Энциклопедический словарь

Ефрон И. А.

Южная Америка. География и статистика.
– С 1890 г., т. е. с выхода в свет ст. Америка в I т. Словаря, в южн. части этого материка произошли большие изменения. Самое важное - отделение от Колумбии штата Панама, образовавшего особую Панамскую республику (1903). Теперь Колумбия находится вся в пределах Ю. Америки, а прежде она включала часть Средней Америки. В состав республики Эквадор входят о-ва Галапагос, составляющие в физическом отношении не часть Ю. Америки, а самостоятельную группу океанических о-вов. Они не включены в помещенную далее статистическую таблицу. Также не помещен и принадлежащий республике Чили о-в Пасхи в Тихом океане. Другие, более близкие к материку о-ва включены, хотя некоторые из них - океанические (напр. группа Хуан-Фернандес, принадл. Чили, о-в Норонья - Бразилии и т. д.), но эти о-ва очень невелики. Крупные и многочисленные о-ва у зап. и южн. берега Ю. Америки от 42° ю. ш. до 55,5° ю. ш.
– материковые, все принадлежат Чили, кроме вост. половины Огненной Земли и о-ва Штатов (States Island), принадлежащих Аргентине. С 1890 г. совершилось отделение Панамы от Колумбии, решены споры между Чили и Аргентиной, Францией и Бразилией, Великобританией и Венесуэлой. Спорной между Бразилией и Боливией остается так назыв. территория Акре, в речной области Мадейры, главного правого притока Амазонки.

Р ПлощадьТыс. кв. км. Число жителейТыс. Столица. Число жителейТыс.

е Колумбия 1248 3593 Богота 120 с Венесуэла 1027 2445 Каракас 72 п Бразилия 8337 14334 Рио-Жанейро 523 у Уругвай 187 978 Монтеви-део 250 б Парагвай 253 636 Асунцион 52 л Аргентина(Лаплата) 2886 4926 Буэнос-Айрес 880 и Чили 797 3062 Сантьяго 297 к Перу 1770 4560 Лима 113 и Боливия 1658 1853 Ла Пас 57

Эквадор 300 1204 Квито 80 Ев. ГвианаБританская 95 246 Джордж-тоун роп. Гвиана Нидерланд-ская 129 82 Парама-рибо - владения ГвианаФранцузс-кая 79 30 Кайенна

Южный берег - узкая береговая полоса Крымского полуо-ва вдоль Черного моря, между мысом Ласпи и гор. Алуштой (дл. ок. 80 в.). Крымские горы (Яйла) защищают Ю. берег от холодных, сухих, материковых ветров, вследствие чего климат его мягкий, сравнительно равномерный, что делает местность одним из лучших климатических курортов. Здесь расположены гг. Ялта и Алушта, мст. Алупка, Мисхор, Ливадия, Массандра, Гурзуф и многие другие; ежегодно громадный наплыв туристов и больных.

Юмор.
– Первоначально на латинском языке слово humor означало жидкость, сок. Другие значения оно получило в связи с средневековой медициной, по которой здоровое состояние человеческого организма зависит от надлежащих свойств и соединения четырех жидкостей, заключающихся в организме. Понемногу название humor стало прилагаться к этому надлежащему соединению телесных жидкостей и обусловленному им здоровому состоянию тела и особенно духа. Таким образом довольно рано слово humor (немец. Нumor, франц. humeur) стало в европейских языках означать настроение, то дурное (у французов), то преимущественно хорошее (у немцев с ХVIII века). Это последнее понимание сделалось основой того своеобразного значения слова Ю., которое оно приобрело в литературе германских народов, особенно англичан, давших высшие образцы этого литературноэстетического жанра. Едва ли, однако, возможно видеть в Ю. лишь литературную форму или эстетическую категорию. Как показал Лацарус, Ю. есть и то и другое, ибо он есть прежде всего особое мировоззрение. Мировоззрениям, основанным на господстве мысли, Лацарус противополагает два мировоззрения, связанных с деятельностью чувства: романтическое и юмористическое. Романтика коренится мыслью в конечном и связывается посредством чувства с миром бесконечного. Ю. противоположен ей: мысль связывает его с миром отвлечений; близкий к субъективному идеализму, он видит в мысли единственную реальность, в духе - творца всего в человеке и в мире; но ему - и в этом его сущность и его отличие от голого умствования - близко также все конечное; свежая непосредственность чувства связывает его с миром конечного.

Романтика, оторвавшись от этого мира, поднимается на крыльях чувства и возбужденной фантазии к областям идеального и вечного, никогда не достигая, никогда ясно не познавая их; юмор - также при посредстве чувства - спускается с высот своего идеализма к миpy земному и конечному, чтобы пригреть его своим теплом. Субъективность чувства - область романтики, субъективность мысли область Ю. Картина психического склада, обусловливающего юмористическое изображение жизни, ясна. В ровной натуре мыслящего и пассивного созерцателя несовершенства жизни не рождают того горячего отпора, к какому они призывают человека боевого и деятельного темперамента. Далекий от порыва вмешаться в борьбу, в сознании своего бессилия решить эту борьбу, он не остается, однако, индифферентным. Он знает цену обеим сторонам, видит слабые стороны своих симпатий и, оставаясь объективным зрителем, никогда не перестает различать своих и чужих. В его изображении нет ни озлобления, ни желчи, ни сатиры; в его освещении жизнь проникнута мягким отблеском доброй усмешки над правыми и виноватыми, над большими и малыми, над мудрыми и наивными. Это глубокое настроение вдумчивого художника, вызванное контрастом между миром идеала и миром действительности, находит себе выражение в юмористическом представлении жизни. Представляя, таким образом, особый склад миропонимания, Ю. естественно находит выражение в особой эстетической категории и в особой литературной окраске. Пользуясь старой классификацией темпераментов, можно, с известными оговорками, сказать, что холерику свойственно патетическое изображение жизни, меланхолику элегическое, сангвинику - комическое, флегматику - юмористическое. В эстетике, поэтому, важно отграничить Ю. от комического и возвышенного, в литературе - от сатиры.

