Эля. Моё чудо
Шрифт:
Я постоянно тянула и не могла решится на этот разговор…
Слышу, как в окна беспощадно вбиваются капли дождя, каждая из них будто выстрел в упор для моего сердца.
Поворачиваюсь… Серое небо, давит своей грозностью отзываясь в ноющей душе…
Хочу просто выбежать на улицу и промокнуть, почувствовать, как ливень смоет с меня весь негатив и страх… забыть о собственных чувствах… ну хотя бы на несколько секунд.
Оборачиваюсь… Смотрю на своего сонного сына, который почти всегда умудряется крепко заснуть во время дождя. Улыбаюсь. Его маленькое доверчивое личико всегда меня успокаивает своей детской энергетикой. Он знает меня… знает, когда и что нужно спросить… знает, как успокоить… знает, что именно он мой маленький смысл жизни… моё чудо.
Крадусь на носочках, стараясь бесшумно выйти из палаты. Сажусь на стул в метрах десяти от Димкиной двери закрываю уставшие глаза и
В моей голове сумбурный поток мыслей… Я надеюсь… Нет. Я знаю, что со всем справлюсь. Всё спокойно расскажу и выслушаю. Он обещал, что честно скажет мне своё мнение… Я всё постараюсь понять. Но Диму не готова никому отдать. Захочет с ним познакомится и участвовать в его жизни… возражать не буду. Главное, чтобы Саша был настроен на конструктивный диалог.
— Привет. — вырывает меня из мыслей мягкий Ксюшин голос. — Ты чего?
Садится рядом и смотрит с волнением на меня ожидая ответа. Мне как никогда нужно выговорится и именно Ксю тот человек которому я могу всё рассказать. Вываливаю на неё почти все свои переживания, особенно заостряя внимание на предстоящем разговоре с Сашей.
— Слушай, это конечно не моё дело. — сомневается, немного качая головой. — Но всё же… Помнишь его отец хотел тоже узнать правду о своём внуке? — киваю, в утвердительном жесте. — Может стоит обо всём рассказать не только Александру, но и его отцу. — смотрю на неё непонимающим взглядом. — Я имею ввиду… сразу с ними обоими поговорить. За то время что я общалась с Дмитрием Петровичем он проявил себя как мировой мужик, уверенна если что-то пойдет не так он сможет тебя подстраховать и повлиять на своего сына.
— Ты думаешь они меня поймут? — грустно усмехаюсь, ощущая привкус слёз на губах. — Они давно могли познакомится с Димой, а я являюсь препятствием, которое они могут уничтожить одним звонком.
Ксю смотрит на меня серьёзным взглядом, хмурится, прикусывает щёку. Она явно считает, что я неправа.
— Они о нём ничего не знали. — твёрдо выпаливает Ксюша, чётко вбивая свои слова мне в голову. — Если бы ты его не нашла? Чтобы с ним было? — задает риторические вопросы смотря прямо в глаза. — Детский дом это в лучшем случае, в худшем на следующие утро его могли бы найти мёртвым. Или ты думаешь, что семь лет в детском доме положительно бы сказались на его психике? Ты даёшь своему сыну любовь, заботу, внимание, детство… Ты его полностью обеспечиваешь всем необходимым. ТЫ ЕГО МАМА. — отчеканивает каждое слово последней фразы. — Этим всё сказано. Другой у него не было и быть не может. Он тебя любит и доверяет. Ты для него самый близкий человечек от которого он чувствует поддержку и защиту, с которым он всегда может поговорить и подурачится. Ты тот человек, в котором он уверен больше чем в себе. Ты меня поняла?
— Да. — мотаю головой. На меня будто ведро ледяной воды вылили. — Ты права. Саша уже в больнице? — спрашиваю, вытирая мокрые щёки.
— Минут пятнадцать назад был у отца, думаю всё ещё там. Иди прямо сейчас и поговори. — обнимает и шепчет мне на ушко. — А я пока с Димкой побуду. Хорошо?
— Спасибо.
Ксюша пошла к сыну, а я направилась к нужной палате с боевым настроем.
Подходя к двери услышала мужские голоса. Страх снова стал сковывать меня изнутри… но тянуть больше нельзя.
Стучу… Берусь за ручку, а у самой сердце замирает. Открываю… захожу, задерживая дыхание…
Глава 40. Эля
Эля
Палата такая же, как и у сына. Дмитрий Петрович сидит на кровати рядом с ним на стуле Алексей. Саша расположился на диванчике.
— Здравствуйте. — говорю на выдохе окидывая всех быстрым взглядом. — Можем поговорить? Думаю, эта тема касается всех.
— Ты хочешь…
— Да. — перебиваю Сашу. — Я же обещала всё рассказать.
Подхожу к окну облокачиваюсь спиной на подоконник. Делаю глубокий вдох поднимая лицо к потолку.
— С чего бы начать? — шепчу.
— Начни с начала. — мягко произносит Дмитрий Петрович.
Смотрю на него влажными глазами.
— Хорошо. — перевожу взгляд прямо на стену, окунаясь в воспоминания. — Когда мне было двадцать два года я застала своего мужа с любовницей у нас дома. В этот момент я была на пятом месяце беременности. — стараюсь говорить спокойно, но потеря ребёнка отзывается болезненным импульсом внутри. — Он разозлился… — жмурюсь, перебирая фрагменты в памяти, обхватывая руками свой живот. — В общем… я полетела с лестницы и потеряла своего малыша. Мне сказали, что вероятность беременности для меня в дальнейшем десять процентов из ста.
