Эмигрант

Щедрина Алла Вячеславовна

Перед глазами встал демон и растерянное лицо Лотты, на которое наложилось другое, мальчишечье, из растерянного ставшее хитро-лукавым. Есть! Жорот торопливо наложил заклинания воспоминания и позвал Кецетина, который чем-то гремел в соседней комнате.

– Значит, так. Накладывается заклинание сдерживания, в сочетании с антимагической пеленой и специальным контролирующим амулетом. Держи.

Кецетин помолчал, осмысливая схему, коротко спросил:

– Сам придумал?

– Вспомнил. Моего одноклассника в детстве так изолировали – болезненный

был мальчишка, а магические способности зашкаливали. Родители и выкрутились, а после пятнадцати сняли изоляцию и отправили к нам в школу. Мы потом еще это заклинание с одним из преподавателей разбирали на занятиях, потому так хорошо и запомнил.

– Все, я понял. А амулет?

– За сутки сделаю.

В этот раз колдун работал дома – перед тем, как Кецетин сформировал новую сеть, Жорот изолировал свою квартиру и теперь мог заниматься амулетами в привычной обстановке. Рабочее место пришлось делать в гостиной – постоянно необходимая вода была только в кухне и ванной, но последняя располагалась слишком неудобно, да и занята была часто. Перед тем, как сесть за работу, он сотворил стол, похожий на свой старый, и взял с Олли и Ивина честное слово, что они не будут в него лазить, да и поблизости тоже. Конечно, позже придется придумать защиту, но сейчас было не до того.

Очередная бессонная ночь далась тяжело – колдун еще не до конца выздоровел. К тому же вечером пришлось уделить пару часов Ивину – мальчик ни за что не хотел ложиться спать без сказки и ежевечернего рассказа папе о прошедшем дне, что стало уже традицией.

Утром работа над амулетом была в самом разгаре, и Жорот ничего вокруг не замечал, когда насмешливый голос произнес:

– Только чай переводишь. Если уж даешь, то ткни в бок, он же в работе по самые уши…

Колдун поднял голову и прищурился, пытаясь сфокусироваться – после многочасового смотрения в одну точку глаза это делать отказывались.

Недалеко от стола в кресле сидел Ларсен и смотрел на Жорота цепким взглядом. На столе, точнее, на его кусочке, свободном от наваленных запчастей, стояла чашка чая, уже остывшая – Олли постаралась, а колдун и не заметил.

Девочка тихо что-то сказала, Ларсен отозвался:

– Спасибо, с удовольствием, – и вновь переключился на колдуна, констатируя занудным тоном. – Опять ночь не спал. И две раны открылись… удивительно, что не все четыре.

– Слушай… э-э… часика через три, хорошо? – Жорот уткнулся в амулет.

Когда он закончил, то увидел, что гостей прибавилось. В комнате сидел Кецетин, увлеченно разговаривающий с Ларсеном.

– Все? – уточнил маг и приказал: – Ешь и идем, Лотта уже заждалась.

– Я не голоден.

На самом деле Жорот очень хотел есть, еще больше выспаться, но все это было возможно лишь после того, как они закончат с Лоттой.

Ларсен поджал губы, но промолчал.

Приемная перед покоями королевы была заполнена придворными. Кецетин уверенно протолкался к двери, таща за собой Жорота и Ларсена. На входе стояла Саура, которая молча

пропустила магов и закрыла за ними дверь.

Лотта выглядела усталой и бледной. Она протянула руку для поцелуя всем по очереди, начиная с Кецетина. Причем Ларсена Кецетин при этом представил, отрекомендовав его как молодого, но опытного мага-целителя.

– Если ваше величество устраивает его кандидатура…

Королева бросила внимательный взгляд на целителя, который задержал руку Лотты у губ чуть дольше, чем предписывалось правилами этикета. А когда выпрямился, Лотта вздрогнула и коснулась ребер на месте вчерашней раны.

Ларсен, поклонившись еще раз, спокойно сказал:

– Всегда к вашим услугам.

Королева медленно кивнула:

– Устраивает.

– Хорошо. Тогда я должен сообщить Ларсену суть ситуации. Неопытного мага использовали, как канал для магических нападений на членов королевской семьи.

Необходимо перекрыть этот канал…

Ларсен вдруг выпрямился и сжал губы:

– Нет. Я отказываюсь.

– Почему? – быстро спросила Лотта.

– Я ни за что не буду помогать отсекать мага, сколь бы неопытен он не был. Это – верная смерть.

– Ты мне не дал договорить, – холодно отозвался Кецетин. – Речь не идет об отсечении…

Вмешалась Лотта, повелительным жестом заставив Кецетина замолчать.

– Почему смерть? Мне говорили, что на магах начальных уровней отсечение не сказывается…

– Ваше Величество, я не знаю, кто вам это говорил, но либо он лгал, либо просто не в курсе, – жестко отозвался Ларсен. – Я лет тридцать назад лечил двух учеников Сообщества первого года, которых старшеклассники отсекли от источников.

Клянусь, я сделал все, что мог, но один прожил после отсечения десять дней, другой – неделю.

Лотта в упор смотрела на Кецетина, тот молчал. Ларсен добавил, уже спокойней:

– Я допускаю, что существуют целители, которые могут свести последствия отсечения для отсекаемого на нет, хотя лично я таких не знаю. В таком случае советую обратиться к ним.

Взгляд Лотты, упертый в Кецетина, стал весьма многообещающ. Маг кашлянул и поинтересовался:

– Краткий экскурс в историю закончен? Повторяю, речь идет не об отсечении. Это заклинание временной изоляции, которую можно снять без вреда для изолируемого.

Вмешался Жорот:

– Это заклинание предложил я. Им пользовались родители одного из моих одноклассников, чтобы оградить сына от занятий магией до пятнадцатилетия.

– Зачем? – вмешалась Лотта.

– Реальной подоплеки я не знаю, а по официальной версии мальчик был очень хрупким и болезненным, а для магического обучения нужно хотя бы среднее здоровье.

К пятнадцати годам он окреп, заклинание сняли и отправили ребенка в магическую школу. Один из преподавателей заинтересовался этим заклинанием – оно было составленным на заказ, малоизвестным – и мы подробно разобрали его на уроках, поэтому я точно знаю схему, хотя никогда и не использовал.