Действие, поверхностно сходное с действием комического, по существу в известном смысле противоположно ему: оно не так порывисто, неожиданностью контраста не вызывает взрыва хохота, но более глубоко и более продолжительно. Легко забывается острота - непреходящим остается в душе настроение, пробужденное тихой, грустной усмешкой Ю. Бывают, конечно, и сочетания комизма и Ю.: отдельные злоключения Дон-Кихота могут быть только комичны, но в своей целокупности судьба благородного рыцаря печального образа есть образец самого возвышенного Ю. В то время как комизм выдвигает лишь забавную, веселую сторону бессмысленного, уклоняющегося от нормы явления, Ю. останавливается на его серьезной стороне или, наоборот, останавливается на смешных сторонах того, что всем представляется серьезным. Поэтому не без основания Ю. определяют, как "возвышенное в комическом". И возвышенное, и комическое основаны на действии контраста. Возвышенное заключается в изображении лиц, характеров, действий или явлений и отношений далеко превосходящих по размерам и значению обычную и общую меру вещей, соответствующую миру. В комическом изображаемые явления оказываются настолько же ниже этой общепризнанной нормы. Итак, контраст между изображением и тем, чего ждет наша мысль, есть основание этих двух категорий. Но в то время как возвышенное и комическое ограничиваются лишь изображением своего предмета, предполагая в зрителе уже готовую меру вещей, контраст с которою и сделает для него предмет возвышенным или комическим, Ю. изображает этот самый контраст. Явление, смотря по точке зрения, может быть великим или малым, разумным или нелепым, идеальным или материальным: Ю. соединяет эти точки зрения - и предмет в его изображении становится не возвышенным или комическим, но тем и другим одновременно, т. е. юмористическим. Равновесие обеих сторон в контрасте - такова характернейшая черта Ю. Казалось бы, нет и не может быть никакого равновесия между действительным явлением и той идеальной нормой, которая служит единственным и непогрешимым мерилом оценки действительности. Но если в идее воплощено все истинное, справедливое и разумное, то и самая несовершенная и неразумная действительность все же имеет пред нею преимущества: во-первых, она существует и этим самым приобретает в душе человеческой самостоятельность, подчас отстаивающую себя вопреки требованиям идеи; во-вторых, самая ценность идеи зависит до известной степени от ее силы претвориться в жизнь: идеи неосуществимые суть мертвые идеи. Связанный жизнью чувства с миром реальным, Ю. исходит из глубокого сознания значительности, ценности и истины идеала. Однако, он не клеймит реальное за его отступление от идеала: он сочувствует ему, находя в нем неисчерпаемый источник для живой деятельности чувства. Но непосредственности в этом чувстве мало: Ю. сентиментален и, быть может, поэтому чувствует такую склонность ко всему наивному, маленькому, обиженному, к людям простым, к детям и старикам. Пассивное и всепрощающее сочувствие к изображаемому есть характерная черта Ю. Если сатире свойственно негодование, элегии - скорбь, то естественным настроением Ю. является тихая грусть, легко переходящая в усмешку. Пафос сатиры обращается против отрицательных явлений, который она сопоставляет с своим идеалом. Элегическое настроение скорбит о потерянном или недосягаемом блаженстве, идиллическое - искусственно воссоздает его. Везде мы сталкиваемся с волевым элементом, везде проявляется деятельное отношение чувства к изображаемому миру. Наоборот, юмор предоставляет миру его несовершенство: он отмечает его - и усмехается. Область сатиры уже: она касается только нравственно-общественных явлений; предвечные законы, правящие судьбой отдельного человека, проходят мимо ее. Оттого она непримирима: Ю. преклоняется пред неизбежным, сатира оставляет противоречие между идеалом и действительностью непримиренным. А между тем, с точки зрения сатирика это примирение было бы возможно, если бы не было виноватых в нарушении закона жизни. И оттого сатира, негодуя, ожесточает нас, а Ю. успокаивает. Сатирик склонен к пессимизму, юморист

