Энциклопедический словарь (В)
Шрифт:
Валуев
Валуев (граф Петр Александрович) — русский писатель и государственный деятель. член нижеупомянутого дворянского рода, род. 22 сент. 1814 г. Получив домашнее образование, вступил на службу, 17 лет, в канцелярию московского военного генерал-губернатора. По выдержании испытания в комитете при московском университете, произведен в чин губернского регистратора, а в 1834 г. пожалован званием камер-юнкера и переведен на службу в I, потом во II отделение Собственной Е. И. В. Канцелярии, где командирован в распоряжение М. М. Сперанского, для участия в законодательных работах. В 1845 роду В. был назначен чиновником особых поручений при рижском военном генерал-губернаторе Головине. Его служба на этом посту, благодаря знанию немецкого и других иностранных языков, а также родственным связям (он был женат на княжне Вяземской, дочери известного поэта и близкого ко двору Петра Андреевича Вяземского), содействовала его быстрой служебной карьере. Он перевел на русский язык различные местные законопроекты (между прочим Положение о лифляндских крестьянах) и участвовал в работах комиссии по составлению нового проекта общественного устройства и управления г. Риги. Возведенный в звание камергера, В. в 1853 г. был назначен курляндским губернатором. После пятилетнего управления этой губернией, В. в апреле 1858 года был назначен директором 2 департамента министерства государственных имуществ, которым в это время управлял М. Н. Муравьев. Способствовала этому назначению, между прочим, записка Валуева, написанная под впечатлением падения Севастополя и озаглавленная: «Дума Русского» (она напечатана только в 1891 г., в журнале «Русская Старина», №5), обратившая на себя внимание высших
Заручившись покровительством высоко поставленных лиц, П. А. Валуев занял видное и авторитетное положение в министерстве государственных имуществ, не смотря на отсутствие сочувствия между ним и министром Муравьевым. Последний, зная, что В. пользуется благоволением высоких сфер и репутацией опытного пера, давал ему ход в поручал составление проектов и записок по наиболее важным вопросам, касавшимся министерства госуд. имуществ. Во время своей слишком двухлетней службы в министерстве госуд. имуществ В., кроме разных других наград, получил звание статс-секретаря Его Величества, отличие редкое для лиц, занимающих директорские посты. Представляя, в своем Дневнике, итоги своей деятельности в министерстве государственных имуществ, В. писал: «Счетная часть приведена в порядок, кадастровая и люстрационная в правильном движении. Оброчные статьи большей частью извлечены из прежнего хаоса. Системы наделов и мнимого уравнения неуравнимых сборов устранены. Продаже в частные руки государственных имуществ положено начало, и при этом удержано в Курляндии то право короны, которое местные власти и дворянство пытались оспаривать. Золотопромышленность открыта в Пермской губернии. Наконец преобразование сельскохозяйственной части управления начато и Петровское-Разумовское приобретено для будущности» («Русск. Старина», 1891 г., №11). Служба В. в мин. госуд. имуществ совпала с подготовкой крестьянской реформы. Министр государственных имуществ был противником проектов, выработанных редакционными комиссиями. Составление замечаний и возражений на эти проекты было возложено Муравьевым на В., который по собственным словам его (см. Дневник, напечатанный в «Русск. Старине» 1891 г.), явился пером оппозиции, образовавшейся из его министра, кн. В. А. Долгорукова и некоторых других высших государственных сановников. Благодаря не столько гибкости характера, сколько свойствам своего ума и взглядов, отличавшихся витиеватой и внушительной неопределенностью, В. обладал способностью стушевывать коренное различие принципов под звучными фразами и одинаково скоро и красиво редактировать самые разнообразные доклады и проекты. Эта способность открыла ему дорогу к блестящей карьере. Крестьянская реформа вызвала усиленную борьбу партий в высших правительственных сферах. В., заявивший свое примерное трудолюбие и большой такт, ладивший с противниками и горячими покровителями редакционных комиссий и притом обладавший даром слова и представительными манерами, обратил на себя особое внимание. Люди самых противоположных мнений, аттестовали его как полезного государственного деятеля.
