Ёлка
Шрифт:
Держи весельчак. Не надорвись.
Движение корпусом. Намерение уйти. Сильная хватка на предплечье остановила.
— Можешь сыпать обвинениями в мой адрес сколько тебе заблагорассудится, но елку придется вернуть, — мужская рука крепко удерживала девушку.
Он не сдастся. Никогда не пасовал перед трудностями. А тут. Пустяк. Маленькая нахалка. Плевое дело.
— Размечтался, — вырвалась из цепкого захвата.
Схватка перерастала в войну. Ей не выиграть. Отступить. Короткий взгляд
— Сбежать не получится, — суровые интонации предупредили намерения. Для убедительности широкая ладонь легла на плечо. Ишь, чего удумала. Свалить. Раскусил по озорному блеску в темных радужках.
Медленный взгляд на причину остановки. Резко на главнокомандующего боевыми действиями. Легкие наполнила морозным воздухом. Последняя попытка к сопротивлению. Не состоялась. Переговоры возобновились.
— Я тебе заплачу, — Андрею надоело ходить вокруг да около. Компромисс в денежном эквиваленте действует безотказно. — В три раза больше, чем ты отдала этим барыгам, — на него смотрели с презрением. Непростая штучка. — В четыре, — презрение и ненависть единым фронтом. Ты серьезно. — В пять раз, — возмущение укрепило боевые позиции. Не пробьешь. Да что б тебя.
— Не все в этой жизни можно купить, — брезгливо прищурились глаза, скривился рот. — Ты не получишь елку, — прямо в лицо, смешно вытягивая шею из оков толстого шарфа.
Тонкую шею. Заинтересованный взгляд скользнул от подбородка к ложбинке у самого основания. Изнутри. Неожиданно. Желание не рассматривать. Прикоснуться. Для начала подушечками пальцев. Узнать. Кожа нежная, как шелк. Такая, как выглядит.
Твою мать! Откуда мысли! Черт, да что ж нахальная пигалица так привлекает внимание. Отвлекает от главного.
Катя беспокоилась. Незнакомец, пялился на неё. И её глаза. Магнитом к его лицу. Приятному. Нет. Нет. Нет. Помпон закачался. Пора заканчивать сыр- бор.
— Читай по губам. ЕЛ — КА МО — Я, — медленно по слогам. — МО — Я ЕЛ — КА, — повторила. Акцент на каждом слоге.
Внимание Андрея привлек ротик.
Слух отсутствовал. Не слышал.
Только зрение. Видел.
Аккуратные губки. Такие естественные. Искусно прорисованные. С острыми уголками. Взлетающими вверх вершинками. Естественно пухлыми внизу. Они красиво выводили буквы каких-то слов. Не понимал. Пялился на розовый цветок. Желание испробовать, вкусить нектар. Захлестнуло. Потянулся. Так рядом. Её горячее дыхание обожгло.
Почувствовав его воспалённое дыхание слишком рядом. В опасной близости. Замолчала. Не дышала. Близко. Слишком близко. Карие глаза. Под светом фонаря почти темные. Прямые густые брови. Скулы выдают мужчину с характером. Не острые. Но заметные. И рот. Мягкий. Приоткрытый. Не для слов? Как под гипнозом вперед.
Выдохи смешиваются. С ума сойти. Не остановиться. Блин.
Черт! Что он творит.
— Рехнулся, —
Андрей, испугавшись собственного желания. Выпрямился. Неожиданное притяжение обескуражило.
Отпустить девчонку. Она как-то не так влияла на него. Непривычно. Подчиняла.
Но как же елка. Не может остаться ни с чем. Мужик он или… Сила воли на что. Ей не победить. Какими бы чарами не пользовалась пигалица.
А ведь использовала. Он не поддался. Вовремя очухался. Против таких. Её же оружием.
Никаких денежных компромиссов. Переговоров. Вторая попытка прорыва обороны противника. Мозг стратега подкинул решение.
Что она там лепетала о разрушении. Уголки губ победно взлетели вверх.
— Своим поступком ты разрушила мою жизнь. Разметала по воздуху надежду на счастье. Разнесла в клочья мечты. Втоптала в снег веру в «долго и счастливо», — вел артподготовку противник вражеской территории.
Екатерина Дмитриевна, ещё не пришедшая в себя от несостоявшегося поцелуя с незнакомцем, таращилась на мужчину широко раскрытыми глазами. Голос пронизан отчаяние, слова безнадежностью. На красивом лице уныние. Руки нервно теребят искусно уложенные волосы. Пряди распадаются бесформенной массой.
Оборона прорвана. Вражеские войска выкинули белый флаг. Понял. По лицу девушки. Сочувствие в каждой черточке. В глазах сострадание.
— Она так важна для тебя? — вопрос как подтверждение своей не правоты. Для себя. Не для него. — Вопрос жизни и смерти, — противник сокрушен окончательно и без поворотно. Война выиграна. Время для победного клича. Андрей ликовал.
Незнакомка неловко топталась на месте. Решала. Извиниться. Вернуть елку. Или. Вернуть елку. Извиниться. Блин. Разница не велика.
Мужчина терпеливо ждал. Она медлила. Опасалась. Обманул. Нет. Такими словами не бросаются. Ты врач, Катя. Твое слово жизнь. Смерть неприемлема.
— Вот возьми, — решительно протянула елку сопернику.
— Давай, я верну тебе потраченную сумму, — удерживал в голосе отчаяние. Не спалиться раньше времени.
— Ерунда, не стоит, — пихнула елку в руки мужчины. Да забери ты её уже. Неприятное напоминание собственного неподобающего поведения.
— Спасибо, — ловко перехватил, прижал к себе. Свободная рука метнулась во внутренний карман пальто. Ему не нужны подачки. Между пальцев зажата красная купюра.
— Она столько не стоит, — шарахнулась как от удара от протянутой руки. Добро не оплачивается. — Новогодний подарок, — робко дернула плечиком. — Извини, — неловкая улыбка.
— За что? — точно не нормальная. Извиняется. Дарит елку. Бесспорно чокнутая.
— Ну, — стыдливо отводила взгляд, — за это, — неопределённо махнула руками. Озиралась по сторонам.
Заметил пакет в освободившейся от елки руке. Сунул незаметно купюру. Бонус за нечестно выигранную войну.
— Все нормально, — мял тонкими подошвами снег. Не решался первым уйти. Да что ж такое.