Эмма (пер. М.Кан)

Остин Джейн

Вскоре ей, как из чувства долга, так и из желания сделать себе приятное, пришло в голову употребить полчаса этого праздника души на посещение мисс Фэрфакс. Сделать это ей и полагалось и очень хотелось, а от сходства в их нынешнем положении благое стремленье повидаться с нею возрастало еще больше. Она не разгласит своей тайны, но от сознания, что их виды на будущее так похожи, ей было особенно интересно послушать, что скажет Джейн.

И она отправилась — однажды она подъехала к этим дверям напрасно, — она не была в этом доме с того утра после прогулки на Бокс-хилл, когда застала бедную Джейн в таком ужасном виде и исполнилась к ней сочувствием, хотя и не подозревала об истинной причине ее страданий… Опасаясь, как бы не оказаться снова нежеланной гостьей,

она, хоть и знала, что хозяйки дома, осталась в прихожей и велела доложить о себе. Слышно было, как Патти объявила о ее приходе, но того переполоха, как прежде — который столь удачно объяснила ей бедная мисс Бейтс, — не последовало. Нет — тотчас же донеслось: «Просите!» — и, как будто этого было мало, на площадку лестницы навстречу ей вышла сама Джейн. Никогда Эмма не видела ее такой прелестной, цветущей, очаровательной. Живость, одушевленье, теплота — все то, чего прежде недоставало, появилось теперь… Она приблизилась с протянутою рукой и сказала тихим, задушевным голосом:

— Мисс Вудхаус — как это мило! Сказать вам не могу… Поверьте, я… Нет, виновата — не нахожу слов.

Эмма, ободренная таким приемом, была готова доказать, что с нею самой обстоит иначе, когда бы ее не остановил голос миссис Элтон, долетевший из дверей гостиной; пришлось ограничиться очень крепким, искренним рукопожатием, в которое она постаралась вложить и свои дружеские чувства, и поздравленье.

В гостиной сидели миссис Бейтс и миссис Элтон. Мисс Бейтс отсутствовала, чем и объяснялось затишье несколько мгновений тому назад. Эмма предпочла бы обойтись без миссис Элтон, однако ее собственное размягченное душевное состояние и необычная любезность, с которой поздоровалась с нею миссис Элтон, вселяли надежду, что они как-нибудь переживут эту встречу.

Ей не составило большого труда уловить направление мыслей миссис Элтон и понять, отчего она, подобно ей самой, сегодня в таком счастливом расположенье духа — мисс Фэрфакс посвятила ее в свою тайну, и она воображала себя единственной, которой все известно. Эмма немедленно угадала это по выражению ее лица и — пока осведомлялась о здоровье миссис Бейтс, делая вид, будто слушает ответы доброй старушки, — заметила краем глаза, как миссис Элтон с загадочным и важным видом поспешила сложить письмо, которое, очевидно, читала вслух до ее прихода, и убрала его в лиловый, шитый золотом ридикюль, многозначительно кивая и приговаривая:

— Дочитаем как-нибудь в другой раз. Нам с вами недолго придется искать удобного случая. И потом, главное вы уже слышали. Я только хотела вас успокоить, что миссис С. принимает наши извинения и не сердится. Видите, как она прелестно написала! Очаровательная женщина! Вы бы души в ней не чаяли, если бы к ней попали… Впрочем — ни слова более… Тсс!.. Будем скромнехоньки, благонравны — пай-девочки. Помните эти строки — забыла, кто их написал:

"Коль в деле женщина, мой друг,

Все расступаются вокруг". [25]

25

«Коль в деле женщина, мой друг, // Все расступаются вокруг». — Строки из басни английского поэта и драматурга Джона Гея (1685-1732) «Заяц и его дружки».

В нашем деле, прибавлю я, женщина зовется… но об этом молчок! Что-то меня сегодня разбирает… Да, так насчет миссис С. вы не беспокойтесь. В моем изложении отказ не вызвал неудовольствия. — И стоило Эмме отвернуться, чтобы рассмотреть получше вязание миссис Бейтс, как она громким шепотом заключила: — Заметьте — я не называю имен. У, я тонкий дипломат — впору хоть в министры. Так справилась, что никто и ничего!..

