Эмеслам
Шрифт:
— И почему я знал, что услышу это? — хмыкнул насмешливо Шихатбудинов. — Не буду ничего обещать, как я уже сказал: Гильгамеш очень осторожен. Я могу лишь передать вашу просьбу об интервью через связного, а там как карта ляжет.
— Вы правда это сделаете для меня? — пролепетала Адрия, будучи растроганной как маленькая девочка.
Её эмоциональность, кажется, слегка удивила мужчину.
— Я обещал вам сенсацию, это значит, что, по возможности, я передам вам всю необходимую информацию, — после этих слов он завел двигатель и дал задний ход машине.
— Как?! Это вся наша встреча?! — возмутилась журналистка. — Вы дали мне катастрофически мало информации! Как, по-вашему, я должна написать статью? У
Напор Адрии заставил его закатить глаза к потолку:
— Это не последняя наша встреча, но на сегодня это всё. За вашим номером, госпожа Дравич, установлено наружное наблюдение, поэтому нельзя пропадать из гостиницы надолго, иначе это вызовет подозрения. Загляните в бардачок, там вы найдете телефон, — после того, как в руках Адрии оказался дешевый кнопочный мобильный телефон, он прибавил: — Держите этот телефон при себе, он «чистый», по нему вы можете совершать звонки, не опасаясь, что вас прослушивают. В нем забит мой номер, на случай, если вляпаетесь в неприятности и вас нужно будет подстраховать — но не вздумайте звонить мне по всякой ерунде, ясно?
— Ясно, — вздохнула женщина согласно.
— По этому номеру я буду держать с вами связь и назначу следующую встречу. Этот же номер я передам связному из подполья, чтобы они могли напрямую выйти на вас. Надеюсь, мне не нужно подчеркивать тот факт, что этот телефон вам необходимо как можно лучше скрывать от посторонних глаз?
— Мне не впервой соблюдать конспирацию во время расследования! — слегка обиделась Адрия.
Он, конечно же, проигнорировал её реплику.
— Папку оставьте в машине, вам нельзя брать её с собой — ваш гостиничный номер и все ваши вещи обыскиваются. Если у вас обнаружат информацию о похищенных в Эмесламе детях, то живой вы из республики не выберетесь. В телефоне я спрятал карту памяти, на ней вы найдете все материалы по похищенным детям. Но не подключайте эту карту к устройствам, имеющим активное подключение к интернету, по крайней мере на территории Эмеслама.
— Почему это?
— Потому что в Эмесламе все электронные устройства, сообщающиеся с интернетом, заражены специфическим компьютерным вирусом, чья функция заключается в просмотре всех данных, их копированию и пересылке в местные госорганы. Этот телефон безопасен, — Шихатбудинов кивнул на мобильник, который он передал журналистке, — но все прочие устройства потенциально опасны. Соблюдайте максимальную осторожность в этом вопросе.
— Не беспокойтесь, я буду весьма осторожна, — пообещала Адрия и засунула мобильник в лифчик. Заметив, как он покоился в её сторону, она вызывающе осклабилась и пояснила: — Лифчик, конечно же, не самый надежный тайник. Как-то в Сомали мы с одним моим другом-журналистом оказались в заложниках у местечковой банды — они хотели получить за нас выкуп. Мне пришлось спрятать телефон так, чтобы они не смогли его найти…
Брови Шихатбудинова слегка приподнялись, однако он не стал спрашивать Адрию о том, куда именно она прятала телефон тогда. Эта сдержанность в очередной раз разочаровала женщину и, вместе с тем, привела её в еще большее эротическое возбуждение. К огорчению Адрии, он вскоре остановил машину возле автобусной остановки и сказал, что ей пора выходить:
— Здесь вы сядете на автобус, который доставит вас в центр Мес-Кувы, прямо к вашей гостинице, — сказал он на прощание.
Адрия, стоя на пустой остановке, проводила уезжающий внедорожник взглядом:
«В следующий раз я точно ему отсосу!» — решительно подумала она.
