Эмигрантка в стране магазинов
Шрифт:
Хотя, если признаться честно, больше всего в арендуемом европейском жилье меня раздражало отсутствие какого-либо пейзажа, создающего ощущение открытого пространства. В частности, окна в двух из трех квартир, в которых мне довелось пожить в Стране Магазинов, упирались в стены расположенных напротив домов, в результате чего последние стали для меня барометрами погодных условий. Когда по ним стекали влажные штукатурные сопли, это было признаком того, что идет дождь. А когда стенная штукатурка набухала огромными пузырями, это свидетельствовало о прохладной погоде, тем самым предупреждая о необходимости перед выходом на улицу одеться потеплее. Кроме того, ни в одной из занимаемых мною квартир не было нормального, по человеческим меркам, балкона. Словом балкон обозначался небольшой выступ, сантиметров в тридцать шириной, огороженный железными решетками, над которым располагались веревки для просушки белья. Подводя итог вышесказанному, добавлю, что описанные выше квартирные особенности в Стране Магазинов были характерны для вполне приличного среднестатистического жилья.
Самыми отвратительными там по праву считались квартиры, окна которых упирались в окна других домов, расположенных друг от друга на расстоянии около десяти-двадцати метров. Кстати говоря, уважаемый читатель, я почти уверена в том, что при виде старинных зданий на узких, вымощенных камнем, кривых улочках Старой Европы, у вас в какой-то момент непременно вырвалось бы восхищенное: «Ах, какая красотища!» Но поверьте, не дай бог вам когда-нибудь в тех домах жить! Близость с соседями в них настолько интимная, что, даже не
Для справки, в горной местности дома, как правило, строятся вплотную друг к другу, что объясняется узостью территории, пригодной для застройки. Вследствие этого найти себе жилье, в котором был бы обзор открытого пространства, очень сложно и к тому же довольно дорого. Помню, одним моим знакомым, приобретшим в Стране Магазинов квартиру в доме у самого леса, совсем недолго пришлось радоваться этому обстоятельству, так как ровно через год строительная компания возвела прямо перед их зданием еще одно. Впрочем, они не растерялись и сразу же продали свое жилье, а на вырученные средства купили другую квартиру в том, новом доме, восстановив, таким образом, уже было навсегда утерянный горно-лесной пейзаж. Кстати говоря, в то время как в России почти никто не желает жить на последнем этаже, в Стране Магазинов все обстоит с точностью до наоборот. Некоторые ее жители даже предпочли бы крупному денежному выигрышу в лотерею возможность арендовать на самом верхнем этаже квартиру с большим балконом и видами на горные склоны. Честно говоря, до приезда в Европу я бы этого стремления не поняла, однако после того, как мне пришлось несколько лет ютится в тесном жилье с низкими потолками и окнами, выполняющими в нем непонятно какую функцию, идея жить в помещении с видом на открытое пространство стала для меня чрезвычайно привлекательной.
Для завершения темы о европейском качестве жизни мне бы хотелось немного подробней остановиться на чувстве вкуса, но не гастрономического, а вкуса вообще. Между прочим, что же такое вкус? На мой взгляд, это индивидуальные предпочтения при выборе субъектов и объектов живой и неживой природы по типу простейшей классификации: «нравится – не нравится». Как известно, роль вкуса в нашей жизни чрезвычайно важна, поскольку именно на него мы ориентируемся при выборе супруга, друзей, хобби, приобретая различные вещи, организуя свой досуг и т. д. и т. п. В этой связи замечу, что мы, россияне, склонны считать, что коренные жители Европы, в числе других замечательных характеристик, наделены изысканным вкусом. Ах, какие у них там дома, магазины, рестораны! Куда нам до них… Кстати, о ресторанах. В настоящее время во многих европейских столицах актуальна так называемая дизайнерская кухня. Это когда за пятьдесят или даже сто евро вам подадут тонюсенький кусочек замороженного огурца на таком же тонюсеньком кусочке хлеба с отрубями, вместе с минеральной водой в маленькой бутылочке из стекла марки «Swarovski». А вы что думали? В этом сезоне в моде сочетание черного с зеленым, так что кушайте на здоровье, хотя последнего от такого питания вряд ли у вас прибавится. Да и в модных салонах современного европейского искусства случайно забредшим туристам обязательно предложат приобрести работу всемирно известного артиста местного происхождения. К примеру, такую, под названием «Скорбь»: в самом центре метрового полотна серого цвета красуется прибитый тремя гвоздями грязный и вонючий мужской носок. Кстати, когда я увидела это произведение искусства, мне тут же захотелось переименовать его в «Вонь» или на худой конец в «Скорбь от вони». Одним словом, разъяснять «малограмотному» населению, что же такое истинное чувство вкуса, является той самой отраслью коммерции, где потребителю проще всего повесить лапшу на уши, особенно, когда подобное заведение располагается в самом центре какой-нибудь европейской столицы.
