Эмоции в розницу
Шрифт:
У меня есть младшая сестра, Инга, которую я никогда не видела. Даже не знаю, как она выглядит. У нас разница в возрасте около восьми лет: Инга родилась, когда я жила в интернате и сама была ещё не знакома с семьёй. А когда я поступила в колледж и переехала в дом родителей, Инга уже год как жила в ясельном отделении интерната. Когда же мне исполнилось шестнадцать, и я отселилась от родителей в собственный дом, моя сестра ещё продолжала обучаться в интернате, и мы так и не успели познакомиться. С момента моего отселения прошло восемь лет, и с тех пор я ни разу не навещала семью. Скорее всего, Инга теперь тоже живёт отдельно. По моим подсчётам ей уже должно быть шестнадцать, хотя я не знаю точной даты её рождения. Мы с матерью говорили о ней только один раз и не затрагивали такие подробности.
Радость,
Здесь на помощь ал'eксам как раз и приходят отбракованные обществом эмпаты. Для многих не секрет, что они охотно промышляют торговлей чувствами и эмоциями. Само собой, нелегально.
Никаких костюмов виртуальной или дополненной реальности. Эмпаты продают ал'eксам эмоции, подключая «клиента» к своему мозгу с помощью нескольких электродов и запрещенной компьютерной программы. Её первый исходник был изъят и уничтожен Службами вместе со всем оборудованием, на котором она использовалась.
Я как раз заканчивала последний год обучения в колледже, когда это произошло. Информацию широко не афишировали, но мой отец в тот период был сотрудником государственной киберполиции и входил в группу, руководящую операцией по обнаружению и изъятию оборудования и программного обеспечения, «вредящего обществу». Именно от него я и узнала о самой программе и о её уничтожении. Отец лично отдавал приказ. Использование программы приводило к необратимым негативным последствиям для клиента. Говорят, некоторые даже сходили с ума, но упорно продолжали пользоваться услугами продавцов эмоций.
Вскоре эта деятельность была объявлена вне закона, а лица, имевшие отношение к торговле эмоциями понесли наказание. Отца тогда здорово повысили на службе, и семье предоставили новые апартаменты – на два класса выше прежних.
Но со временем программу написали заново, сами эмпаты, и с тех пор она держалась в строгой тайне. Я узнала об этом не так давно, и меня сразу посетила мысль: а ведь из программы можно извлечь пользу!
Всё началось с того, что в конце зимы в ОЕГ был объявлен конкурс на разработку принципиально новой концепции нейросети для восстановления и обслуживания разрушенных космических станций. Главной характеристикой компьютеров, работающих на основе такой нейросети должна быть способность эффективно взаимодействовать с другими компьютерами и сетями без посредничества человека. О подготовке к этому глобальному проекту шла речь, по меньшей мере, последних десять лет. А тут вдруг приходит уведомление с предложением принять участие в конкурсе разработчиков по этому направлению. Само собой, я подтвердила свою кандидатуру и уже начала ломать голову над тем, как подступиться к задаче. И через несколько дней мне попалась информация о том, что загадочный скрипт по передаче чувств и эмоций по-прежнему существует.
Возможно, эмпаты не так уж глупы и неэффективны, как считалось ранее.
Я – IT-разработчик с десятилетним стажем, но ничего подобного этой программе мне до сих пор не удалось создать. Пусть сами чувства для нас и не ценны, но если понять принцип, на котором основывается работа программного кода, я наверняка смогу использовать его в качестве исходника для создания искусственного интеллекта нового поколения. О, это был бы прорыв!
Кроме того, эти знания здорово помогли бы мне и в других моих разработках. Особенно сейчас, когда мне во что бы то ни стало необходимо удержать, а то и улучшить свои позиции в рейтинге лучших специалистов IT-сферы в ОЕГ.
Я понимала: самый лёгкий способ взломать загадочный исходный код – закрыть глаза на пару пунктов Закона и пройти путь покупателя эмоций. Я должна изучить механизм изнутри.
Глава 2
Контакты Грега я нашла в Даркнете. Выбрала самое незамысловатое объявление: «Нежность и отвращение. Только в розницу».
