Эльминстер в Миф Дранноре
Шрифт:
– Довольно лести, Элтаргрим, – приняв чопорный вид. произнесла волшебница. – Вы заставите парня видеть в вас поэта, а не того грубого воина, каким вас все знают.
Эл растерянно взглянул на старого коронеля:
– Воина?
Седоголовый эльф вздохнул:
– В свое время я положил немало орков…
– И сотню тысяч людей, если не больше, и одного-двух драконов, – добавила Сиринши.
Коронель отмахнулся:
– Поговорите об этом, когда я уйду, а то Суд Магов полдворца разнесет на куски в поисках правителя, если мы здесь задержимся.
Сиринши
– Эти молодые болваны?
Коронель раздраженно вздохнул:
– Олуэваэра, как я смогу объяснить свои мысли этому человеку, если вы разрушаете все наши попытки сохранить достоинство?
Древняя чародейка с легкой непринужденностью пожала плечами:
– Даже человек заслуживает правды.
– В самом деле. – Сделав строгое лицо, коронель повернулся к Эльминстеру и сухим тоном продолжал:
– Итак, слушайте мнение Кормантора: вы остаетесь в этом хранилище на время одной луны, изучаете его и беседуете с хранителем, если пожелаете. Она будет кормить вас и заботиться о ваших нуждах. Народ Суда, и я в том числе, придет сюда за вами к концу этого срока и предложит вам взять из этого хранилища только одну вещь.
Эл склонил голову:
– А в чем опасность?
Сиринши хихикнула, услышав тон молодого человека.
– Едва ли это подходящее время для шуток, юный принц, – строго одёрнул его коронель. – Если вы возьмете не ту вещь, – или мы рассудим, что вы взяли не ту вещь, – наказанием вам будет смерть.
И в тишине, которая последовала за этими словами, добавил:
– Думайте, молодой человек, какую самую пригодную вещь вы могли бы здесь приобрести. Хорошенько думайте.
Неожиданно мигающие огоньки окружили тело коронеля. Он поднял руку, прощаясь со старой волшебницей Сиринши, повернулся в восходящем свете и исчез. Еще какое-то мгновение к потолку поднималась сияющая струя света, а потом наступила тишина.
– Прежде чем вы спросите, юный сэр, одна луна – это, по человеческим понятиям, почти месяц, – сухим тоном сообщила Сиринши. – И нет, я – не его мать.
Эл хихикнул:
– Скажите мне, что вы не… Прошу вас, скажите мне, кто вы?
Она подогнала воздух так, чтобы сидеть, опираясь на него, лицом к Элу:
– Я – консул, советник коронеля, тайная мудрость в сердце королевства.
Эл смотрел-смотрел на нее и решил, что можно спросить:
– Вы – ведунья?
Старая волшебница хихикнула:
– О! Наконец-то сообразительный человек! – Газа ее при этом вспыхнули, она величественно поднялась вверх, поиграла невесть откуда взявшимся жезлом и рявкнула: – Нет!
Не ожидавший такого звука юноша взорвался смехом, и она присоединилась к нему. Потом соизволила подплыть к Элу и выглядела при этом такой слабой и неустойчивой, что он решился предложить ей в помощь руку.
Она метнула в него взгляд:
– Я не такая уж дряхлая, парень, как все здесь хранящееся. Смотрите не перехитрите себя самого, не то закончите, как тот червь.
Эл огляделся вокруг.
– Тот червь? – нерешительно переспросил он, не увидев, кроме помещения с сокровищами, никакого живого или
– Вон в том проходе хранятся кости червя из бездны, который, возжелав сокровищ, поднялся из глубины, прогрыз туннель в металле и пробрался сюда. Они едят даже металл, знаете ли.
Эл вгляделся в своды указанного прохода. Он, конечно, похож на оболочку, если подумать, но… Он совсем по-другому взглянул на волшебницу:
– Значит, если я проявлю насилие или попытаюсь покинуть это место, вы можете уничтожить меня одним пальцем.
Старая эльфийка пожала плечами:
– Возможно. Хотя не думаю, что это случится, если только вы не глупее – или отвратительнее, – чем выглядите.
Эл кивнул:
– Не отвратительнее и не глупее. Меня зовут Эльминстер… Эльминстер Омар, сын Элтрина. Я являюсь – или являлся – принцем Аталантара, небольшого человеческого королевства, которое находится…
Старая чародейка кивнула:
– Я знаю. Ултграел, должно быть, уже очень давно умер.
Эл кивнул:
– Он был моим предком.
Сиринши в знак уважения задумчиво склонила голову:
– Хм.
Эл изумленно смотрел на нее:
– Вы знали Оленьего Короля?
Сиринши улыбнулась и кивнула:
– Энергичный… человек.
Эл недоверчиво поднял бровь.
Старая волшебница засмеялась:
– Нет, нет, ничего подобного… Хотя мы с некоторыми девами баловались, такое случалось. В те дни у нас было такое развлечение: мы подглядывали за тем, что происходит у людей. Когда видели что-нибудь интересное – смелого воина, скажем, или какого-нибудь юного мага, – мы показывались ему при лунном свете, а потом веселились, кружа его по лесу. Некоторые из них кончали тем, что ломали себе шеи. Но иногда ловили и кого-нибудь из нас. Я, например, водила Ултграела почти по всей южной части Высокого Леса, пока он на рассвете не свалился от усталости. Я показалась ему еще раз, потом, когда он уже сочетался браком, и увидела, как у него рот открылся от удивления.
Эл покачал головой.
– Я вижу, что одна луна здесь может показаться долгой, – заметил он, глядя в потолок.
– Ну ладно! – Сиринши притворилась рассерженной, но потом не удержалась и все-таки хихикнула, – Теперь ваш черед. Какие шутки вы разыгрывали, Эльминстер?
– Не знаю, стоит ли нам углубляться в это прямо сейчас… – с чувством собственного достоинства произнес Эльминстер.
Она поймала его взгляд.
– Ладно, – добавил он, – несколько лет я выживал, воруя в Хастарле, и это было…
Эльминстер уже охрип. Они проговорили несколько часов. Он даже закашлялся, и тогда Сиринши махнула рукой:
– Достаточно. Вы, должно быть, устали. Поднимите крышку с того блюда, вон там. – Она показала на серебряный поднос с куполообразной крышкой. Поднос покоился на груде доспехов, среди рассыпавшихся восьмиугольных монет, отчеканенных из какого-то синеватого металла, таких монет и такого металла Эльминстер никогда прежде не видел.
Эл исполнил приказание и поднял крышку. На блюде исходило паром мясо под орехово-луковым соусом.