Помимо всего вышесказанного, мне неоднократно пришлось убедиться в явном несоответствии европейцев стереотипу их якобы непревзойденного чувства вкуса. В этой связи приведу несколько примеров. Одна моя сотрудница по работе в Стране Магазинов, крайне озабоченная целлюлитом и предпринимавшая многочисленные попытки от него избавиться, так и не удосужилась вывести со своего лица ни одного громадного прыща, которых в общей сложности там насчитывалось около десятка. Как она их у себя на лице не заметила, для меня до сих пор остается загадкой. Другая моя знакомая, по профессии продавщица, никогда не удаляла со своих ног черные, с крупными завитками, волосы и при этом почти всегда носила короткие юбки. Еще одним из ряда вон выдающимся персонажем был мой сосед по лестничной клетке, одевавшийся с иголочки по самой последней моде, но при этом не имевший ни малейшего представления об Интернете. К тому же этот мужчина перемещался по Стране Магазинов на инвалидного вида автомобиле тридцатилетней давности, с отваливавшимися от него на ходу деталями. Но если вы, уважаемые читатели, по какой-то причине никак не хотите поверить вышеизложенному, то предлагаю вам побывать в Европе и понаблюдать за тем, как там выглядят обычные прохожие. Помню, однажды я обратила внимание на одетую с безупречным вкусом женщину, однако, что у нее было на голове… А именно, там располагалось несколько довольно длинных, приблизительно до пояса, волосков, в количестве трех или пяти, которые она гордо несла распределенными по плечам в разных направлениях. Или другое, увиденное мной чудо природы, которое тоже было женского пола, правда, возрастом помоложе. Представьте себе модно одетую и накрашенную девушку, у которой все зубы во рту находятся на расстоянии друг от друга как минимум в сантиметр. Помню, мне так и захотелось остановить ее и посоветовать: «Миленькая, ну сэкономь ты на своих красках и красивых платьицах и заплати эти деньги стоматологу, не пожалеешь!»
Что же касается стиля одежды европейцев, то это еще одна, совершенно неразрешимая для нас, россиян, загадка природы. Если у себя на родине они еще как-то умудряются сдерживать свои авангардные дизайнерские порывы и, как правило, ходят на работу в нормальной и вполне приличной одежде, то во время путешествий по другим странам у многих из них полностью отказывают тормоза, и подобное раскрепощение в неформальной обстановке частенько принимает форму гиперабсурдного антуража. К тому же наибольшего размаха полет их воображения достигает в зимнее время, что лично меня неизменно наводит на мысли о той далекой эпохе, когда русская армия гнала по сугробам побежденных французов, а те, голодные и замерзшие, периодически побирались, прося у деревенских жителей еды и добавляя при этом: «Cher ami», что означало «Друг мой». Отсюда, кстати говоря, и произошло всем известное слово – шаромыжник, или, попросту, попрошайка.