– к оптимизму; сатирик - идеалист, юморист - реалист. Теоретики предлагают еще иные различные попытки классифицировать многообразные явления Ю. Различают три вида юмора - Ю. настроения, Ю. изображения, Ю. характера; выделяют также три его степени: 1) Ю. положительный (или оптимистический, Ю. в узком смысле), 2) Ю. отрицательный, сатирический и, наконец, 3) Ю. примиренный, преодолевший голое отрицание, иронический. Юмористическое отношение к себе или к миру является на первых порах оптимистическим: человек замечает все ничтожное, неразумное и мало сознательно, смеется над ним, сохраняя душевное спокойствие; неразумное в отдельных явлениях не колеблет его веры в великое и разумное. Это отношение сменяется негодующим: отрицательные явления представляются победоносным противником "идеи" в ее чистом виде; "идея" сохраняет свое господство в мысли наблюдателя, срывает маску с ничтожного и предстает во всей своей полноте и нерушимости. Отрицательные явления кажутся на этой высоте ничтожными и вызывают одну иронию, которая - будучи сама соединением резких противоположностей часто является выражением Ю. Указанные три ступени различаются и в объективном Ю. Великий дар неподдельного Ю.
– удел немногих писателей. Здесь мало одного таланта; надо быть широким, не расплываясь в безразличии; надо быть снисходительным и добрым, умея презирать и ненавидеть; надо соединять с естественностью остроумия чуткий такт и сознание меры; надо уметь совместить реализм и идеализм, лавируя между исключительным натурализмом грубой правды и болезненной ирреальностью романтиков. Ю. нет у Жуковского, нет у Золя, нет в литературе декаданса - нет и не могло быть. Говорят, Гегель не выносил и не понимал произведений Жан Поля; это вполне понятно - увлечения и отвлечения мышления, порвавшего связь с миром действительности, не могут ни на какой почве сойтись с Ю., полным непреходящего чувства реального мира. Эта двусторонняя, равно прочная и сильная связь Ю. с миром действительности и с миром идей составляет его характерное отличие. Его здравый смысл чужд идеологии в той же мере, в какой его идеализм чужд безыдейной пошлости практика. Величайшее произведение Ю., "Дон Кихот", есть в одно и то же время и насмешка здорового ума над фантазиями безумца, и торжество глубокого идеализма над грубым и пошлым здравым смыслом, "умом глупца". Классической древности почти чужд настоящий Ю., равно как и средним векам, в искусстве которых много самой резкой сатиры, самого грубого комизма, но нет Ю., ибо средневековой Европе еще чужда та субъективная душевная самобытность, которая составляет условие Ю. Лишь начало новой эпохи - вместе с произведениями Шекспира и Сервантеса - дает образцы высочайшего Ю. Примером и символом отношения классического искусства служит для Лацаруса сопоставление античного хора и шекспировского шута. И тот, и другой являются в драме представителями разума, рассуждения, пассивного сочувствия той или иной стороне, но у Шекспира разум находит олицетворение в том, кто для всех является дураком - и в этом заключен символ трагического бессилия разума; возвышенны мысль и мотивы шута, ничтожна и смешна его внешность: в этом глубокий Ю. его образа. В ХVIII веке Англия создает особую форму романа, проникнутого Ю.
– и эта форма удерживается в английской литературе до нашего времени, дав таких представителей, как Стерн и Диккенс. Они оказали влияние также на немецкую литературу, но юмористические произведения Тюммеля, Гиппеля, Жан Поля Рихтера не достигли такого всемирно-исторического значения, какое имели английские юмористы, а юмористический элемент в произведениях романтиков - Тика, Клеменса Брентано, Кернера - искусствен и натянут. Среди немецких писателей XIX в. выделяются по своему неподдельному и живому Ю. Фриц Рейтер, Готфрид Келлер, Густав Фрейтаг; из более новых называют Генр. Зейделя, Ганса Гофмана, Э. фон Вольцогена, О. Э. Гартлебена. Замечательными представителями глубокофилософского Ю. гордятся также скандинавские литературы. Наоборот, в романских литературах, в среде более склонной к пафосу, чем к тихому сосредоточению, Ю. дал мало выдающихся образцов, и самый термин имеет иной оттенок значения. В высшей степени присущ здоровый юмор славянским литературам; в польской в нем заметнее оттенок сентиментальности, в русской он резче, подчас приближаясь в сатире. Ю. запечатлены чуть не все первоклассные дарования, составляющие гордость русской литературы - и попытка усмотреть в Ю. "ахиллесову пяту" Тургенева едва ли может быть признана основательной. Не только в общем отношении писателей к изображаемому миру отразился этот Ю., но особенно в целом ряде глубоко жизненных фигур, от Савельича Пушкина до Максима Максимыча Лермонтова, от "Старосветских помещиков" - Гоголя до "Бедных людей" Достоевского. Тот "видимый миpy смех и невидимые слез", которые считаются формулой Гоголевского Ю., дают антитезу более резкую, чем это наблюдается в Ю., почти сатирическую; и действительно, в том смехе, с которым Гоголь изображал своих чудовищных героев бесконечной пошлости, совсем не чувствуется характерного для Ю. примирения и сочувствия. Взглянули на мир сквозь призму Ю. также следующие литературные поколения; превосходные образцы Ю. мы находим в произведениях крупных и второстепенных писателей - Слепцова, обоих Успенских, Кущевского, Горбунова, Лескова, Короленко, Чехова. Ср. Lazarus, "Das Leben der Seеle" (3 изд., 1883, т. I); Lipps, "Komik und Humor" (1898); J. P. Richter, "Vorschule der Aesthetik"; Vischer, "Aesthetik" (т. I); Bahnsen, "Das Tragische als Weltgesetz und der Humor als asthetische Gestalt des Metaphysischen" (1877).

А. Горнфельд Юнг (Thomas Young, 1773 - 1829) - английский ученый, по профессии врач. Из его произведений особенно выдаются: "A syllabus of a course of lectures on natural and experimental philosophy" (Лондон, 1792), где он впервые дал объяснение важнейших явлений зрения и установил закон интерференции света; "A course of lectures on natural philosophy and the mechanical arts" (ib., 1807), наиболее полное в то время английское сочинение по физике; "Elementary illustrations of the celestial mechanics of Laplасе" (ib., 1821); "Remarks on Egyptian papyri and on the inscription of Rosetta" (1815); "Account of some recent discoveries in hieroglyphical literature" (ib., 1823) и "Egyptian dictionary" (ib., 1829). Собрание его "Miscellaneous works" (Лондон, 1855), вместе с биографией Ю. издали Peacock и Leitch. Ср. "Memoirs of the life of Thomas Young" (Лондон, 1831).

