Эмин
Шрифт:
Все это я понял, и прекрасно, да зачем же мы-то здесь: всем бы к Варне, взять и вперед.-
И вот, видите ли, почему: победив все крепости по Дунаю до Силистрии, а по Черному морю до Варны, мы обратимся сначала всеми силами к Шумле и Силистрии, чтоб отвлечь внимание турок от Варны. Занимая их блокированием сих крепостей, мы [запираем] [их] заставляем до 100/т ежеминутным ожиданием штурма быть в бездействии и бесполезными для Варны; а между тем Варна обложена свежими войсками, и на днях будет взята;
Да, сего дни [и они] откуда-то достали одну ракетку и послали к нам [ракету]; но турецкий состав выгорел в воздухе, и она упала близ цели.
Я слышал [вам] сего дни взяли в плен молодого турка или переодетую турчанку.
Правда, так хорош собою, что мы все это думали, да и теперь сомневаемся; по платью их не разберешь; у них и женщины [хо] в широких шароварах.
Где можно видеть этого турецкого Адониса? [2]
2
Адонис — финикийское божество природы; его культ проник в древнегреческую мифологию. В переносном смысле Адонис — исключительно красивый мужчина.
Я вас провожу в лагерь аванпостов; он должен быть еще там, но [подождемте] потерпите немного, мне нужно дождаться своих казаков.
Вы кажется старый служивый, и, судя по штурмовикам, [3] которые украшают вашу грудь, вы [здесь не] в этих местах не в первый раз?
Пятдесят лет живу, тридцать служу [в третий раз здесь [4] ] Давно было, а кажется, мой след и кровь турецкая еще не простыли здесь, вон на той горе, когда в году с своей сотней я резался тысячи в две, как подберут они мешки свои, хвост в зубы, к черту туфли и во все ноги. Признаться, потешилось казацкое сердце.
3
Штурмовики… — военные нашивки, которыми отличали проявивших храбрость при штурме крепости.
4
…в третий раз здесь… — Дежурный имеет в виду русско-турецкую войну 1806–1812 гг. и кампанию 1828 г.
Как вы сравниваете прежних турок с нынешними.-
Те же зайцы, да сжились с лисами. Знаете ли [что], турки — трава, лишь [бы была] были бы руки, глаза да коса, а Кутузов сказал: не трудно турок бить, а трудно здесь быть.
Правда, убийственный климат, в день промокаешь от поту, а в ночь от росы.
Приведи
[О, да] Вы большой забавник; но в этом случае вы и на мой счет гуляете.
Извините, пожалоста, я простой человек, везде как домашний, со всеми как свой.
Это самый чистый [благород] русский характер.
Теперь понимаю я и не ропщу на свое бездействие. — Но, вот мой жданный казак… Что делается на правом фланге?
[От] Казаки [отбили] [человек] забрали человек 25 турецких фуражиров, [с] подловили его тридцатью коньками да отбили штук 300 доброго мяса.
Ай да товарищи.
Генерал сам был там.
Вечно бы служи[ть]л с ним… Ну, теперь поедемте смотреть турчанку,
Готов…
Турки расстрелялись что-то; на цепи не опасно, ядры летят через; как бы нам с богом пробраться около редутов, объедемте правее…
Суженого конем не объедешь; на прямой дороге [всегда] всегда меньше беды. Поедемте прямо.
По мне все равно, и я люблю прямо ездить.
Быстро помчались они по полю, изрезанному полетом ядр и гранат. [Из крепости прошумела бомба]. На передовом неприятельском укреплении взлетел столп дымный, образовался кольцом, зазвенел‹а› [полет] бомб[ы]а; и медленно опис[ыв]ала часть отлогой дуги и лопнула [над] [в воздухе] над[д] ними, небольшое облако, как оторванное от густой тучи, таяло в воздухе, а между тем они приехали к нескольким отдельным палаткам.-
Где молодой пленный турок? — спросил старшина.
В этой палатке.
Выведите его.-
Прекрасный, как обещанная Магометом радость неба, вышел из палатки юноша [-турок]; белая чалма, склоненная на правую сторону, сливалась с белизной чела его, под
ПРИМЕЧАНИЯ
Два отрывка — «Эмин» (ОР ГБЛ, ф. 47, р. I, к. 32, ед. хр. 7, л. 114) и "Эмин, событие 1828 года" (там же, л. 109–113) являются первым откликом Вельтмана на события русско-турецкой войны, первой попыткой создать прозаическое произведение. В беседе офицера с солдатом, а затем с дежурным офицером воспроизводится обстановка первого периода кампании 1828 г., настроения и надежды военнослужащие. Отрывки писались в 1829 г. и были прерваны началом работы над «Странником». Эпизод с Эмином в другой форме вошел в текст романа (гл. CCLXXVI, CCLXXVII).