Так вот, помню, как в один морозный зимний денек в Москве на Красной площади я увидела трех молодых европеек в следующих «маскарадных костюмах». Просто не могу удержаться и опишу. На всех этих девушках было натянуто несколько курток разной длины (одна на другой, по типу капустного кочана), и у одной из них, вдобавок ко всему прочему, поверх висели крупные бусы. Видно, чтобы не отморозить себе уши, указанные европейки натянули шерстяные шапки, зачем-то привязав их через темечко к подбородку посредством каких-то то ли платков, то ли шарфов. В то же время нижняя часть туловища этих модниц запросто повергла бы в шок самого эпатажного модельера. На одной из них красовались летние клетчатые штаны до колен, из-под которых сверкали шерстяные рейтузы красного цвета длиной до середины голени, а из-под этих рейтуз, как пробившаяся по весне первая травка, выглядывали салатовые колготки, и на ногах красовались остроносые полусапожки ковбойского типа. Другая девушка, видно
Кстати говоря, именно так нашей конкуренции по вкусу, то бишь европейскому населению, удалось не только прославиться на весь мир своей экстравагантностью, но и запатентовать ее в виде известных дизайнерских марок. Вот вы, уважаемая соотечественница, наверное, каждый день по утрам ломаете себе голову над тем, что на себя надеть, пойдет вам это или нет, сочетаются ли между собой цвета и стили разных брюк, юбок и блузок вашего гардероба. А оказывается, для того, чтобы модно выглядеть, совсем не обязательно этого делать. Просто достаньте из шкафа первое, за чем ваша рука потянется, дополните это пижамными штанами и какими-нибудь яркими аксессуарами, вроде красной косынки или мексиканского сомбреро – и все, стильный имидж готов. Кстати, таким образом вы не только навсегда избавитесь от дурного вкуса, но и прославитесь среди окружающих как персона оригинального мышления и ультрасовременного внешнего облика.
Однако, скажу вам, уважаемые читатели, что в европейских странах чувство вкуса как некий романтически-поэтический порыв стремления к прекрасному иногда принимало гротескные и замысловато-нелепые формы. Как-то раз, в одном из государств центральной части Старой Европы, волею судьбы я очутилась в деревеньке, состоявшей как максимум из пятидесяти домишек, снаружи напоминавших жилища Бабы-Яги. Было заметно, что они находились в заброшенном состоянии: каменные стены поблескивали черноватым оттенком, а плотная занавесь из вьющихся растений частично закрывала окна и двери. Прошагав несколько минут по длинной улице, я не встретила на ней ни одного жителя, и надо сказать, это обстоятельство очень меня удивило. Но вдруг в самом ее конце замаячило какое-то здание нежно-розового цвета с огромной вывеской – «Чайный салон», вход в который украшали греческие колонны и шикарные корзины с живыми цветами. «А-а-а, вот они где собрались, местные-то, – решила я. – Сидят там, наверное, мирно о чем-нибудь беседуют и попивают себе ароматный чай». Однако, зайдя внутрь, кроме стоящей за барной стойкой унылого вида девушки никого больше я там не обнаружила. «Ну, что же, – решила я, – раз уж зашла, значит, выпью чашечку чая». Услышав мою просьбу, девушка удивленно приподняла брови и отправилась готовить заказанный чай, а я в это время пробежала глазами какую-то газету недельной давности. Когда чай был готов, официантка поставила его передо мной на стол, а сама ушла за барную стойку, изредка бросая на меня оттуда косые взгляды. В какой-то момент мне стало неудобно в ее присутствии сидеть молча, и, нарушив гробовую тишину «Чайного салона», я поинтересовалась: «Здесь в будни по вечерам, наверное, собирается много народа?» Девушка в ответ мотнула головой: «Нет». – «А в другие дни?» – «Тоже нет. В нашей деревне работы мало, поэтому почти все перебрались в ближайший город. Только изредка кто-нибудь из местных наведывается сюда в отпуск или на выходные». – «А тогда, извините за нескромный вопрос, в расчете на каких посетителей построен этот “Чайный салон?”» – «Да откуда же мне знать? Я – обычная служащая, на зарплате. А это здание одна столичная жительница здесь построила, говорит, мол, ко всему нужно подходить со вкусом». – «Так она бы еще посреди леса его отгрохала! Ну и бизнес! Честное слово!» В ответ официантка кисло улыбнулась и растерянно пожала плечами.
