Эмма и незнакомец

Миллер Линда Лаел

Входя в библиотеку с царственными манерами королевы Виктории, посещающей чумной барак, она одарила Эмму презрительным взглядом и спросила:

— Есть здесь какие-нибудь книги, которых нет у меня дома?

Эмма пыталась найти в себе остатки христианского милосердия, продолжая вытирать пыль с полок.

— Я не знаю, какие книги есть у вас дома, поэтому мне трудно ответить на ваш вопрос.

Джоэллен углядела новый роман Томаса Гарди на стойке, и ее притянуло к книге, как магнитом.

— Я хочу эту, —

заявила она, беря томик двумя руками и прижимая к пышной груди.

— Простите, — сказала Эмма, — но эта книга занята.

Она выбрала ее для Келли, но, сказав это, она напросилась бы на неприятности, так как Джоэллен несомненно считала себя выше Келли.

Девушка выпятила нижнюю губу.

— Ты просто вредничаешь, Эмма Чалмерс, — обвинила она хныкающим голосом, который довел Эмму до крайней степени раздражения. — Ты не любишь меня, потому что я из достойной семьи, а ты, ты сирота, воспитанная в отвратительных условиях.

Эмма привыкла, что к ней относятся с подозрением из-за занятий Хлои, поэтому она прикусила язык. Кроме того, ей нравился Большой Джон.

— Ты можешь взять эту книгу, когда подойдет твоя очередь, — предложила она подчеркнуто вежливо.

Джоэллен неохотно положила книгу на стойку. Она привыкла делать все по-своему, и в ее широко раскрытых глазах было раздражение.

— У тебя, наверное, и нет ничего хорошего почитать в этом дурацком месте. Всем известно, что Хлоя затеяла все это, только чтобы занять тебя, потому что школьный совет не захотел взять тебя учительницей. Это вообще не настоящая библиотека.

С выпрямленной спиной, громко шурша сатиновыми юбками, Эмма зашла за стойку. Напоминание Джоэллен о том, что ее сочли неподходящей для того, чтобы обучать городских ребятишек, из-за связи с Хлоей, уязвило ее, но ничто не могло заставить ее признать это.

— Так как это не «настоящая библиотека», я не понимаю, почему ты так долго здесь находишься.

Джоэллен глупо ухмыльнулась, и Эмме захотелось дать ей пощечину.

— О тебе ходят слухи, мисс Эмма. Люди говорят, что у тебя в доме мужчина.

Эмма могла бы рассказать Джоэллен некоторые вещи о мужчинах, посещающих дом Хлои, например, про Большого Джона, но она не могла заставить себя пасть так низко. Тем не менее, в ее голубых глазах пылал огонь, когда она ответила:

— А что, если и так, Джоэллен? Твое какое дело?

— Это неприлично, — сладко пропела Джоэллен.

— Так же, как и то, что делала ты с Билли Бейкером на празднике урожая, — грубо сказала Эмма. — Большой Джон упал бы в обморок, если бы знал.

Краска сбежала с кукольных щек Джоэллен.

— Ты видела меня с Билли?

— Я видела достаточно.

Лицо Джоэллен из воскового стало пунцовым. Не говоря ни слова, она повернулась и выбежала из библиотеки, оставив дверь открытой.

Напевая про себя,

Эмма закрыла дверь. Если говорить правду, она видела только, как Джоэллен и Билли держались за руки во время танца, об остальном она догадывалась.

В полдень она взяла роман Гарди и отправилась домой. Как они и договаривались, Келли встретила ее, забрала книгу, а потом, принимая все меры предосторожности, чтобы ее никто не заметил, прокралась по черной лестнице обратно на второй этаж «Звездной пыли».

Эмма зашла в универсальный магазин, где купила брюки и рубашку, которые могли бы подойти мистеру Фэрфаксу. Ее покупки как раз заворачивались, когда в магазин вошел Фултон. Очевидно, он увидел ее из окна банка.

— Ты мог бы помочь мне найти то, что надевают мужчины под брюки? — прошептала Эмма, близко наклоняясь к Фултону, чтобы ее не услышала хозяйка магазина. Она стеснялась спросить миссис Бедвел, которая была городской сплетницей и, без сомнения, повторила бы этот вопрос в каждой гостиной Витнивилла в доказательство того, что яблоко падает недалеко от яблони.

У Фултона был такой вид, словно Эмма плеснула на него ледяной водой.

— Эмма! — прошипел он с укоризной.

Эмма вздохнула. Она не могла понять, почему, чтобы узнать такую простую вещь, надо столько беспокойства.

— Ладно, я спрошу Хлою.

— Эта одежда для этого… этого бродяги?

Высокая худая женщина со строгим пучком на затылке, миссис Бедвел быстро подняла глаза от веревки, которой она перевязывала пакет Эммы. Она не сделала никакого замечания, но ее большие уши, казалось, шевелились.

— Конечно, — нетерпеливо ответила Эмма, — ты ведь не ожидаешь, что он будет ходить по дому голым?

Миссис Бедвел выглядела шокированной. Она входила в школьный совет, и это именно она отказала Эмме в месте учительницы, когда девушка вернулась из педагогического училища в Сент-Луисе, потому что она могла оказать вредное влияние.

Уши Фултона слегка покраснели.

— Эмма, я настоятельно требую, чтобы ты следила за своими словами!

Эмма стала терять терпение. Она велела миссис Бедвел записать покупку на счет Хлои — старая склочница не возражала против покупки в ее магазине людьми с «вредным влиянием», — и направилась к двери.

— Я вижу, мы не придем к разумному решению этой ситуации. Всего хорошего, Фултон. Он вышел за ней на улицу.

— Это серьезно, Эмма, — настаивал он. — Плохо уже то, что ты живешь под крышей этой ужасной женщины. Если до матери дойдет хоть слово об этом негодяе, мы столкнемся с бесконечными проблемами.

— Он скоро уезжает, — пообещала со вздохом Эмма, — как только встанет с постели, я уверена. Он не менее тебя жаждет уехать, Фултон.

Услышав это, Фултон немного успокоился.