Шрифт:
Глава 1.
Я приехал в тот городок, чтобы разобраться с банковской документацией. В тех местах близь Уитби я никогда не был и это, пожалуй, могло стать единственным приятным аспектом поездки. Все остальное бесконечно изводило меня. Центральный английский банк планировал открыть в округе свое отделение, как я слышал, и вывести все счета ближе к центру, а это требовало полного пересмотра всех дел, что велись в местном отделении. Задание мне казалось мучительной каторгой с самого первого дня как я получил приказ: всё дело вместе с разбором бумаг грозило затянуться на месяцы непрерывной бумажной работы, чего мне и в Мидлсбро хватало. Я ожидал увидеть сотни пыльных стопок с документами, организованными не так, как полагается,
По прибытие я обнаружил, что как дел, так и бумаг предстояло разобрать ничтожно мало. Данные эти хоть и копились в архивах больше полувека, маленькое население провинциальной деревушки изредка пользовалось услугами банка кроме, пожалуй, нескольких особо зажиточных семей и пары тройки предпринимателей пройдох. Со всем недовольством я отпустил местный персонал и принялся за работу: я должен был проверить всех оставшихся клиентов, должников и кредитующихся, а также документацию банка касательно налогов и законности его работы. Со стороны моего начальства логичным было бы не посылать одного лишь меня выполнять такую трудоемкую и требующую детального подхода работу, но никому, судя по всему, и дела не было до почти заброшенного учреждения в какой-то глуши, а от того мне даже воспротивиться не дали. Оставалось надеяться, что мне не придется оставаться здесь дольше, чем хотелось бы.
Я, итак, потратил чересчур много времени на дорогу. Мне, как человеку конторному и совершенно непривыкшему к долгим поездкам и уж тем более к командировкам, путь дался особенно тяжело. Сначала я ехал на поезде, а затем трясся в карете почти сутки. Как глупо стало с самого себя, когда я понял, что зря надеялся сократить дорогу, проехавшись хотя бы на одном автомобиле. Пришлось ехать по старинке, а я уж и забыл, когда в последний раз был пассажиром конного экипажа. Здесь как машин, так и дорог под них было крайне мало, местное население никуда не выезжало, занималось, как я понял, рыбалкой и контрабандой. Я решил ни во что такое не ввязываться.
Меня поселили в единственной в городке гостинице, в центре, и до банка было недалеко. Я насладился тишиной, когда исследовал дорогу в первый раз, но потом понял, что тишина эта не от покоя, а от скуки.
Выделили мне чистую, но неуютную сырую комнатушку на втором этаже здания бывшего паба, с балкона открывался вид на главную улицу и виднелась городская площадь с возвышающимися над ней куполом и крестом единственной католической церкви в округе. Город был ничем не примечателен, заняться здесь было явно нечем, и это понимали даже местные. Наверное, поэтому на меня и криво никто не посмотрел, когда я пожаловался в столовой на скудный туманный пейзаж.
Пригород и центр городка создали впечатление того самого древнего поселения, медленно вымирающего и ничем не примечательного. Основой мировоззрения безусловно служит вера, это видно невооруженным глазом. Люди развлекаются всяческими сплетнями про соседей, суевериями, небылицами, мифами и традициями на праздники. Беседы меж ними пресные, речь неграмотная, и более всего они любят воскресные походы в церковь, где с удовольствием слушают вялое пение детского хора с завываниями главного вокалиста, явно не обученного музыке так, как следовало бы. Конечно, нельзя горожан за это винить, но приезжим вроде меня вряд ли будет под силу вклиниться в сей ход вещей, который устанавливался тут веками. От одного только взгляда на любую улочку этого серого захудалого городишки мне становилось тошно, я ощущал вялость и усталость, так что, устроившись, я сразу взялся за дела с желанием поскорее завершить задание и убраться отсюда побыстрее. Ничего интересного этот город мне, увы, предложить не мог.
