Емельян Пугачев. Книга 1
Шрифт:
— Это… это, брат, ого-го… Береги саблю! Эта сабля дорогого стоит.
Да к ней, как ко святой иконе, прикладываться по воскресеньям треба. И чего ж ты, ведьмячья твоя лапа, молчал?
— А чего мне хвастать-то? Я не уважаю хвастунов, — сказал Пугачев, пряча под усами плутоватую улыбочку.
Весть о знаменитой сабле вскоре распространилась по лагерю. К Пугачеву казаки стали относиться с особым уважением. Пугачева это забавляло.
Через три дня он был приглашен в палатку полковника Кутейникова. Там сидел и походный атаман
— А ну-ка, Емельян, покажь саблю Петра Великого, — попросил атаман и прищурился. — Так ты доподлинно царев крестник?
Пугачев подал саблю и сказал, что Петр Великий доподлинно крестил его. Государь в то самое время проезжал в Воронеж корабли снастить. Об этом сказывала ему мать, а сам Пугачев этого не помнит, он был тогда несмышленышем, качался в зыбке, мамкину сиську сосал.
Тогда оба начальника враз захохотали. Пугачев понурил голову. Зажав в горсть густую бороду и смешливо прищурив глаза, атаман сказал:
— Да ежели б Петр Первый крестил тебя даже в остатний год жизни своея, то и тебе ныне было бы под пятьдесят годков. А тебе скольки? Поди, не насчитать и тридцати. — Плечи и тугой живот атамана заколыхались в беззвучном смехе.
Пугачев переступил с ноги на ногу, почесал затылок.
— Да и надпись-то вычеканена по-арабски, — сказал полковник, подавая саблю Пугачеву. — Сдается мне, что ты отобрал эту саблю у какого-нито турецкого паши. Сознайся, ведь ты выдумал, что ты крестник Петра Великого?
А ежели выдумал, то чего ради?
— Выдумал, как есть — выдумал, — сознался Пугачев, глядя в землю. — А выдумал не ради намерений каких, не ради паскудства, но чтоб п р о и з в е с т ь с е б я о т л и ч н ы м о т д р у г и х.
— Га! — Походный атаман Греков вскинул палец вверх. — От то гарно, казак Пугачев! Добре молвил: произвесть себя отличным от других.
Полковник Кутейников, подергивая сивый ус, согласно закивал головой.
Пугачев бодро прикашлянул и, не мигая, глядел в лицо начальству.
— Только вот что, казак Пугачев, — сказал полковник. — Отличным от других надо стараться произвесть себя на поле брани, а не…
— В сражениях я, ваше высокоблагородие, о смерти не помышляю, первым в пекло лезу.
— Храбрость твоя ведома, Пугачев, — проговорил атаман, посасывая турецкую, с кулак, люльку:
— Ну, ступай себе с богом. Служи!
Летом 1770 года началась кровавая осада сильной турецкой крепости Бендер.
Емельян Пугачев, особо отличившийся в этом горячем деле, был произведен за свою умную храбрость в чин хорунжего, то есть в первый казачий офицерский чин.
В ночь на 16 сентября, после ожесточенного штурма, крепость пала.
«Медведь издох», — доносил Петр Панин Екатерине. Однако этот медведь достался в руки победителей не даром: вторая русская армия потеряла при штурме пятую часть своего состава.
Тем временем армия Румянцева тоже
При впадении реки Ларги в Прут Румянцев встретил восьмидесятитысячную армию противника. У Румянцева было, вместе с больными, около двадцати тысяч человек. Он объявил войскам:
— Слава и достоинство наше не терпят, чтоб сносить присутствие неприятеля, стоящего в виду нас, не наступая на него!
Наступление произошло 7 июля. Турки были сломлены, разбиты и бежали.
В этой славной битве отличился любимец Бибикова молодой вояка Иван Иванович Михельсон. Ни тяжелые раны, полученные в Прусской войне, ни плохое состояние здоровья не подорвали его отваги. Со своим эскадроном он первый ворвался в турецкий лагерь, быстро взял на «ура» восемь неприятельских пушек, но тут же был ранен в руку пулей навылет. За этот подвиг его произвели в премьер-майоры.
За частые поражения два великих визиря были смещены. Третий, Халимбей, узнав, что у Румянцева всего семнадцать тысяч войска, перебросил через Дунай свою стопятидесятитысячную армию в надежде раздавить Румянцева. На берегах реки Кагула 21 июля «азиатское количество столкнулось с европейским качеством». Был момент, когда многочисленные янычары смяли русских, наши побежали. Но тут с отборными гренадерскими полками бросился на выручку сам Румянцев. Раздался его зычный голос:
«Ребята, стой!» Русские остановились, непоколебимой стеной окружили своего командира, гренадеры ударили в штыки, артиллерия довершила дело. Враг в беспорядке бежал, оставив на поле двадцать тысяч убитых, всю артиллерию и весь свой лагерь. У нас убитых было триста пятьдесят три человека.
В своем донесении о Кагульской победе Румянцев, сравнивая тактику своих войск с тактикой древних римлян, между прочим, писал Екатерине: «Не так ли армия вашего величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».
За эту победу граф Румянцев был пожалован в фельдмаршалы, а впоследствии, в честь победы при Кагуле, в Царском Селе воздвигли мраморный обелиск.
Восторгаясь героизмом русских победоносных войск, Екатерина изрекала афоризмы:
— Победа есть враг войны и начало мира. Победою истребляется война и прокладывается путь к миру.
А между тем набор шел за набором, маломощное закрепощенное крестьянство, работавшее четыре дня в неделю на помещика, обессиливало, хирело.
Полк, где служил хорунжий Пугачев, после горячих боев был отведен на винтер-квартиры, в село Голую Каменку. Наступило зимнее затишье.
Однажды, попав в городок Елизаветград, Емельян Пугачев зашел, любопытства ради, в турецкую кофейню, присел к окну и попросил себе кружку черной, незнакомой ему жижицы.