_____________________
Глава 12
12
— Намного лучше! Только движения более плавные… Плавные! — певуче говорила учительница танцев, которую Валерии представили как госпожу Фирузу. — Смотри на меня! Видишь,
Под аккомпанемент ситары*, на которой играла её молчаливая помощница, учительница танцев показательно описала полукруг, исполнив несколько хореографических телодвижений. Валерия не могла не отметить, что, несмотря на свою грузность и пожилой возраст, двигалась та с потрясающей пластичностью. Когда госпожа Фируза выполняла танцевальные па, то казалось, что она плывет над полом, как лебедь по водной глади. Такому изяществу можно было только позавидовать! К сожалению, Валерия никогда не отличалась способностью к танцам и всегда стеснялась своей невольной угловатости. Вот и сейчас, несмотря на четыре дня репетиций, её движения по-прежнему напоминали скорее трепыхание гадкого утенка в луже, нежели лебединое скольжение по озеру.
Вопреки своему угнетенному настроению, Валерия не могла не признать, что что танец, которому ее обучали, был красив — в нем не было никаких торопливых или резких движений и он не требовал какой-либо особенной акробатической ловкости. Это был истинно женский танец, призванный подчеркнуть нежную женственность и хрупкую грацию исполнительницы танца. Все основные движения совершались руками, торсом и бедрами, подкрепляемыми наклонами головы, ноги же полностью скрывались под длинным подолом платья — оно во время многочисленных поворотов и круговых движений разлеталось в стороны, сверкая золотом. Наверное, самым тяжелым в этом действе было платье! Валерию заставляли танцевать в особенно роскошном кроваво-красном платье. На нем нашито столько золотой нити и драгоценностей, что оставалось только дивиться, как материал выдерживает такой вес и не расходится швам. Первые несколько дней Валерия, потанцевав минут пять, уже чувствовала себя обессиленной.
— Повтори за мной! — распорядилась госпожа Фируза.
Снова зазвучала ситара и Валерия, как смогла, постаралась скопировать ее «плывущую походку».
— Все не то! Ты танцуешь как деревянный столб! — сказала, как отрезала, учитель танцев. — Твоя спина совсем не гнется!
— Я стараюсь, правда! — тихо ответила зеленоглазая женщина.
Пожилая танцовщица бросила на нее уничижительный взгляд, который без лишних слов донес Валерии, что та думает о ее стараниях. Госпожа Фируза приложила ладонь к виску, всем своим видом сетуя на нерадивость зеленоглазой женщины. Валерия подумала, что, будь воля наставницы, то она точно огрела бы свою ученицу чем-то увесистым в наказание за неуклюжесть.
— Сколько раз тебе объяснять, что это «Гиризаль» — танец невесты! — сдавленно, будто удерживаясь от яростного восклицания, заговорила госпожа Фируза. — По традиции невеста во время совершения свадебных обетов танцует его перед своим женихом. Это самая важная часть свадьбы! Танцуя «Гиризаль» невеста показывает, как сильно она хочет угодить своему мужу и господину. И если она старается недостаточно хорошо, то это примета, что она будет плохой женой. Вот почему невесты скорее утопятся в колодце, чем плохо станцуют «Гиризаль»! Потому что нельзя так падать в грязь лицом! Хоть в лепешку раздавись, но выучи его так, чтоб родителям не стыдно было за свою дочь!
«Кажется, она забыла, что я не замуж выхожу!» — устало подумала Валерия.
— Госпожа Фируза! — раздался голос Гульнары-гашан, которая вошла в зал в то время, когда наставница распекала свою ученицу. — Син-тах!
— Син-тах, госпожа Гульнара! — тут же расплылась в подобострастной улыбке пожилая танцовщица.
«Син-тах» — одно из нескольких новых слов, с которыми Валерия познакомилась на днях. «Син-тах!» — так приветствуют друг друга месламиты при встрече, «Син-диб!» — говорят на прощание. Нилуфэр пояснила Валерии, что не-месламиты не имеют права использовать эти слова по отношению к месламиту, это считается большим оскорблением.