Саша удивленно смотрел на меня, впитывая каждое
— Прошло почти четыре месяца… — продолжила, делая сдавленный вдох. — Я восстановилась физически и морально. Насколько это было возможно… — мельком оглядываю присутствующих затуманенными грустью глазами. — Дедушка меня подключил к управлению клиники. За десять дней до нового года идя с работы я решила прогуляться по парку… Мне всё время казалось, что кто-то плачет, но я никак не могла понять откуда этот звук… — трудно становится дышать, слышу капли дождя стучащие по окну, они словно бьют меня со спины оглушая звуком. По моей щеке катится ледяная слезинка, я будто заново проживаю тот вечер. — Вокруг было много людей… Я решила пойти домой. На выходе снова услышала детский плач… На лавочке стояла детская люлька, а в ней маленькое чудо, которое перестало плакать, увидев меня. — улыбаюсь сквозь слёзы вспоминая Димку, смотрю на Сашу, который подался вперед, облокотившись локтями о колени и сжал руки в замок. — Рядом никого не было. Из-под синей ленточки торчала записка, в которой было сказано, что мальчик родился пятнадцатого декабря, имя ему ещё не дали, биологического отца зовут Александр. А отказались от него знаете почему? — голос срывается, задаю вопрос, и сама на него отвечаю. — Потому что ребенок её нервировал и плакал, было написано, что она не готова стать матерью. Когда он в очередной раз заплакал она просто решила оставить его на ближайшей лавочке. Зимой… — я уже практически не контролирую свои нервы. Всхлипываю вспоминая его хрупкое маленькое тельце в одеяльце. — Это же насколько нужно ненавидеть малыша чтобы так с ним поступить?!
Саша нервно сжимал руки до побелевших костяшек, смотрю в его глубокие глаза и чувствую целую палитру эмоций: сочувствие, вина, ярость, злость… боль… Воздух в палате начинает душить, задыхаюсь от собственных ощущений и соленого привкуса на влажных губах. Стараюсь успокоится, вытираю лицо руками и продолжаю:
— Ты хотел узнать, что случилось с малышом после того как я его нашла? — он просто кивает, ожидая от меня ответа на собственный вопрос. Из моей груди вырывается тяжелый надрывный всхлип. — Когда я взяла его на руки внутри что-то щелкнуло, пришло полное осознание что «моё» … никому не смогу отдать и пойду на всё ради своего маленького чуда. В действительности он ни одного дня не был в детском доме. — смотрю ему прямо в глаза, искренне говоря правду. — Я его усыновила. С того вечера он был со мной. Дима думает, что я его родная мама. — говорю, а у самой слёзы стекают одна за другой потоп устраивая. Лопнули мои нервы. Будто наизнанку себя выворачиваю. — Никогда не забуду, как он впервые назвал меня мамой, как научился держать головку, сидеть… как рассекал по всей квартире на ходунках, как прорезались первые зубки, как первый раз влюбился в садике, и мы выбирали Валентину, а потом стеснялся, когда вручал её Яне. — нежно улыбаюсь, вспоминая каждый момент. — Я не думала, что смогу стать мамой… а когда в моей жизни неожиданно появился Димка, стала… — моментально меняюсь в лице, меня прошибает серьёзность окатывая ледяной водой. — Ты говорил, что хочешь, чтобы твой ребёнок жил с тобой. Но я не смогу тебе его отдать. Это словно вырвать собственное сердце… без него меня не станет… Понимаешь?
Смотрю с надежной в его тёмные глаза, съёживаюсь, глажу себя по рукам будто замёрзла.
— Почему сразу не рассказала? — цедит с обидой в голосе.
— Я испугалась тебя, когда ты пришёл ко мне домой. — голос предательски дрожит, а Сашины брови взлетают от удивления. — Дима спал поэтому я и не пустила в квартиру мужчину которого видела всего один раз в жизни… Да, ты мне помог в клубе, и честно сказать, я не знаю, что со мною было бы не появись ты вовремя… Но тогда, ночью, ты был мягко говоря не в себе, ты не просил, а требовал. — твердо бросаю слова глядя ему в глаза. — Ты был напряжён и с трудом сдерживал себя… Схватил так что я и пошевелится не могла. — во мне стала говорить обида, а он внимательно наблюдал за моими жестами и словами. Погладила рукой шею чтобы растереть вставший в горле ком. — Я не закричала и не ударилась в панику, только потому что боялась, что мой сын проснётся! Я не хотела, чтобы он видел подобную картину и хоть как-то в ней участвовал, поэтому пыталась сдержать себя до последнего. Ты был не готов к адекватному разговору. — констатирую факт. — А учитывая, что темой разговора был МОЙ ребёнок я была не готова о нём рассказывать незнакомцу. Твои дальнейшие действия тоже не внушали доверия. Я смирилась с потерей ACmedical и попыталась понять тебя… не обижалась. Но Дима для меня был всегда в приоритете, потому что ОН МОЙ СЫН. — отчеканила последние слова, без колебаний и сомнений.