Впрочем, самым неприятным открытием для меня стала присущая европейскому чувству вкуса дискриминация по национальному признаку. В частности, если коренная жительница Европы наряжалась в короткую юбку и кофточку, сделанную из каких-то переплетенных между собой и едва прикрывающих тело ниточек и веревочек, то идущий по улице люд, как правило, мысленно ей аплодировал. Надо же, какая модница, смелая и экстравагантная девушка, побольше бы таких! Но надень на себя то же самое эмигрантка – россиянка, украинка, латиноамериканка, африканка и прочие, – как любой местный житель не только не постеснялся бы вслух сравнить ее с проституткой, но и без всякого стеснения подошел бы и спросил, за сколько она согласна с ним переспать. Обилие золотых украшений на европейцах обычно свидетельствовало о ярком и эпатажном внешнем облике, однако те же самые ювелирные изделия на эмигранте воспринимались чем-то вроде цыганщины и свидетельствовали об ужасной безвкусице и вульгарности. Как правило, о европейце, ездившем на стареньком, почти музейного типа, автомобиле, соседи и знакомые высказывались в высшей степени уважительно, а некоторые даже с нескрываемым восхищением. Данное обстоятельство расценивалось ими как проявление скромности и прекрасных душевных качеств ее владельца. А вспомните-ка, ведь он никогда не был выскочкой! Всю жизнь работал учителем в школе, где таким вот поведением старался подать детям замечательный пример для подражания! Хотя не исключено, что указанный гражданин просто-напросто не желал тратиться на покупку новой машины из-за скупости или боязни, что в один прекрасный день ее побьет или поцарапает какой-нибудь разбушевавшийся школьник в отместку за поставленную ему учителем низкую оценку. И если для ближайшего окружения коренного европейца потрепанный автомобиль символизировал исключительную добропорядочность своего хозяина, то, увидев за рулем подобной машины эмигранта, подобное комментировалось совершенно иначе: «Какой водитель, такая и машина – рухлядь с помойки! Эти эмигранты уже последнюю совесть потеряли, все заработанные у нас деньги переправляют в свою страну вместо того, чтобы вкладывать их в развитие европейской автомобильной промышленности, а сами ездят по нашим улицам на таких вот чудах инженерии прошлого века, загрязняя окружающую среду выхлопными газами. Совсем очумели от своей экономии! Никак не хотят идти в ногу с техническим прогрессом!» Одним словом, вкус, равно как и ум, юмор, доброта, мужество, доброжелательность, отзывчивость и прочие замечательные качества, по мнению европейцев, не имели никакого отношения к проживающим в их государствах эмигрантам. И если обратиться к психологической природе подобного отторжения, то в его основе лежат эмоциональные реакции, такие, как неуважение и недоверие по отношению к жителям других государств, сознательно культивируемые европейцами у подрастающего поколения. Механизм этого явления близок тому, когда маленького мальчика, пинающего кошку или собаку, никто из взрослых не пытается остановить. Однако же он не стал ее пинать ни с того ни с сего. Сначала родители сформировали у него пренебрежительное отношение к домашним животным, вследствие чего ребенок стал воспринимать кошек и собак как неодушевленные предметы, которым никогда не бывает больно, и только после этого перешел непосредственно к физическому издевательству над ними. Аналогично этому, правительства европейских стран культивировали с экранов телевидения и страниц печатной прессы неуважение к эмигрантам, всячески обесценивая их человеческие качества в глазах местных жителей. Редкие сообщения, как правило, ограничивались повествованием о нелегально проживающих иностранцах, которых только что где-то поймали и готовили к репатриации, членах мафии, террористах и прочих приезжих, замешанных в какой-либо криминальной деятельности. В результате такого освещения «эмигрантского вопроса», то есть по сути – сознательного игнорирования данной части населения как таковой, создавалось ощущение, будто нас, обычных трудяг эмигрантов, там и в помине не было. Скорее всего, такое положение дел было на руку европейским политикам. Ведь если данной категории людей как бы не существует, то и проблем у них тоже быть не может, а значит, и говорить не о чем.