7 января 1861 г. Валуев был назначен управляющим делами комитета министров, причем сохранил, по крайней мере официально, хорошие отношения к своему бывшему министру, так что последний ходатайствовал об оставлении его председателем ученого комитета министерства. Но это предложение было В. отклонено, потому что ставило его, как он сам говорит, в «une fausse position». Получив новое назначение, В. не желал себя связывать близкими отношениями к М. Н. Муравьеву, положение которого было сильно поколеблено, и потому, согласно просьбе В., он был оставлен лишь почетным членом ученого комитета. Три с половиной месяца спустя, 23 апреля 1861 г., вскоре после обнародования положений о крестьянах, В. был назначен управляющим министерством внутренних дел, а в конце того же года утвержден в этой должности.
Слишком шестилетнее управление министерством внутренних дел, в памятную эпоху реформ прошлого царствования, обнаружило в В. велеречивого оратора, способного много и скоро работать, но государственного деятеля, недостаточно знакомого с бытовыми условиями русск. исторической жизни и требованиями современной действительности. О В. сложилось мнение, что он был человеком фраз, а не дела. Лавируя между различными течениями, он представлялся современникам беспринципным оппортунистом, хотя, может быть, на самом деле, и не был таковым. Но его взгляды на все капитальные, насущные вопросы русской жизни расплывались в столь неопределенной фразеологии, что такое мнение казалось основательным. Его деятельность полна внутренних противоречий. В его официальном органе, газете «Северная Почта» (1865 г.), земская реформа была названа «школой представительных учреждений» — но вслед за тем некоторые из земств, усвоившие такую точку зрения, подверглись за это административным взысканиям. В своей записке «Дума Русского» В. явился горячим партизаном либеральных принципов. «Русский ум так восприимчив, русское сердце так благородно; уму нужен простор» — гласила эта записка; но в качестве министра внутренних дел В. стал на совершенно противоположную точку зрения, усиленно стараясь подчинить печать своей опеке и основать в России официозную прессу по французскому образцу, чем возбудил общее неудовольствие, в котором сходились люди самых противоположных мнений и лагерей, напр. Аксаков и академик А. В. Никитенко, которого В. пригласил редактировать официальную «Северную Почту», но с которым скоро разошелся. Преследования В. касались даже таких публицистов, как Аксаков и Катков. Газета Аксакова, «Москва», была приостановлена, «Москвич» запрещен; «Московские Ведомости», вступившие в открытую борьбу с В., не могли быть запрещены потому, что составляли собственность университета, а редакторы их не были лишены права продолжать издание только потому, что имели влиятельных покровителей. В вопросах польском и балтийском В., вопреки своему обыкновенно, занял более определенное положение, выступив против партии обрусителей в качестве решительного противника виленского генерал-губернатора Муравьева. Различие политических взглядов между ними еще более обострялось личной неприязнью: Муравьев не прощал В. перемену отношений, происшедшую вслед за оставлением последним министерства государственных имуществ. Симпатиями В. в конце своего управления ни с чьей стороны не пользовался. Одни называли его космополитом, желавшим более всего пользоваться европейской похвалой и известностью; другие — остзейским феодалом, бароном или маркизом в Poccии, третьи — представителем реакции в бархатных перчатках, беспринципным бюрократом. Увольнение его от управления министерством (9 марта 1868), мотивированное болезнью, но на самом деле вызванное непринятием надлежащих мер по предотвращению бедствий голода, ни в ком не возбудило сожалений. История не забудет, однако, что во время управления В. состоялась земская реформа (1 января 1864 г. ) и в первый раз появилась в России бесцензурная печать (закон 6 апреля 1865 г. ). Правда, и в той; и в другой области началась при В. эпоха стеснений и ограничений; но это только уменьшает, а не уничтожает значение преобразований, связанных с его именем. Самою слабою стороною деятельности В. следует признать отношение его к крестьянскому делу, во многом изменившем к худшему то направление, которое было ему дано мировыми посредниками первого призыва.