Дела пошли хорошо, гладко и относительно быстро. Я разбирал бумаги и гулял по поселению, собирая подписи и штампы. Все встречали меня радушно, но я заметил, что с недоверием. Вида люди, конечно, старались не подавать, но я чувствовал на себе прожигающие насквозь подозрительные взгляды жителей, которые, наверняка, в своих головах уже оклеймили меня опасным чужаком, стремящимся их обобрать какими-нибудь сложными махинациями, или надоедливым юристом с поручением из города, о котором они даже не слышали. Моё прибытие явно всколыхнуло умы всей общественности, так
Первым, с кем я познакомился и сумел завести приятную дружбу, был Мистер Артур Холлоуэй. Один из немногих жителей города, кто имел хоть какое-то образование. Как это всегда бывает, путёвость не передалась его детям, по крайней мере старшему из них. Его сын Рональд задолжал банку крупную сумму, и мне пришлось наведаться в их семейное поместье, чтобы попытаться выдумать способ избавить семью Рональда от обязательств перед банком. Без срочного вмешательства юриста парень рисковал попасть в тюрьму. Я не собирался давить на пожилых родителей. Это, как я уже понял за мои скромные девять лет стажа, никогда не приносит никаких плодов, только заставляет должника скрываться из поля зрения властей. Я хотел решить все мирно и, по возможности, быстро, планировал создать впечатление, что я искренне желаю помочь, хотя на самом деле я горел желанием поскорее вернуться на службу в городе, даже если это значило подставить Рональда, но этого не случилось. Рональд сам подставил родителей и сбежал из города. Эта ситуация резко усложнила мою работу. Надо было разбираться срочно, а молодого дурака мы никак не могли разыскать.
Мистер Холлоуэй со своей маленькой семьей жил на краю города, у берега то ли озера, то ли моря, в поместье именуемом Мисти Маунд, весьма символичным названием для такой местности. Этого я так и не понял, сколько не вглядывался в туманную гладь над водой. Около поместья всегда было темно и как-то мутно, сыро, хоть я и приехал в сентябре, морозы стояли будто декабрьские. Дом его был большой и уже поизносившийся, построенный по всем старым правилам ввысь, а не вширь. Он стоял, окруженный лесом с одной стороны, и полузаброшенным садом с другой. Внутри всем явно заведовала жена Холлоуэя. По крайней мере, я так заключил, смотря на роскошное убранство, мебель из благородного дерева, покрытую лаком, и огромное количество разных картин, ваз и прочей дорогой посуды. Уж и не помню, откуда у семьи Холлоуэй такой доход, что они даже в этой глубинке могут жить так обеспеченно, но так как он был уважаемым человеком в городе, копать долго в историю его достатка я не стал. Да и роскошь вскоре открылась мне с другой стороны: она была не живой и как будто напускной. За столами словно никто не сидел, приборами никто не ел, картины да вазы были покрыты сантиметровым слоем пыли, а мебель и полы со скрипом грозились развалиться от каждого шага или касания. Обитатели дома с малочисленной прислугой будто пребывали в постоянном сне, их лица для меня были расплывчаты, а дом казался пустым.
Всё, что мне удалось разузнать про семейство Холлоуэй до того, как направиться к ним, заключалось в том, что они хоть и были уважаемыми горожанами, в церковь никогда не ходили. С членами некогда всем известного и всеми любимого семейства в последнее время, так окрестил последние лет 25-30 хозяин паба, расположенного напротив моей гостиницы, что-то происходит. Из-за этого чего-то Холлоуэи, якобы, отстранились от скудной светской жизни городишки, да и вообще от всего происходящего в окрестностях, всех ярмарок, праздников, мероприятий вроде свадеб и похорон. Я бы предположил, что это следствие расширившейся пропасти между уровнями дохода и образованности Холлоуэев и местного населения, но точно сказать сложно. У меня тоже сложилось ощущение или даже подозрение, что семья будто от чего-то прячется, но что запрещает им быть просто нелюдимыми, если с их финансами почти все в порядке?
Старик Холлоуэй жил с женой Авророй. Она была крайне приятной, миловидной и, не побоюсь отметить, привлекательной женщиной. В силу возраста она успела обзавестись своими странностями, но это никак не мешало мне наслаждаться короткими беседами с ней. Ее манеры и этикет освещали мои дни с самого первого дня нашего знакомства. Часто она производила впечатление даже слишком умной леди, чьи действия и поступки были чересчур осмысленны и просчитаны. Я списал это на то, что она была не местной и просто сохранила образ поведения из своего родного места. Только потом я случайно услышал, что многие горожане связывают странности в семье Холлоуэй именно с появлением в городе Авроры. Опять суеверия и предрассудки, иными словами.