Юнона (Juno) - древне-италийская богиня, параллельное Юпитеру женское божество, связанное с ним по имени (Juno, из Jovino; существует также название богини - Jovia) и в культе. Так, культом Юпитера заведывал flamen Dialis, культом Юноны - его жена flaminica; Юпитеру приносились в жертву белые быки, Ю.
– белые коровы; Юпитеру были посвящены иды, Ю. календы, Юпитер имел прозвание между прочим Lucetius, Ю.
– Lucetia или Lucina; Юпитер и Ю. посылали дождь, олицетворяли воинственную отвагу и победу, и оба божества носили царский титул. Мало-помалу первоначальное слияние их в культе ослабевало, и наконец Ю. обособилась как богиня покровительница женщин и их жизни, поскольку эта последняя, по верованию древних италийцев, находилась под влиянием луны. Наряду с многочисленными празднествами, существовавшими в честь Юпитера, в римском календаре не было ни одного общегосударственного праздника, прямо относящегося к Ю.; посвященные Ю. календы считались присутственными днями, тогда как иды (дни Юпитера) относились к числу праздников (feriae). Культ Ю. был распространен по всей Италии, включая Этрурию. В общем своде римских религиозных представлений и обрядов нашли себе место все особенности отдельных местных культов Ю., отчасти как пережиток, сохраненный населением от древней доисторической эпохи, отчасти как заимствование, явившееся следствием завоевания городов хранителей того или иного культа. Пережитком древнего культа Ю. в Риме является обряд объявления народившейся новой луны и нон, совпадавших с первой ее четвертью. На вершине Капитолия находился храм Ю. Монеты (Советницы, по другому толкованию Невесты, впоследствии при храме был устроен монетный двор, причем эпитет богини стал употребляться для обозначения как самого здания, так и монет), освященный в 344 г. до Р. Хр. и сооруженный, по-видимому, на месте старого. День основания этого храма приходился на 1-е июня - месяца, посвященного Ю. (Junius, из Junonius). Другой древний храм богини находился на Эсквилине, где первоначально стояла роща Ю. Люцины. Здесь 1 марта происходил носивший семейный характер праздник женщин Matronalia: приносились жертвы и возносились молитвы за брачное счастье, мужья делали подарки женам, женщины угощали рабов. Третьим местом культа Ю. в Риме был Капитолийский храм, где Ю. Царица имела свою нишу рядом с Юпитером и Минервой. В честь Ю. Царицы в 179 г. был сооружен самостоятельный храм при Фламиниевом цирке. Как богиня небесного и в частности лунного света (Lucina), Ю. имела особое влияние на жизнь женщины, размеренную по месяцам, и в период беременности; ей же приписывали силу помогать родильницам; под покровительством ее стоял обряд бракосочетания, с которого начиналась жизнь женщины. Богиня приводила невесту в дом жениха (Iterduса, Domiduca); ее призывали при намазывании мазью дверных косяков в доме новобрачныХ (J. Unxia), при распоясывании пояса невесты (J. Cinxia) и вообще при заключении брака (J. Juga); как Fluviona, она облегчала кровотечение во время менструаций; как Ossipago, помогала развитию зародыша; как Lucina, призывалась женщинами (подобно греческой Илифии) при разрешении от бремени. В ее кассу при Эвквилинском храме вносили за новорожденных детей определенную сумму денег (stips). Ю. посылала плодородие: отсюда роль козлиной шкуры - символа страсти - в культе Ю. (и Фавна). В октябрьские ноны (7 октября) на Марсовом поле приносили жертву Ю. Сuritis, как богине плодородия и воинственной отваги, представительнице и покровительнице семейного и родового быта, государственными органами которого были кypии. Позднее, с проникновением греческих религиозных представлений и культов в Рим, греческая Гера ассимилировалась с Ю. Со II-й Пунической войны Авентинская Ю. Царица участвует наряду с греческими божествами в священнодействиях, которые назначались в отдельных случаях блюстителями греческой религии и обрядности - децемвирами sacris faciundis. Под влиянием греческих религиозных представлений Марс стал именоваться сыном Ю. и Юпитера. Кроме индивидуальной богини римского Олимпа - Ю., в римской религии известны еще юноны, опекавшие жизнь отдельных женщин: у каждой женщины была своя юнона, точно так же, как у каждого мужчины был свой личный покровитель - гений. Ср. Preller, "Romische Mythologie" (Берлин, 1881, 3 изд., стр. 271 и след.); Roscher, "Studien zur vergleichenden Mythologie der Griechen und Romer. II. Juno und Нега" (Лпц., 1875); Aust, "Die Religion der Romer" (Мюнстер, 1899, стр. 125 и след.); (G. Wissowa, "Religion und Kultus der Romer" (Мюнхен, 1902, стр. 113 и след.). Н. О.

Юпитер (Juppiter, Jupiter) - древне-италийский бог небесного света или светлого неба, с его атмосферными явлениями - дождем и грозою, податель плодородия, изобилия, победы, помощи, исцеления, высший источник и охранитель правопорядка, верности, чистоты и наконец верховный, "всеблагой и всесильный царь богов и людей". В древнейших ритуальных формулах он призывался, подобно Марсу (Marspiter), как oтец название, которое вошло, второй составной частью ( - piter), в слово Ю. Что касается первой части слова, то она раскрывает внутреннее содержание понятия божества: корень iоv или diov, повторяющийся в лат. словах divus, dius, deus, dies, interdiu, в греч. ZeuV (из DgeuV), означает светить, cиять, причем обе разновидности, корня, iov и diov, встречаются в италийских диалектах - древне-латинском и оскском. Кроме позднего и обычного названия бога