Покинув министерский пост и оставаясь статс-секретарем и членом госуд. совета, Валуев занял место председателя правления учетно-ссудного банка и общества взаимного поземельного кредита. Уменье авторитетно говорить и держать себя в заседаниях госуд. совета и разных высших комиссий скоро опять выдвинуло его в правительственных сферах, где его опытность давала ему возможность иметь вес и значение. 17 февраля 1872 года: Валуев был назначен министром государственных имуществ. Шестилетнее управление его этим министерством также обнаружило, что он не обладал качествами хорошего администратора. Он поднял ряд вопросов, которые хотя и не получили практического направления и разрешения, но представлялись настолько важными, что возбуждение их содействовало подъёму его влияния (комиссии
Оставшись не у дел, Валуев отказался от света и занялся литературною деятельностью, которой не был чужд и раньше. Сколько известно, Валуев дебютировал в печати, поместив в 1856 г. в журнале «Отеч. Записки» (за июль месяц) перевод статьи Эженя Форкада «О французском национальном банке». Вслед за тем появились его статьи, за подписью Aliquis, на французском языке, в официозном органе русского правительства, брюссельской газете «Nord»: «Lettres sur l'affranchissement des paysans dans les provinces Baltiques» (см. «Nord» 1858 г.,. №№2 — 12. Эти письма переведены были в «Русск. Вестнике» за этот же год, №1 и 2). В 1876 г. (в бытность минист. гос. имуществ) Валуев издал заграницей, в Берлине, у известного книгопродавца Бэра, брошюру: «Русские заграничные публицисты». Эта брошюра посвящена полемике с Самариным, Дмитриевым, князем Васильчиковым и Кошелевым, издавшими около этого времени свои публицистические произведения за границей. Брошюра не подписана автором, назвавшимся «Русским». Она составлена, как это видно из пометки на ней, в Висбадене, в октябре 1875 г. В заключение ее Валуев говорит: «Конечно не все у нас ладно, — но где же все ладно? Притом, чем больше у нас недостатков, тем более желательно, чтобы их устранение не затруднялось, кроме других неизбежных затруднений, раздражительной агитацией, направленной к недостижимым целям. Наша заграничная печать не может принести никакой пользы на избранном ею пути. Россия не может ждать себе добра от выходцев: ни от выходцев дела, ни от выходцев мысли и слова». Полемизируя с Самариным, Валуев признает его замечательный литературный талант, признает его магистральную силу и компетентность в вопросах богословия и философии, но сильно порицает его приемы и сарказмы в полемике по общественным вопросам, сравнивая его, в этом отношении, с известным Луи Вельо. Первый роман В., «Лорин», в двух частях, появился в 1882 г. (перев. на нем. яз.), второй, «Черный Бор», напечатан в «Вестнике Европы» за 1887 год (книжки 7 и 8), третий, «Княгиня Татьяна» — в "Русск. Вестн. " за 1891 г. (№ 4 — 10). Литературное достоинство его романов не велико. Они написаны высоким слогом, высокопарны по изложению и содержанию и притом, отличаясь салонной изысканностью выражений, грешат против духа и оборотов русского языка. Чтение его романов производит такое впечатление, как будто они не оригинальные произведения, а переводы с иностранного языка. Они имеют значение преимущественно как материал для оценки общественных и политических воззрений автора. В «Вестнике Европы» за 1888 год, № 3, напечатана статья В. : «Религиозные смуты и гонения от V до XVII века». В. принадлежит, далее, «Сборник кратких благоговейных чтений на все дни года». Это изящно изданный большой том, содержащий, в форме хрестоматии, тексты из Священного Писания, выборки сочинений из проповедей наших и иностранных богословов, в особенности из соч. Фомы Кемпийского «О Подражании Христу» и из немецкой книги «Часы благоговения». К статьям также приурочены стихотворения духовного содержания русских поэтов. Несколько стихотворений и афоризмов, подписанных псевдонимами, скрывают довольно прозрачно самого автора книги. Валуев охотно писал не только прозой, но и стихами.
Валуев скончался в Петербурге 27 января 1890 г., проявив в последние годы своей жизни недюжинные качества самообладания и философской покорности судьбе. Начиная с 1847 г., с небольшими промежутками, В. вел постоянно, до предсмертной болезни своей, «Дневник». Начало этого «Дневника» период с 1847 по 1860 г., напечатано в «Русской Старине» за 1891 г. (книжки 4 — 11), при чем редакция обещает продолжение этого «Дневника», начиная с 1861 г. В. оставил после себя еще несколько рукописных трудов, до сего времени не напечатанных, и между прочим «Ряд мыслей по поводу крестьянского вопроса».
