Эмблема предателя
Шрифт:
– Тогда вы и получили вашу рану - во время переворота 23 года?
– спросил служащий.
Он уже был к тому времени одноглазым и не осмелился бы так нагло солгать. Значит, ответ - "нет"! Но какую можно придумать причину?
– Боюсь, что нет, господа. Это был несчастный случай на охоте.
Солдаты выглядели слегка разочарованными, но служащий продолжал улыбаться.
"По крайней мере, это не ловушка", - с облегчением подумал Пауль.
– Полагаю, с формальностями покончено, герр Фабер?
– Боюсь, что нет, - ответил тот, протягивая
– Герр Эйхманн просил передать вам вот это. Собственно, это и есть та новость, о которой я вам говорил.
Пауль взял коробку из рук служащего и открыл ее. Внутри лежал машинописный лист и что-то завернутое в оберточную бумагу.
"Дорогой друг!
Поздравляю с отличными результатами. По моему мнению, Ваша работа более чем выполнена. С теми свидетельствами, которые Вы добыли, мы очень быстро начнем действовать. Я также имею честь передать Вам личную благодарность фюрера. Он сам спрашивал меня о Вас, и когда я сказал ему, что на Вашей груди уже висит орден Крови и золотой партийный знак, он поинтересовался, как мы можем Вас наградить. Мы поговорили несколько минут, и фюреру пришла в голову эта блестящая шутка. Он человек с прекрасным чувством юмора, так что приказал изготовить это своему доверенному ювелиру.
Как можно скорее выезжайте в Берлин. У меня на Вас большие планы.
С уважением,
Рейнхард Гейдрих".
Не понимая ни слова из того, что только что прочитал, Пауль вытащил предмет из коробки и развернул оберточную бумагу. Это был золотой значок с инкрустированным в него бриллиантом - двуглавый орел на тевтонском кресте. Пропорции были неправильными, а материалы - намеренной и оскорбительной пародией, но Пауль всё равно тут же опознал символ.
Это был значок масона тридцать второго градуса.
Что же ты сделал, Юрген?
– Господа, - произнес служащий, указывая на Пауля, - аплодисменты барону фон Шрёдеру, человеку, который, как рассказал герр Эйхман, провел такую важную для рейха работу, что сам фюрер создал для него уникальную награду.
Солдаты захлопали, а смущенный Пауль направился на выход вместе с заключенной. Служащий их проводил, открыл дверь и что-то сунул Паулю в руку.
– Вот ключ от наручников.
– Спасибо, Фабер.
– Было честью с вами познакомиться.
Машина тронулась к воротам. Манфред с покрытым испариной лицом слегка обернулся и спросил:
– Почему же так долго, черт возьми?
– Потом, Манфред, - прошептал Пауль.
– Сначала мы должны выбраться отсюда.
Он взял Алису за руку, и она молча вернула ему рукопожатие. Так они выехали из ворот.
– Алиса, - сказал он, беря ее за подбородок, - спокойно, это мы.
Она наконец подняла голову. Повсюду на ее лице виднелись синяки и ссадины.
– Я знала, что это ты, с той секунды, когда ты взял меня там за руку. Ох, Пауль, как же я перепугалась, - сказала Алиса, прижавшись к его груди.
– Ты в порядке?
– спросил Манфред.
– Да...
– ответила она слабым голосом.
–
– снова спросил ее брат, которому Пауль не стал рассказывать, как Юрген хвастался, что грубо изнасиловал Алису.
Она чуть помедлила с ответом, а когда заговорила, то отвела взгляд.
– Нет.
"Никто ничего не узнает, Алиса, - подумал Пауль.
– Во всяком случае, я не допущу, чтобы ты когда-нибудь узнала, что знаю я".
– Слава богу. В любом случае, ты будешь рада узнать, что Пауль прикончил этого ублюдка собственными руками. Ты не представляешь, через что прошел этот человек, чтобы вытащить тебя отсюда.
Алиса посмотрела на лицо Пауля и тотчас же поняла, в чем заключался план, насколько далеко Пауль зашел в своей жертве. Она подняла руки, которые по-прежнему были в наручниках, и сняла повязку с его глаза.
– Пауль!
– вскрикнула она, сдержав рыдание, и обняла его.
– Тсс!.. Ничего не говори.
Манфред съехал с дороги и притормозил у домика лесника, а Пауль воспользовался этим, чтобы снять с Алисы наручники.
– Давайте все вместе его поищем. Это будет для него большим сюрпризом.
– Кого поищем?
– удивилась Алиса.
– Нашего сына, Алиса. Он прячется за этим домом.
– Юлиан? Вы привезли Юлиана сюда? Да вы с ума сошли!
– выкрикнула Алиса.
– У нас не было другого выхода, - ответил Пауль.
– Мы пережили поистине ужасные часы.
Алиса уже не слушала его, вылезла из машины и побежала назад.
– Юлиан! Юлиан, сокровище мое, это твоя мама! Где ты?
Пауль с Манфредом поспешили за ней, испугавшись, что в таком состоянии она может упасть и что-нибудь себе повредить. Они столкнулись с Алисой на углу дома, который освещали фары мерседеса - как последний бастион света перед темнотой лесной чащи. Там Алиса остановилась, совершенно растерявшись и с блуждающим взглядом.
– Что случилось, Алиса?
– спросил Пауль.
– Случилось, друг мой, - донесся из темноты чей-то голос.
– И я надеюсь, что вы все будете вести себя разумно, если не желаете зла этому маленькому человечку.
Пауль сдержал крик удивления и ярости, когда человек сделал несколько шагов к свету, хотя и не вошел в освещенную зону. Но в этом и не было необходимости, чтобы его узнать.
Это был Себастьян Келлер. Он стоял, приставив дуло пистолета к голове Юлиана.
61
– Келлер!
– Здравствуй, Пауль. Тебе очень идет эта форма.
– Мама!
– в ужасе закричал Юлиан. Старый книготорговец держал его левой рукой за шею, другой рукой наставив пистолет.
– Прости, он застал меня врасплох. А потом обыскал чемодан и вытащил пистолет...
– Юлиан, дорогой, - произнесла Алиса с нежностью.
– Не волнуйся об этом. Я...
– Молчать!
– крикнул Келлер.
– Это наше личное дело, оно касается только Пауля и меня.