– Juppiter - встречаются более древние и областные, Diovis, Jovis, Diovispater, Juvepater, Jupater и сохранившееся в культе фециалов Diespiter. Первоначальное значение слова Ю., как божества небесного света и неба, подтверждается выражением sub Jove (= sub divo - под открытым небом). Как бог света (J. Lucetius), Ю. почитался на возвышенностях и символизировал собою свет не только дневной, но и ночной: оттого ему были посвящены дни полнолуния (иды), когда небесный свет господствует целые сутки; к этим же дням приурочивались праздники освящения большинства его храмов (13-го сент.
– храма Всеблагого Всесильного Ю., 13-го апр.
– храма Ю. Победителя, 13-го июня - храма Непобедимого Ю.) и два пиршества (epula), устраивавшихся 13 сент. и 13 ноября. В каждые иды, которые назывались Jovis fiducia (залог небесного присутствия Ю.) и feriac Jovis (праздник Ю.) в торжественной процессии вели по священной улице на Капитолий белую овцу (ovis ldulis), которую фламин закалывал в честь бога на северной вершине холма. Олицетворяя светлое небо (J. Serenus), Ю. управлял и небесными явлениями - дождевыми и грозовыми тучами, причем италийцы, создав такое представление, выразили его не в живых образах и мифах, а лишь в обрядах и связанных с ними молитвословиях. Во время жары у Ю. выпрашивали дождь и призывали его как J. Elicius, или Imbricitor, или Pluvins, или Pluvialis, как щедрого

