Элуран

Генералова Екатерина

Нино заслушался и влетел в угол. Послышалось, будто что-то хрустнуло. Южанин отлип от стены и коснулся лица, проверил нос. Не сломал, даже не разбил, хруст только померещился.

– Это уже к Аделмару, он должен приехать, вроде, завтра. У него спросим. Он демонолог и разбирается лучше нас. У нас даже книг нет нужных, только варево, варево и ещё раз варево, а ещё медицинский справочник и справочник с разными травами, всё, больше ничего.

– А классическая литература?

– Мы к ней за лето даже не притронулись ни разу, – пробормотал Нино, натыкаясь на очередной угол. – Что-то слишком много вопросов появилось сегодня.

Снова что-то хрустнуло. Нино злобно прошипел:

– Поганые углы…

Старший лишь выдал неразборчивое «угу» и не стал продолжать разговор.

Путь до самой лавки прошёл в полнейшем молчании, но уже без былой

гнетущей задумчивости. Ночь обещала быть утомительной.

7. Тёмная комната

Как только стена отъехала и комната погрузилась во тьму, Мириам наощупь нашла стол и уселась на него, облокотившись на каменную стену спиной. Девушка поморщилась, она чувствовала шершавый камень каждым выпирающим позвонком даже через ткань платья и пиджака, голова предательски кружилась.

– Пора начинать нормально есть, – пробормотала Мириам.

Мириам уже какой раз себе обещала, что с завтрашнего дня приведёт себя и свою жизнь в порядок, но так и не сдерживала слово. Её морально выворачивало наизнанку, не помогало ничего: ни работа, ни встречи с подругами и их попытки сосватать её с каким-нибудь «хорошим другом тётушкиной семьи», только дела Общества иногда могли её растормошить, и то не всегда. Все дни проходили словно в тумане, время утекало сквозь пальцы.

Она шёпотом позвала старшего Валенти и, словно убедившись что его здесь нет, подтянула ноги к груди, уткнулась в них лицом и шумно выдохнула с завыванием. Её не волновало, что кто-то может услышать и заглянуть в комнату. Самообладание безжалостно махнуло рукой и оставило девушку наедине с её мыслями, которые периодически вызывали всё новые противоречия.

Держаться спокойной и равнодушной в присутствии Вито было тяжело, терзали мысли о том, что она зря резко оборвала их отношения и каждый раз отказывалась их возобновлять, как только Валенти это предлагал, а делало он это почти при каждой личной встрече.

Настойчивость Вито и собственная гордость медленно убивали её, невидимые руки словно хватали её за шею и сжимали своими цепкими пальцами, душили до потемнения в глазах, только потом они отпускали, но всё равно они возвращались каждый раз и снова не давали покоя. Было лишь желание сдаться и при следующей встречи с Вито сказать, что она согласна и соскучилась по нему. Но «Совесть» лишь мерзко шелестела где-то рядом, буквально над самым ухом, что она сама решила сказать молодому человеку «мы расстаёмся», практически ничего не объяснив, два месяца отказывала ему с гордо поднятой головой, а теперь подойдёт к нему и заявит, что она передумала. Выходило не просто глупо, но и унизительно. Но без этого признания Мириам долго не продержится, она это понимала. Оставалось только наладить отношения вновь, либо попробовать объяснить Вито своё решение, может тогда на душе станет легче, а Валенти прекратит каждый раз спрашивать её об одном и том же.

Девушка уложила голову на колени и скинула маску на пол. Выступившие на глазах слёзы жгли и щипали. Мириам стала тереть запястьями глаза, от этого становилось только больнее, но это было лучше, чем давать волю слезам.

Убрав руки от лица, намотав прядь светло-русых волос на указательный палец и отведя его чуть в сторону, заёрзала на стола – всё-таки прислоняться к стене своим торчащим позвоночником было неудобно.

– Я просто соскучилась по мужскому вниманию, а не по Вито, я просто терзаюсь ненужными страданиями, – шепнула она и отпустила чуть завившийся локон.

Она прикрыла глаза и усмехнулась. Пыталась успокоить себя враньём, таким неприкрытым и бесполезным, она это понимала и всё равно каждый раз продолжала успокаивать себя подобным образом. Не помогало.

Медленно стали всплывать воспоминания, одно за другим, преимущественно того времени, когда они иногда снимали маленькую квартирку на краю города и проводили всё время вместе. Она забывала про подработку в ателье своей тётушки, про Общество и лишь изредка ходила поработать в цветочной лавке подруги ради разнообразия, а он перекладывал свою работу на младшего брата и друга, но те, как говорил сам Вито, не жаловались и лишь гнали его из дома, если он задерживался. Собственная квартира ей не нравилась, но сама она научилась игнорировать все неудобства, но при совместном проживании не замечать микроскопичность комнат было просто невозможно – приходилось снимать ещё жильё.

