось лапой. За что мы тут же и поплатились.

– Куда грязными лапами в больницу!? Побрею налысо!

Мы хлопнули глазами и уставились на человека в голубом балахоне. Впрочем, гневался он недолго. Сверкнул глазами на Эвина и переключился на меня.

– Так. Ранена?

Я замотала головой. То есть попыталась. Потому что желудок предупреждающе шевельнулся, и меня чуть не вывернуло прямо на загривок оборотню. Этого мужчине хватило.

– Тащи ее в первую палату по коридору и сгружай на кровать. Я сейчас подойду.

Эвин послушался. В палате было хорошо и уютно. И она вовсе не походила на палату. Да, одна кровать посередине. Но в остальном – стены, разрисованные под цветочную поляну. Веселенькие занавесочки в ромашку. Покрывало, за которое дома, то есть в мире техники, пришлось бы заплатить бешеные деньги. Толстый пушистый ковер… Магистр появился почти как из воздуха.

– нравится?

– Д-да…

– Тогда постарайся больше не попадать в госпиталь. А то переведу в каземат. Ясно?

Я кивнула.

– Теперь полежи смирно. Я проведу диагностику. Кстати, можешь звать меня магистр Фейрл.

– Ёлка… ученица.

– Эвин. Ученик первого курса факультета боевой магии. Мы коллеги.

– Да неужели? – прищурился магистр. – Где вляпались? На дуэли?

– Дуэли запрещены, – вывернулся Эвин.

– С лестницы упали?

– Вроде того, – улыбнулась я.

– Так. По воздействию на ауру… все нормально, последствий нет. Аура не нарушена. Есть остаточные болевые последствия. Обезболивать не буду.