бога (Almus, Frugifer), питающего живительной влагой луга, нивы и виноградники. Во время засухи совершался обряд aquaelicium (собств. выманивание воды) при участии lapis manalis (дождевой камень), который лежал перед Капенскими воротами близ авентинского алтаря Ю. Элиция. Этот камень, имевший форму кружки, из которой по каплям выпускали воду, понтифики тащили в процессии по всему городу, причем в обряде участвовали магистраты (без знаков их служебного достоинства) и матроны с распущенными волосами и босыми ногами. Оросительная процессия оканчивалась на Капитолии обычными жертвоприношениями. Уповая на милость плодоносящего бога, поселяне перед посевом осенью и весною предлагали Ю. угощение (daps), призывая его как Juppiter Dapalis. Как Ruminus (кормящий грудью), Pecunia (покровитель скота), Liber или Libertas (ниспосылающий обилие; храм J. Libertas находился на Авентине), он посылал людям обилие и плодородие. Особым покровительством его пользовались виноградари: так 19 августа происходило празднество Vinalia rustica, освящавшее начало сбора винограда, причем самое открытие виноградного сезона происходило при участии Юпитерова жреца (Flamen Dialis; flamеn от flag-men=coжигaтeль, ср. рус. жрец жер-тва, от гор-еть, жар), который срезывал первую гроздь и закалывал в честь бога теленка. На 11-е октября приходился праздник Meditrinalia, когда по окончании сбора винограда пробовали свежий сок вместе со старым вином, произнося слова novum vetus vinum bibo, novo veteri vino morbo medeor (пью новое, пью старое вино, изгоняю болезнь новым, изгоняю старым вином). Наконец, 2З-го апреля, в праздник первых Виналий (Vinalia priora), вскрывали вино последнего сбора, совершая в честь Ю. возлияние (calpar).
– Но плодоносное облако сгущается в грозовую тучу - и Ю. предстает перед нами в образе грозного бога и молнии: как J. Fulgur или Fulgurator (бог яркой молнии), J. Fulmen или Fulminator (бог молниеносной стрелы), J. Tonans или Tonitrualis (бог грома - со времени имп. Августа, который по случаю чудесного спасения своего от грозы построил в честь Ю. храм на Капитолии, освященный в 22 г. до Р. Хр.), J. Summanus (бог ночной грозы) и Veiovis (бог вредоносной грозы). Признавая грозу проявлением божественной воли, римляне старались направить эту волю, в свою пользу и, наученные этрусками, отвращали грозовые явления посредством обрядов, которые были изложены в особых грозовых книгах (libri fulgurales, I. tonitruales). Tе же книги давали указания, как поступать с предметами и местами, пораженными молнией. Так, если молния ударяла в землю, то комочки последней тщательно собирались и зарывались (fulgur condere), самое же место заделывалось в форме четырехугольного открытого саркофага, имевшего вид колодца (рuteal). Деревья, разбитые молнией, убирались, и на месте их разводились новые; человек, пораженный молнией, погребался на том же месте, а оставшийся в живых приобретал славу избранного любимца Ю., переходившую в потомство. Символом Ю., как грозового божества, был кремень (silex), хранившийся в древнейшем святилище бога на южной вершине Капитолийского холма: этот кремень имел ближайшее отношение к религиозно-правовой практике коллегии жрецов-фециалов, причем Ю., призывавшийся под видом этого кремня (J. Lapis), назывался J. Feretrias (Ю. разитель - от ferire=бить, разить). В связи с культом Ю. Феретрия стоит представление об этом боге, как источнике и блюстителе правового порядка, истины, верности; сам бог (= камень), закалывая жертвенное животное (свинью), скрепляет договор и налагает обязанность соблюдения его на договаривающиеся стороны. В частной жизни, равно как и в общественной, клятва именем Ю. камня считалась самой священной. В близком отношении к Ю. Феретрию стоят Dins Fidius (Бог верности) и Fides (Верность); кроме того та же идея святости правового начала и собственности заключается в образе Ю. Термина, охранителя границ. Так как Ю. Феретрий скреплял договоры, то он вместе с тем наказывал их нарушителей; поэтому его призывали граждане, воевавшие с неприятелем, нарушителем договора. Если римскому полководцу удавалось убить в единоборстве предводителя врагов, он посвящал снятые с него доспехи - богатую добычу (spolia opima) - в храм Ю. Феретрия. Вообще Ю., подобно Марсу и Квирину, во время войны был покровителем правоверной стороны: он подавал победу (Victor, Invictus), помощь (Opitulus), повергал врага на спину (Supinalis), внушал воинственный пыл (Impulsor), придавал устойчивость войску (Centumpeda, Stator), обращал врагов в бегство (Versor), посылал богатую добычу (Praedator). Особо выдающимися были культы Ю. Статора и Виктора. Ю. Статор имел в Риме два храма, из которых один, находившийся на Новой улице, близ древних ворот, ведших на Палатин (Porta Mugonia), был основан во исполнение обета, данного Марком Атилием Регулом в 294 г. во время III-ей Самнитской войны, а другой, построенный Квинтом Цецилием Метеллом Македонским после его триумфа (146 до Р. X.), находился рядом с храмом Юноны Царицы при Фламиниевом цирке. Храм в честь Ю. Виктора был сооружен на Квиринале во исполнение обета, данного Квинтом Фабием Максимом в 295 г.
– исключительно политический характер преобладает в культе Капитолийского Ю., Всеблагого, Всесильного (Juppiter Optimus Maximus), который олицетворяет собой всю силу государственной власти и мощи, до сознания которой мог подняться римский народ. Древнейший храм этого бога был освящен, по преданию, в первый год республики консулом Марком Горацием на Капитолии, причем, вероятно под греческим влиянием. Ю. Капитолийский в культе соединился с Юноною и Минервою. Та же Троица (Триада), до основания Капитолийского храма, имела свое святилище (впоследствии называвшееся Capitolium veins) на Квиринале. Днем основания храма было 13 сентября (сентябрьские иды), когда устраивалось в честь Ю. пиршество (ерuIum); на этот же день в первое время республики приходилось начало гражданского года. Как сакральный центр государства, капитолийское святилище участвует во многих актах религиозногосударственной жизни Рима. Так, в день вступления магистратов в должность совершалось на Капитолии торжественное жертвоприношение, во время которого консулы закалывали белого быка и произносили обеты; то же происходило при отправлении магистратов в провинции к войску. Далее, торжество триумфа служило как бы актом благодарственного священнодействия в честь Ю., которого изображал сам триумфатор. Подобно Ю., последний при въезде в город на колеснице (quadriga), был одет в тунику, расшитую пальмовыми ветвями и изображениями победы и пурпуровую тогу, украшенную золотом; в правой руке у него был скипетр из слоновой кости, увенчанный изображением орла; над головой его красовался золотой венок; лицо его, как лицо статуи бога, было окрашено в ярко-красный цвет суриком (minium). Достигнув в торжественной процессии храма Ю., триумфатор совершал жертвоприношение и возлагал на колена статуи