Те дни были какими-то тягуче приятными и тёплыми,

сменяющиеся обжигающими бессонными ночами и интересными вечерами, когда Вито каждый раз начинал разговор о какой-то интересной вещице совершенно неожиданно, тогда все дела откладывались в сторону, молодой человек загребал в свои объятия Мириам и начинал говорить без остановки, а она прикрывала глаза, наслаждаясь его голосом и какими-то родными объятиями, а потом лишь изредка отвечала, если рассуждения Вито ещё не полностью утянули её в расслабление и негу. Бывали моменты, когда они с жаром спорили о чём-то, переходя от спокойствия к доказательствам на повышенных тонах, из-за чего соседи стучали по батареям.

Особенно ей нравилось утро, ленивое и сонное, когда можно было часами лежать в постели и практически не шевелиться. Ещё Мириам не покидала привычка почти каждый раз спрашивать Вито, откуда он знает, как заплетать волосы и как правильно их расчёсывать, чтобы не порвать все до такой степени, что потом придётся идти в парикмахерскую и отстригать половину длины, а он каждый раз, без всякого раздражения и упрёков про частоту этого вопроса, отвечал, что жизнь в многодетной семье старшим сыном научила его многому, но только не готовке. Тогда она в ответ смеялась и спокойно давала ухаживать за собой.

Мириам поймала себя на мысли, что никогда раньше не давала прошлым ухажёрам касаться своих волос, всегда била по рукам и говорила, чтобы даже не думали трогать, а с Вито это было совершенно нормально. В те дни Мириам позволяла себе со смехом, сидя на коленях у Вито, взъерошивать его волосы, а он лишь снисходительно делал замечание, что ему это не нравится и только тогда она вновь приглаживала чёрные кучерявые волосы в прежнее состояние, насколько могла. Она долго сидела перед Валенти и всматривалась в его глаза, искала в них зрачок, а в это время получала комплименты, что у неё красивые глаза. Оставалось лишь с улыбкой кивать и соглашаться, спорить с этим юношей было бесполезно. Мириам не понимала, как кому-то могут нравиться эти глаза, совершенно непонятного болотного цвета, невыразительные и со странной для её понимания смесью зелёного и коричневого, с жёлтым ободком вокруг зрачка. Каждый день девушка крутилась перед зеркалом и не понимала, какого цвета у неё глаза, а какая-то одежда и вовсе словно меняла всё. Эти комплименты даже немного помогли ей успокоиться и полюбить собственные глаза, теперь она не испытывала к ним былой неприязни.

Вспоминались ещё охапки калл, роз и лилий почти каждый день, вся квартирка была уставлена цветами, в каждой комнате обязательно было по вазе. На вопросы, откуда он приносил столько цветов и за какие деньги, Вито каждый раз отвечал, что это секрет и не её забота.

Девушка невольно улыбнулась, вспоминая всё это, ей показалось, что на душе стало легче и гнетущая тоска вместе с подступающей истерикой стали угасать. Она кое-как встала со стола и стала наощупь искать свою маску, всё-таки сидеть здесь без неё было не самой лучшей идеей. В голове в очередной раз проскочила мысль, что нужно наконец брать с собой хотя бы спички, Мириам стала всё чаще путаться в коридорах катакомб и приходилось искать помощи у встречавшихся ей подростков-ищеек, но долго так не могло длиться, да и чувствовать то, как они пренебрежительно кривили лица и что-то неразборчиво шипели было неприятно. От такого отношения всё внутри начинало закипать, руки сжимались в кулаки до побеления костяшек, хотелось схватить одного из этих наглых мальчишек за капюшон, встряхнуть как следует и высказать им всё то, что она думала о них и их нахальном поведении по отношению к старшим членам Общества. Но каждый раз останавливала мысль, что это лишь глупые, агрессивные оборотни-подростки, которые наверняка лишь недавно пережили первое обращение и не полностью контролируют своё тело. Малейший всплеск злости и они обратятся в существо, которое похоже на человека, покрытого шерстью, с острыми клыками и длинными когтями на конечностях, волчьими ушами и хвостами, обезумевшими от жажды крови и ненормальным блеском в глазах. Мириам не понимала, зачем Совет брал этих неопытных юнцов в качестве охраны. Люди в масках на это лишь отвечали, что именно подростки являются в данном случае лучшими защитниками катакомб, даже несмотря на вероятность того, что юноши могут совершенно случайно убить кого-то из своих или если обращение не случится. Слишком много рисков во всей системе устройства Общества, в котором Мириам сама ещё не полностью разобралась даже за четыре года, а тут ещё и Нино принялся заваливать её вопросами. Как всё некстати.