Эмиссар : Плод Смерти и Магии

Абдинов Алимран

— Ну, пожалуйста. Она мне очень понравилась. Скажи хотя бы цену, — продолжал настаивать парень лет двадцати. Молодой и жизнерадостный паренек служил подвозчиком у купца древесины. Вряд ли у него были деньги, чтобы позволить себя такую дорогую вещицу, как брошь. Эту безделушку с большим красным камнем торговец Ширшель носил на груди, гордо выставляя на показ, и не удивительно, что она привлекла внимание молодого подвозчика.

— Я сказал нет. Убирайся от меня или я прикажу своим людям прогнать тебя, — сквозь зубы проговорил старик.

— Макли, а ну ка иди сюда. Не

зачем беспокоить достопочтенного господина, — крикнул купец, на которого работал этот самый паренек.

Макли встал и сжав от злости кулак побежал в сторону нанимателя. Старик Ширшель покачал головой и испустил гневный выдох, после чего заметил мой взгляд: — Он меня уже достал. С момента, как я присоединился к каравану он ходит вокруг моей повозки постоянно спрашивая про брошь. Я уже сказал ему, что не продаю ее, а он все равно спрашивает цену.

— Что он говорит? — спросила Лесли.

— Вам бы оформить на него ордер на запрет, чтобы он не мог к вам приближаться, — предложил Блейк.

— Ордер на запрет? А, что это такое? — спросил старик.

Блейк взглянул на меня и улыбнулся. Ситуация показалась смешной и мне.

— Эй! Я с вами говорю, почему вы смеетесь? Я тоже хочу знать.

— Ничего особенного Лесли. Кстати, кажется, кабан уже приготовился, — Блейк резко сменил тему. Его слова услышали и другие. Почти все поспешили к костру, чтобы насладится ужином. Двое мужчин, наемник и извозчик сняли кабана с вертела и расположили на самодельном столе, где при помощи разделочного ножа стали отделять мясо от костей. Я прямо-таки видел, как Лесли пускала слюну каждый раз, как срезали сочный ломоть мяса и передавали следующему в очереди.

После еды все устроились у костра, общались и пили вино. В какой-то момент все стали слушать одного из наемников, который решил поделиться историей из своей жизни. Это был высокий плечистый мужчина с двуручной секирой и с двойным лезвием. Сбоку лежал его рогатый шлем в форме бычьей головы. Надев ее и вооружившись секирой он показался бы настоящим гигантом. Звали его Фингур.

— Я сражался с лесным троллем возле неправильного гейзера. Вы наверно слышали, что этот гейзер мог испускать такой мощный и горячий пар, что мог расплавить броню? Так вот. Я гнался за троллем вплоть до этого гейзера, где я наконец скрестил свою секиру с его острыми когтями.

— Ты его убил? — спросила девушка, прислуга одного из купцов.

— Если бы я его не убил, то не сидел бы тут с вами, — ответил Фингур.

— Ты утверждаешь, что побил тролля? — рассмеялся один из мужчин: — Шкура троллей прочнее любого существующего доспеха. Насколько бы твоя секира ни была остра, ты не смог бы пробить его непробиваемую шкуру.

— Если ты дослушаешь, то узнаешь, как я его убил! — рявкнул гигант и окружение погрузилось в тишину.

Фингур оглядел всех присутствующих и убедившись, что больше никто не смеется продолжил: — Я наконец загнал тролля, но тогда я не был уверен насчет его кожи. Мы долго бились пока лезвия моей секиры не затупились, а на тролле ни царапины. Я выдохся и был прижат к гейзеру. Тролль прыгнул и только богам ведомо, как мне удалось

увернуться. Монстр упал в гейзер, а вырвавшийся пар убил его и даже задел мою руку.

Слушатели молчали. Каждый из них оглядывал руку Фингура, кожа на которой имела отличительный окрас.

— Кожу тролля не уничтожить ни огнем, ни холодом, — вновь попытался оспорить рассказал наемника тот же самый мужчина.

— Ты прав. Кожа не пострадал. От жара тролль сварился в собственном теле, — последние слова Фингур сказал басом и рассмеялся. Все остальные дружно присоединились к его смеху.

Даже я улыбнулся, но больше не рассказу, а сложившейся уютной обстановке. Очень давно, мне не удавалось так спокойно посидеть в тепле и слушать звуки природы. Немного покоя не помешает. А может быть это просто затишья перед бурей?

— Кто еще расскажет про свои подвиги? — крикнул Фингур отпив вина из кожаного бурдюка: — Может быть ты парень? Да, ты, который одной рукой свернул шею того наемника.

Он говорил про меня. Все взоры устремились ко мне. Люди начали перешептываться ожидая, когда я открою рот. Отрицательно покачав головой, я проговорил: — У меня нет подвигов. Я обычный библиотекарь.

Интерлюдия 2: Суеверие

Рай, Седьмой Круг, Кереметь ангелов.

Когда Газель вновь открыла глаза, она не поверила увиденному. Чистое голубое небо без единой тучи. Нет солнца, но светло как днем. Нет деревьев и травы, но ее волосы теребит легкий, приятный ветерок. Сомнений не было. Девушка находилась дома. В раю, где она был рождена и выросла. Где ее готовили стать архангелом, пока она не нарушила кодекс и не пала. Дом, по которому она скучала, место, где ее мать долгими часами расчесывала ее волосы и щекотала крылья. Лишь ангелы могли совмещать оба этих понятия как рай и дом.

Поднявшись с места, девушка огляделась. Вокруг была пустота, лишь пол из звездного неба простирался под ее ногами. Дотронувшись до своего тела, она поняла, что раны исчезли, однако девушка не чувствовала в себе ангельскую сущность. Она стала обычным человеком. Но что происходит?

— Газель, я так рада вновь тебя видеть, — послышался знакомый голос. Бывший ангел обернулась и увидела свою сестру. Высокая девушка с длинными пепельными волосами и белыми крыльями подбежала к ней и заключила в объятья.

— Дзерен! — вымолвила Газель и почувствовала, как слезы навернулись на ее глазах.

— Прости сестра, что не была рядом с тобой. Я наблюдала за тобой, когда могла, но отец…если он ловил меня, то наказывал, — сквозь слезы говорила Дзерен, младшая сестра Газель по отцу. Матери у них были разные.

— Все хорошо. Если ты наблюдала за мной, то знаешь, что моя жизнь была не такой уж и плохой, — соврала Газель. Хоть ее сестра и расплакалась, сама Газель чувствовала невероятный поток эмоций. Ей хотелось разрыдаться настолько, чтобы можно было наполнить соленное озерцо. Это в ней показывала свою сущность уже человечность, ведь от ангельской стойкости и сдержанности ничего не осталось.