лавровый венок, после чего происходило религиозное торжество. Связанные с триумфальным празднеством игры в честь Ю. (Iudi magni) позднее обособились и под именем Римских игр (Ludi Romani) сделались ординарными, причем, в воспоминание о прежней связи с триумфальным торжеством, магистрат, заведывавший их устройством, являлся в одеянии триумфатора и самая процессия (pompa), двигавшаяся с Капитолия в цирк, была подражанием триумфальной. Главный день Римских игр, с epulum в честь Ю приходился на сентябрьские иды (1З сентября), все же празднество (при Августе) продолжалось с 4-го по 19-е сентября; дни, предшествовавшие пиршеству, посвящались сценическим представлениям, а дни, следовавшие за ним - цирковым, которым непосредственно предшествовал день испытания лошадей (probatio equorum). К тому же культу относились Плебейские игры (Ludi plebei), пиршество которых приходилось на ноябрьские иды (13 ноября) и которые продолжались с 4-го по 17 ноября. К октябрьским идам (15-го окт.) приурочивались имевшие местное значение Капитолийские игры (Ludi Capitolini), устраивавшиеся за собственный счет жителями Капитолийского холма. Храм Ю. Капитолийского был заложен, по преданию, при Тарквиниях и выстроен, в архитектурном стиле этрусков, из местного туфа. Изображение Ю., сделанное из глины в Этрурии, помещалось в средней нише храма: статуя бога была одета в пальмовую тунику и пурпуровую, шитую золотом тогу; лицо бога было окрашено в красный цвет суриком. Здесь, в средней нише храма происходили заседания сената в начале гражданского года и в случаях объявления войны. По правую руку Ю. возвышалась в особой нише глиняная статуя Минервы, по левую руку - Юноны. Фронтон храма был украшен изображениями из глины; из глины же была сделана колесница (quadriga) с изображением Ю., возвышавшаяся на верху над фронтоном. Внутри храма и на его стенах помещалось множество приношений, статуй, надписей, таблиц с текстом законов и государственных документов. Сокровищница храма была настолько заполнена коллекцией посвященных богу предметов, что в 179 г. до Р. Хр. была предпринята уборка излишних приношений. Пожар 83 г. до Р. Хр. истребил храм до основания, причем сгорели хранившиеся в подземном помещении Сивиллины книги, но остались неповрежденными стоявшие у входа в храм статуи римских царей и были спасены драгоценности. К 78 г. храм был восстановлен в том же размере, но в более пышном виде и освящен Кв. Лутацием Катулом; статуя Зевса была изваяна из золота и слоновой кости Аполлонием, по образцу статуи Зевса Олимпийского, и привезенные из Эриер Сивиллины книги водворены на прежнее место. В 1-м в. по Р. Хр. храм дважды был истреблен пожаром (в 69 и 80), но восстановлен - в первый раз Becпacиaном, во второй раз Домицианом (в 82 г. по Р. Хр.). С V в. храм не раз подвергался разграблению, а в средние века был разрушен до основания. В XVI в. на месте быв. храма был построен фамилией Каффарелли дворец. На площади перед храмом Ю. находились: жертвенник (аrа), где совершались жертвоприношения триумфаторами, магистратами в день вступления в должность и т. д., а также юношами по достижении ими совершеннолетия; aedes thensarum (помещение, где хранились колесницы богов и весь аппарат, обслуживавший процессии); Curia Calabra, перед которою младший понтифекс объявлял о наступлении нон; Casa Romuli; построенные Домицианом святилища Ю. Спасителя (Conservator) и Хранителя (Custos). Под площадью помещались подземные камеры (favisae), в которых хранилась храмовая утварь. Из скульптур, украшавших в громадном количестве храм и площадь перед ним, упоминаются статуи Ю., Геракла, Либера, Немезиды, Благого исхода, Благой Фортуны, статуи знаменитых римлян, римских царей (Брута, Квинта Марция Рекса, Квинта Фабия Максима, Люция Сципиона, Люция Цецилия Метелла, Цезаря, Августа и многих императоров). В императорскую эпоху политическое значение капитолийского культа сохранялось во всей силе и капитолийская триада занимала в ряду римских божеств первое место, имя Капитолия сделалось символом римской государственной религии и культ капитолийской триады стал распространяться в провинциях. Вне Рима существовали независимые культы Ю. : в Пренесте почитался J. Arcanus, в Тибуре J. Praestes, в Тускуле J. Mains, в Лавинии J. Indiges (отожествленный с Энеем), у вольсков J. Anxur (Anxurus). Наиболее видным из италийских культов был культ J. Latiaris, которого признавал и Рим, как бывший глава и член древнего латинского союза. Храм Ю. Лацийского возвышался на Альбанской горе, где ежегодно происходил союзный праздник Latiar, устраивавшийся римскими консулами или заменявшим их диктатором (dictator feriarum Latinarum), при участии представителей от союзных городов (число их при Тарквинии Гордом, по преданию, было 47). Во время латинского праздника в Лации устанавливался Божий мир и возобновлялись договоры между отдельными государствами. Праздник был переносный (feriae conceptivae) и продолжался четыре дня; при этом нередко, вследствие допущенной в чине отправления праздника ошибки, празднество возобновлялось сначала (instanratio). Обыкновенно feriae Latinae назначались вскоре по вступлении консулов в должность. При Августе, на основании старых записей, была составлена погодная таблица Feriae Latinae, начиная с эпохи децемвиров; она была вырезана на камне и впоследствии ежегодно пополнялась при императорах. Одновременно с отправлением Latiar'a на Альбанской горе совершалось жертвоприношение и устраивалось конное состязание на Капитолии, причем победитель получал дозу абсиния (горького напитка) - символ здоровья и телесной крепости. На Альбанской горе праздновался также триумф победителей, которые по каким-либо причинам не получали разрешение отпраздновать полный триумф в Риме: оппозиционный триумф на Альбанской горе устраивался на счет триумфатора, причем последний, как при oвации, был украшен не лавровым, а миртовым венком. Культ Ю. в Риме состоял в ведении особого жреца - фламина (Flamen Dialis), жившего у подошвы Палатина; кроме того истолкователями воли Ю. по небесным знамениям (interpres Jovis), были авгуры, имевшие на северной вершине Капитолия наблюдательный шатер (auguracuIum). Ю. скреплял брак, заключавшийся per confarreationem (J. Farreus), был покровителем подрастающего юношества (J. Juventus, Adiiltus), которое состояло под охраной богини Ювенты, имевшей свое святилище в храме Капитолийского Ю. В частной жизни Ю. почитался еще как deus penetralis (податель домашнего благополучия) и hospitalis (покровитель гостеприимства). Ср. Preller, "Rоmische Mythologie" (Б., 1881, ч. 1, стр. 184 и след.); Anst, "Religion der Romer" (Мюнстер, 1899); его же статья "Juppiter", у Roscher'a, в "Ausfuhrliches Lexicon der Griechischen und Rоmiscben Mythologie" (II, стр. 619 - 762); Wissowa, "Religion und Kultus der Rjmer" (Мюнхен, 1902, стр. 100 и след. =Iw. Muller, "Handbuch der klassischen Altertumswissenschaft", V т., IV отд.). H. О.