Я уже знала, что «в розницу» означает индивидуальную работу: продавец-клиент, один на один. В этом случае достигается максимальный эффект погружения в эмоциональную
Услуги «розничника» доступны далеко не всякому ал'eксу. Особенно на регулярной основе. Такой вот парадокс: в мире, где чувства совершенно не ценятся, они одновременно являются самым дорогим товаром.
Но мои гонорары позволяли многое.
Я не была уверена, смогу ли убедительно изображать клиента, заинтересованного в получении эмоций. Хотя… Насколько вообще ал'eкс может быть заинтересованным в чём либо? Наверняка, мои актёрские способности никто и не собирается оценивать. Ведь главное, что я плачу большие деньги. Причём, за услугу сомнительной ценности. В конце концов, я решила: если что-то пойдёт не так, в любой момент можно будет нанять другого продавца. Сеть кишит объявлениями, и, наверняка, все эмпаты используют одну и ту же программу.
Мы встретились поздним вечером в подземном паркинге одной из многоэтажек «трущоб» за пределами внешнего городского кольца. Своеобразное гетто, резервация для эмпатов – груда обшарпанных и обветшалых бетонных домов, сохранившихся ещё от прошлой цивилизации.
– Мира? – коротко поинтересовался высокий мужчина, встретивший меня возле глайдера.
Я кивнула. В заявке на сеанс я указала сокращённый вариант своего имени.
Пару минут мы просто стояли молча друг напротив друга. Я была уверена, что продавец внимательно изучает меня взглядом, хотя его глаза скрывались за тёмными очками. Самыми обыкновенными, солнцезащитными. Я тоже постаралась запомнить внешность мужчины, хотя в ней не было ничего особенного. Лет тридцать или около того. Короткая лазерная стрижка, волос светлый, лоб высокий – линия волос проходит выше верхних точек бровей по меньшей мере на восемь сантиметров. Нос и уши крупноваты, но в сочетании со столь высоким лбом уравновешивают общие пропорции. А ещё – многодневная щетина на щеках и подбородке, которая резко контрастировала с идеальной стрижкой. Плечистый, рост примерно сто восемьдесят семь сантиметров, что на двадцать два сантиметра выше моего. Серо-голубые штаны и выцветшая болотно-зелёная футболка. Вся одежда из непрактичной натуральной ткани. Ал'eксы давно перешли на грязеотталкивающие синтетические материалы, которые не нуждаются в стирке и тщательном уходе, а эмпаты, как первобытные люди, по-прежнему используют для этих целей шерсть животных и растительное волокно. На его ногах были грубые примитивные ботинки, не снабженные даже простой электронной шнуровкой. Сколько же времени за свою жизнь эти люди тратят только на то, чтобы обуться?
Наконец, удовлетворившись результатом визуального осмотра, Грег протянул руку к моему левому запястью. Я знала, что он проверяет, нет ли на мне электронного браслета. Но я хорошо знала правила: иметь при себе любые гаджеты во время сеанса ал'eксам запрещено, поэтому я оставила и браслет, и персональную компьютерную консоль в глайдере. И всё же детального досмотра избежать не удалось. Эмпаты параноидально осторожны.
– Напоминаю: ты можешь задавать любые вопросы, но решение, на какие из них отвечать я оставляю за собой. Расспрашивать о том, по какому принципу работает оборудование, даже не пытайся. Это абсолютно конфиденциальная информация, – голос тихий, низкий и очень ровный. Он говорил так, словно мы давние знакомые, которые просто в очередной раз встретились.
– Я запомню.
На мои глаза легла плотная кроваво-красная повязка:
– Меры безопасности, – услышала я, и Грег потянул меня за руку. Я чуть было не выдернула её машинально – мне физически неприятны прикосновения, особенно внезапные. Но сдержалась: слышала, что эмпаты не церемонятся со строптивыми ал'eксами, и чуть что – разрывают договор, особенно если поведение клиента кажется им подозрительным. Находясь на чужой территории, я вынуждена была принимать чужие правила игры.
Грег, по-прежнему удерживая мою руку, завёл меня в дом. В нос ударил неприятный запах въевшейся сырости и чего-то кислого. Я слышала, что в старых многоэтажных домах эмпатов регулярно протекают стены и крыши, из-за чего в них часто селятся грибки и плесень – вероятно, они и давали такое зловоние.