Любопытен отзыв о В. автора известной книги «Aus der Petersburger Gesellschaft» корреспондента «Neue Freie Presse». Он говорит о В. в тоне панегирика, восхваляя его образ действий в вопросах польском и прибалтийском и называя его самым умным министром, какого когда-либо имела Россия.
Валуй
Валуй (также волуй, землянушка; Russula [Agaricus] loetens Pers. ) — гриб из отряда базидиальных грибов (Basidiomycetes), из рода сыроежек (Russula). Липкая, желто-бурая или охрено— желтая шляпка, сначала шарообразно выпукла, потом расправляется и наконец является вдавленной внутрь, по краям бороздчатозазубренная, в ширину до 5 дюймов. Гимениальные пластинки беловатые, неравной величины, соединяются жилками и вилообразно ветвятся Пенек белый, сначала плотный, под конец полый, в 3 — 4 дюйма высотою. Гриб имеет противный запах и острый вкус. Немцами считается несъедобным, хотя у нас в народе и употребляется в пищу (соленым); вообще же он подозрителен и лучше его избегать. Растет в лесах.
Г. Н.
Вальдшненф
Вальдшненф, или вальдшнеп — местные русские названия: Валешен и Ваншпиль во Владимирской губернии, Вальшней в Гдовском уезде Петербургской губ.
В. в промысловом отношении не имеет почти никакого значения, попадает на рынок более или менее случайно. Промысловых, добычливых способов ловли не существует, и охота на него может быть рассматриваема исключительно с точки зрения спорта. Поэтому охота на вальдшнепов разрешается не только летом и осенью, но даже и весною, когда охота на большинство других птиц, вообще, воспрещена. Весенняя охота на В. производится во время тяги. Тянут как самцы, так и самки, издавая особые крики, называемые звукоподражательно корканьем и циканием. Специальная охота на В., с легавою собакою, начинается в сентябре, когда эта дичь, перед отлетом ее на юг, перемещается высыпками из леса в более открытые и сырые места. Начинающие в это время жиреть, вальдшнепфы очень крепко выдерживают стойку собаки, и их бьют тогда, в удачные годы, в огромном количестве. К очень редким способам добывания В. относятся охота на них «на грязи» и «в капель». В. вылетает, вскоре после заката солнца, на лесные дороги с глубокими, залитыми водою колеями, на паровые унавоженные поля и т. п. «В капель», т. е. продолжительное осеннее ненастье, обмокнувшие В. выбираются на опушки, в более чистые места и в это время летают очень медленно. Наилучшая русская монография о В. составлена М. Мензибиром: «Вальдшнеп и дупель», 1877 г.
С. Безобразов.
Валькирии
Валькирии (Walkyrjur, англо-саксонское Volcyrigean) — бессмертные девы чудной красоты, которые носятся в золотом вооружении по воздуху, распоряжаясь, по повелению Одина, битвами и распределяя победу или смерть между воинами. С грив их коней (облака) капает оплодотворяющая роса, а от их мечей сияет свет. Они подбирают павших героев, отводят их в Валгаллу и там угощают медом. Подобно норнам, они отчасти происходят от эльфов и других сверхчеловеческих существ; но отчасти это княжеские дочери, попадающие в Валькирии еще при жизни. Они выезжают по три или по трижды и четырежды три зараз и обладают даром превращения в лебедей. Часто В. выбирают себе в возлюбленные благородных героев; так, Брунгильда, в песне о Нибелунгах, была валькирией. Но от брака со смертными они лишаются бессмертия и своей сверхчеловеческой силы. Нередко В. смешивают с норнами, прядущими у колодца нить жизни; это, вероятно, происходит от того, что по своему влиянию на победу В. тоже некоторым образом держат в руках судьбу людей. См. Golther, «Studien zur germanischen Sagengeschichte. I: Der Valkyrjenmythus» (Мюнх., 1889).