Юпитер - планета, видимая невооруженным глазом, как звезда ярче первой величины и известная в глубочайшей древности; наибольшая по величине во всей солнечной системе. Среднее расстояние Ю, до солнца (большая полуось эллипса его орбиты) в 5,2 раз больше расстояния земли до солнца (775 милл. км.). Эксцентриситет орбиты Ю. равен 0,048. Наиболее выгодный для наблюдений Ю. оппозиции его наступают в октябре, когда Ю. приходит к перигею. Наклонность орбиты к эклиптике 1°19'. Сидерический оборот Ю. вокруг солнца - 11 лет 315 дней; синодический относительно земли - 399 дней. Диаметр Ю. в 11,1 раза более диаметра земли, объем в 1279,4 раза более. Плотность Ю. весьма значительно возрастает от внешних слоев к центру. Средняя плотность равна 1,33 плотности воды. Масса Ю.
– 1/1047 массы Солнца. Сила тяжести на его поверхности в 2,3 раза больше чем на земле. Сжатие планеты - 1/15. Вследствие значительной массы Ю. он оказывает большие возмущения на остальные планеты; особенно важно определение его влияния в теории малых планет. В теории движения самого Ю. знаменито "великое" неравенство Ю. и Сатурна, объясненное впервые Лапласом, как следствие близкой соизмеримости средних движений этих двух планет; именно, два оборота Сатурна почти равны по длительности пяти оборотам Ю. По своему видимому нами блеску Ю. превосходит все звезды, почти равняется Марсу при наиболее выгодных положениях последнего и уступает лишь Венере. Яркость Ю. в фотометрической шкале звездных величин может быть обозначена отрицательной величиной: - 2.5. Диаметр видимого диска Ю. колеблется от 50" до 32" в зависимости от положения его и земли на их орбитах. Фаза Ю. в квадратурах достигает 12°. Громадное albedo Ю. (0.68 применительно к закону Ламберта, по определению же albedo согласно закону Ломмелье-Зеелигера оно достигает даже 0.82 дало повод думать, что кроме отраженного света солнца Ю. посылает еще свой собственный. По строению своему Ю. совершенно не похож на Марс или Землю, скорее его нужно сравнивать с солнцем. Мы видим лишь мощно развитую атмосферу планеты и наблюдаем громадные перевороты, непрестанно совершающиеся в ней. Поверхности ядра планеты мы не видим и вероятнее всего, что на Ю. нет никакой "поверхности" планеты в смысле, аналогичном Земле или Марсу. Закон вращения Ю. вокруг оси напоминает закон вращения солнца. Экваториальная полоса шириной в 15° заканчивает оборот в 9h50m, а остальная часть поверхности только в 9 h 55 m т. е. экваториальная область перегоняет остальные. Впрочем время оборота получается для различных пятен на диске различное в пределах нескольких десятков секунд. Видимый диск планеты несет несколько темных полос параллельных экватору. Светлые же полосы между ними обыкновенно дробятся на ряды отдельных комков. Эти отдельные светлые конгломераты материи "стекают" в темные полосы. Спектральные исследования указывают, что темные полосы ниже среднего наблюдаемого нами уровня атмосферных образований Ю., а светлые массы выше его. Кроме того, появляются часто отдельные темные или весьма блестящие пятна круглой, иногда вытянутой по направлению вращения, формы. Наиболее знаменито и весьма постоянно по фигуре и положению - "большое красное" пятно в южном полушарии. Оно в первый раз замечено было в 1878 году Нистеном и Притчетом. С тех пор оно по временам становилось почти невидимым, теряло свой цвет (оставался лишь палевый "остов", но несомненно оно не переставало все время существовать, так как характерный выгиб темной полосы (или впадина для красного пятна), следующий как раз за пятном, наблюдался все время. Действительная длина красного пятна около 45000 км., ширина около 10000 км., оно вытянуто по параллели. Различные пятна меняют в небольших пределах свое место по широте; вероятно, в зависимости от этого изменяется и скорость их вращения. Однако, даже пятна, образовавшиеся в различное время под одной и той же широтой, имеют часто несколько отличающихся между собой скорости, поэтому еще ничего нельзя сказать точного про вращение всей поверхности Ю. и необходимо ограничиться выше приведенными средними данными для экваториальной полосы и для остальных частей диска. Спектр Ю. был исследован Секки, Хёггинсом и особенно подробно Фогелем. Кроме довольно ясно выраженных Фраунгоферовых линий, принадлежащих отраженному свету солнца, в спектре Ю. заметны характерные линии поглощения; из них наиболее темна и широка полоса около лучей с длиной волны 618 mm. Следы ярких линий, полученные Дрэпером на его спектрограмме (что вполне доказывало бы излучение Ю. собственного света), не подтверждены вновь. Однако, самый размер переворотов, совершающихся непрерывно на Ю., заставляет остановиться на гипотезе внутреннего жара, так как воздействие солнца на таком громадном расстоянии едва ли достаточно.
– Древнейшие наблюдения положения Ю. относятся к 240 г. до Р. Хр., когда отмечено его приближение к звезде Cancer. Халдеи называли Ю. Te-ut или Dapinou (посвящен был Мардуку). Ему соответствовал ярко красный цвет. Сохранились наблюдения оппозиций и гелических восходов Ю., произведенные в Вавилоне. Греки называли Ю. FaeJwn, затем ZeuV. В астрологии Ю. считался имеющим наиболее благоприятное и счастливое влияние среди всех планет. В алхимии Ю. соответствовал олову и янтарю. Планета обозначается знаком , в котором видят испорченную греческую букву Z.
– У Ю. пять спутников. Четыре открыты Галилеем в январе 1610 года (почти одновременно открыл их Симон Мариус). Раcстояния их от Ю. (в радиусах планеты) равны: 5,9; 9,4; 15,1; 26,5. Время обращений: 1d18 h .5; 3 d 13 h .2; 7 d 3 h .7; 16 d 16h. 5. Яркость их (по определению Пикеринга) 5,9; 6.0; 5,5; 6,7 (в звездных величинах). Эти спутники названы Кеплером "с разрешения богословов": Jo, Europa, Ganymedes и Callisto. Спутники движутся почти в плоскости экватора планеты; орбиты их едва отличаются от кругов. Теория движения четвертого, самого внешнего, во многом аналогична теории движения нашей луны. Три внутренних составляют отдельную систему. Иcследования их движения представляют весьма интересный вопрос Небесной Механики. По размерам все четыре спутника почти одинаковы; видимый диаметр их - от 0".6 до 0".9. Яркость их подвержена колебаниям; впрочем, закономерность удалось установить лишь для четвертого спутника, яркость которого изменяется по-видимому в зависимости от положения его на орбите. Это указывает, что поверхность спутника имеет темные и светлые места, а вращение его на оси происходит в одно время с обращением вокруг планеты. Попадая в конус тени, отбрасываемой Ю., спутники затмеваются. Наблюдения этих затмений прежде служили для определения долготы. Из сравнения моментов затмений при различных положениях Ю. и земли Рёмер определил впервые (1672) скорость распространения света. Интерес представляют еще прохождения спутников перед диском Ю., а также прохождения пятнышка тени спутника по диску планеты. Пятый спутник, наиболее близкий к Юпитеру и гораздо меньший по размерам, открыт Барнардом 9 сентября 1892 года. По блеску он равен звезде 13-й величины и доступен для наблюдений лишь в несколько самых больших телескопов. Период его оборота 11h57m. Раcстояние до Ю. 2,55 радиусов планеты.