Эмигрант

Щедрина Алла Вячеславовна

Особенно магу с жертвенным типом магии.

– А что это за девушка, которая только что раскланялась с Главой? Она похожа на…

– Это Верховная жрица Матери.

– Значит, мне не показалось, – пробормотал Жорот и встал.

– Показалось? – переспросил Кецетин.

– У них очень мелкие знаки отличия, – отозвался Жорот. – На таком расстоянии еле угадываются.

– Ты куда?

– Верховная не воинствующая феминистка? А то частенько бывает…

– Нет. А что?

– Пойду засвидетельствую ей свое почтение.

Кецетин иронично фыркнул.

– Считаешь,

тут время и место?

Колдун, не обратив внимания на его ворчание, стал пробираться сквозь толпу.

Жрица успела отойти довольно далеко. Колдун догнал ее в нескольких шагах от створчатых стеклянных дверей, ведущих в оранжерею.

– Да будет вечна животворная сила Матери.

Ритуальная фраза заставила Верховную остановиться и обернуться.

– Да будет в веках! – отозвалась жрица. Ее рука машинально сделала знак благословения, колдун так же машинально встал на одно колено, опустил голову и коснулся правой рукой земли. Он ощутил прикосновение ко лбу и только после этого поднял голову.

Жрица выглядела очень юной, почти девочкой, со светлыми распущенными волосами, была одета в красивое, дорогое платье, и лишь кулон в виде символа земли говорил о ее сане.

– Такой красивый мальчик, – задумчиво сказала жрица, делая знак Жороту подняться, – такой знающий… Непонятно только, почему я не видела тебя среди прихожан.

Колдун заглянул Жрице в глаза и понял, что она с достаточным на то основанием может назвать его не только "мальчиком", но и "младенцем".

– Я приехал из Клана меньше двух месяцев назад, Верховная, и не знал, что в этом городе есть храм Матери.

– А-а… Ты новый маг королевы?

– Да, Верховная.

– Но тогда ты не относишься к моей пастве, ты ведь "жертвенник"?

– Моя бывшая жена жрица Матери, и я часто приходил на службы. Если Вы не против, я хотел бы посещать храм Матери.

Жрица помолчав, кивнула:

– Хорошо. Приходи послезавтра. Я поговорю с тобой и… приму решение.

Колдун почтительно поклонившись, поцеловал протянутую руку и проводил взглядом жрицу, отметив, что прощального благословения Верховная его не удостоила.

Жорот не успел сделать и шага, когда его бесцеремонно схватили за руку и глумливый голос поинтересовался:

– Почем ночь, красавчик?

Колдун, прищурившись, в упор глянул на смазливого шатена, скалившего зубы. В самом начале приема Кецетин показывал его – это был маг старого герцога. Имя тоже называл, но Жорот не запомнил.

– Моя цена тебя не устроит, – спокойно отозвался колдун, выдернул руку и хотел идти дальше. Но дорогу ему преградили трое, невзначай расположившись так, что обойти их было почти невозможно. Жорот усмехнулся – при желании он мог отвести глаза, обездвижить на минуту-две, да мало ли. Но вся теплая компания принадлежала свите герцога. Значит, конфликт будет спровоцирован – не сейчас, так позже, не здесь, так в другом месте. Лучше уж сразу. Краем глаза он заметил направляющегося в их сторону Кецетина.

– Так дорого просишь? – не унимался шатен. – А это того

стоит, уверен?

– Да.

– Может, ты себя все же переоцениваешь? – продолжал кривляться парень. – Меня не пугают расценки храмовых шлюх, а ты вряд ли более искусен. Или все-таки? Раз так мило беседовал с одной из них…

Голова парня дернулась от силовой пощечины, которую ему отвесил колдун. Он кинул заклинание в ответ на оскорбление машинально, не рассчитывая, что подействует – примитив, всего-то начальный уровень. Но заклинание сработало… скорей всего, пропущенное специально. Он презрительно усмехнулся шатену в лицо.

– Так ты, оказывается, маг герцога. А я принял тебя за шута.

– Это тебя по ошибке принимают за мага, – процедил парень, – а ты…

Жорот кинул заклинание безмолвия, несколько секунд полюбовался, как парень разевает рот, словно рыба, очутившаяся на воздухе. Мельком удивился: Кецетин предупреждал, что этот маг сильнее… Что-то не похоже. И резко сказал:

– Я еще не закончил. Поскольку ты все же маг, а не шут, то твои слова в адрес Верховной непростительны. Я настоятельно советую тебе извиниться перед дамой.

Колдун снял безмолвие и повторил:

– Я жду.

Парень отчеканил:

– Ты нанес оскорбление, первым применив к гостю боевое заклинание…

– Это которое? – перебил его Жорот, – пощечину, что ли?

Маг, не обращая внимания на то, что его прервали, уверенно закончил:

– Согласно Кодексу вызываю тебя на поединок.

– Право подтверждено, – Глава, оказывается, был рядом. Очень вовремя.

Жорот вдруг увидел Верховную, которая стояла напротив, с изумлением глядя ему в лицо. Колдун понял, почему он так легко справляется с магом герцога, и мысленно выругался. Машинально глянул на ладони, хотя знал, что ничего на них не увидит.

Знаки Защитника, судя по всему, горящие сейчас у него на ладонях и лбу, могли видеть только жрицы Матери.

– Так ты еще и трус? – презрительно фыркнул в наступившей тишине маг.

Молчание слишком затянулось, и Жорот, спохватившись, поднял голову.

– Ты нанес оскорбление Верховной жрице Матери, и отказался принести извинения. Я вызываю тебя на поединок, согласно праву Защитника.

– Право подтверждено, – чуть помедлив, но твердо сказала жрица.

Того, что Жорот окажется Защитником, не ожидал никто. Защищали честь жриц храмовые стражи-воины, которые, собственно, для этого и воспитывались при храмах.

Либо нанимались, если такая нужда возникала. Других Защитников просто не знали.

Везде, кроме Клана.

В Клане кроме привычных воинов Защитниками были маги – мужья жриц. Потому что только в Клане жрица, выходя замуж, не покидала Храм, а продолжала службу.

Подобных пар было немного, и маги-Защитники пользовались особым благословением богини-Матери в обычной жизни. Если же магу-Защитнику приходилось вступаться за жену или другую жрицу – бывало и такое – победить его было невозможно. Каким бы слабым не был маг, и сколь бы не был силен его противник.