Сомнений не оставалось. Миссис Элтон слишком упорно вновь и вновь выставляла напоказ свою осведомленность. Когда все мирно потолковали о погоде, о здоровье миссис Уэстон, она вдруг ни с того ни с сего озадачила Эмму вопросом:

— Вы не находите, мисс Вудхаус, что наша маленькая проказница невероятно ожила? Не

кажется ли вам, что мистер Перри прямо-таки чудеса творит? — Красноречивый взгляд искоса в сторону Джейн. — Право же, Перри поставил ее на ноги за небывало короткое время! Видели бы вы, как плоха она была совсем недавно, — я-то видела! — И, улучив минуту, когда Эмме что-то говорила миссис Бейтс, опять громко зашептала: — О том, что мистеру Перри, возможно, помогли, мы умолчим — ни слова не пророним о некоем молодом врачевателе из Виндзора…

Да-да, все почести достанутся одному Перри!

Вскоре она снова приступилась к Эмме:

— Давно не имела удовольствия видеть вас, мисс Вудхаус, — ни разу, кажется, после прогулки на Бокс-хилл. Чудесное было путешествие. И все же, по-моему, чего-то ему недоставало. Что-то не ладилось — кое-кто казался невесел… Может быть, я ошибаюсь, но таково мое впечатление. Впрочем, там все-таки так красиво, что не мешало бы посетить эти места еще разок. Не собраться ли нам опять тою же компанией, покуда держится хорошая погода, и не повторить ли прогулку на Бокс-хилл? Тою же компанией — без единого исключения?..

Тут воротилась домой мисс Бейтс, и Эмма невольно позабавилась, слушая, как растерянно она мнется в ответ на ее приветствие, из опасенья, по всей видимости, сказать лишнее и одновременно — неодолимой потребности выболтать все.

— Благодарю вас, дорогая мисс Вудхаус, вы сама доброта! Затрудняюсь вам сказать — да, понятно, однако, будущность Джейн теперь — то есть наоборот… Во всяком случае, она совсем поправилась, спасибо. А как себя чувствует мистер Вудхаус? Очень, очень рада. Передать не могу, как счастлива… В таком чудесном дружеском кругу, где все свои — м-да… Очаровательный молодой человек — вернее, я хочу сказать, такой добрый друг… Это я про нашего славного мистера Перри! Такое внимание к Джейн! — И, наблюдая, как она вслед за тем кинулась восторженно благодарить миссис Элтон за то, что она к ним пришла, Эмма сделала заключение, что Джейн, должно быть, сначала навлекла на себя немилость со стороны четы Элтонов, а теперь великодушно прощена. Несколько реплик громким шепотом полностью подтвердили эту догадку — и миссис Элтон, повысив голос, произнесла во всеуслышанье:

— Да, друг мой, пришла, как видите, — и сижу уже так долго, что в другом доме сочла бы необходимым принести извиненья — дело в том, что мне надобно у вас дождаться своего господина и повелителя. Он обещал зайти и засвидетельствовать вам свое почтение.

— Как? Мы будем иметь удовольствие видеть у себя и мистера Элтона? Необыкновенная любезность! Известно, что господа мужчины не любители делать визиты по утрам, а мистер Элтон к тому же — человек занятой!

— Да, мисс Бейтс, — что верно, то верно. Дела, дела, с утра до вечера. Люди идут без конца, и всяк со своим. То из муниципалитета придут, то церковный староста, то попечитель убогих — и все к нему за советом. Шагу без него не могут ступить. "Даю вам слово, мистер Э., — часто говорю я, — спасибо, что хоть меня не трогают. Не знаю, что сталось бы с моею живописью и музыкой, ежели ко мне бы тоже поминутно обращались… Я их и так, признаться, непростительно забросила. Вот уже две недели, по-моему, как не садилась за инструмент… Но как бы то ни было, он придет, верьте слову — не преминет к вам явиться. — И, прикрывая рот ладонью, чтобы не слышала Эмма: — С поздравительным визитом, как вы понимаете. Разумеется — можно ли иначе!..

Мисс Бейтс, просияв от счастья, обвела всех глазами.

— Он обещал, что зайдет за мною, как только освободится от Найтли — они с Найтли уединились и о чем-то совещаются. Мистер Э. у Найтли — правая рука.

Эмма не простила бы себе, когда бы не сумела подавить улыбку — но она справилась с нею и спросила только:

— Мистер Элтон пешком пошел в Донуэлл? Тяжело ему будет шагать по такой жаре.

— Нет-нет, у них назначена встреча в «Короне» — деловое совещание. Уэстон и Коул тоже должны быть, но как-то принято упоминать лишь тех, кто задает тон. Решающее слово, сколько я понимаю, принадлежит всегда и во всем мистеру Э. и Найтли…