Энциклопедия мифов. К-Я

Фрай Макс

– Мне почему-то в голову не приходило... Это все Стаси с ее фантазиями. Вечно твердила: а вдруг мы уже умерли, и все такое... Я с нею спорила, но в глубине души опасалась, что она может оказаться права.

– Просто Стаси очень боялась смерти. Почти все боятся умереть, но ее страхи - это было нечто. Настоящая навязчивая фобия. Некоторые боятся мышей, или, скажем, высоты, а она - смерти. Ей всюду мерещилась старуха с косой. Но с этим, по счастию, покончено. На прощание Стаси сосчитала до десяти, не пропуская четверку... Ты знала, что она ее все время пропускает?

–

Заметила как-то...

– А все потому, что в японском языке один и тот же иероглиф соответствует числу "четыре" и слову "смерть".

– Ерунда какая, - ворчит Алиса.

– Это нам с тобой - ерунда. А для нее - зловещее совпадение. Впрочем, как я уже говорил, она исцелилась.

– Алиса, послушай, - робко говорит наша маленькая Лиза.
– Ты... для тебя... Скажи, только честно: тебе будет плохо, если ты останешься тут одна?

– Сформулируй иначе. Тебе будет плохо, если ты останешься куковать тут, под ненадежным прикрытием моей юбки?

– Я... Нет, не думаю, что мне будет плохо. Но мне хотелось бы вернуться домой. Я не так уж долго там жила. Всего-то двадцать пять лет с ма-а-а-ахоньким хвостиком. Мне все еще интересно, как это бывает...

Она беспомощно смотрит на нас.

– Мне кажется, я оскорбляю свою чудесную судьбу и это волшебное место, когда начинаю мечтать о том, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы на вилле Вальдефокс не было никаких призраков. Возможно, я потом локти искусаю, но сейчас... Сейчас мне ужасно интересно, вышла ли тогда моя книжка. И какие были рецензии... И как поживает Паоло, если уж на то пошло. Он, конечно, не любовь всей моей жизни, но я бы не отказалась еще разок-другой проснуться рядом с ним...

Лиза готова заплакать от смущения.

– Я очень хорошо тебя понимаю, - мягко говорю я.
– Не переживай, солнышко. Алиса тут не заскучает, можешь мне поверить! А что до твоих локтей... Если дойдет до этого, адрес одной конторы, специализирующейся на перемене участи, тебе уже известен: Шёнефинг, вилла Вальдефокс. Рядом, к слову сказать, расположена "Небесная лестница". Улица под названием "Himmelich Leiter", - неужели никогда не обращала внимания? Добро пожаловать в любое время года и суток. Я, вероятно, самый коррумпированный Ключник за всю историю существования этого странного цеха. Специализируюсь исключительно на старых друзьях и подружках. Со мной не пропадешь!

– Так значит... Получается, я смогу вернуться?
– она, кажется, не верит собственным ушам.

– Во всяком случае, ты можешь попробовать, - повторяю я.

Глава 151

Юдифь

Прекрасная Юдифь <...> выходит из города...

Алиса проводила нас до канатной дороги. Обняла Лизу, поцеловала ее в лоб, что-то шепнула на ушко. Та ответила робкой, но вполне счастливой улыбкой.

Мне же Алиса просто приветливо кивнула. Так прощаются с коллегой в конце рабочего дня. Дескать, скоро увидимся. И правда, глупо было бы друг дружке на шею кидаться при таком-то раскладе...

Помогаю Лизе забраться в кабинку, а сам остаюсь на площадке.

– Разве ты не едешь?
– испуганно спрашивает она.

– Еду. Просто такие

путешествия следует совершать в одиночестве. Тебе ведь нужно вернуться к собственной судьбе, а не влипнуть в мою, правда?

– Мне страшно!
– кричит она, а сама смеется и машет мне пухлой ладошкой.

– Это нормально, - говорю ей вслед.
– Человеческая жизнь вообще страшненькое такое занятие... Что ж теперь, ложиться и умирать?

Примерно полчаса спустя пустая кабинка вернулась за мною. Я устроился на жестком сидении, закурил и уставился в небо. Куда и устремлять взор, если не в эту бледную высь, с которой связаны самые заветные, потаенные надежды рода человеческого?

"Ты вот только глупости всякие потише думай, пожалуйста, - сонно советую я себе.
– Ангелов ведь распугаешь, придурок..."

Глава 152

Юмис

... он едет...

– Молодой человек, просыпайтесь! Вы еще билет мне не отдали и за постель не заплатили. Давайте восемь гривен, или два доллара, а потом спите себе хоть до самой Вены.

– Нет, - бормочу, - до Вены мне не надо. Мне бы до Мюнхена добраться...

Меня не слишком милосердно трясут. Открываю глаза, и сознание мое тут же снова начинает угасать. Как такое может быть? Маша в уродливой железнодорожной форме потрясает дерматиновой папкой с билетами, ее чудесное лицо перемазано дешевыми сыпучими румянами, глаза обведены лазурными полукружьями, морковно-алый рот кривится в сварливой гримасе, словно под языком тает терпкий ломтик неспелой хурмы.

– Откуда ты взялась?
– спрашиваю.
– И, если уж на то пошло, откуда взялся я?

Она прячет в уголках губ лукавую улыбку, прижимает палец к губам. Дескать, молчи, делай вид, будто мы незнакомы. И повторяет, громко и бездушно, как образцово-показательный робот:

– Ваш билет, пожалуйста. И приготовьте деньги за постель.

Мгновение спустя я понимаю причину этого спектакля. Напротив сидит еще один пассажир. Мрачный мужчина в наглухо застегнутом костюме и очках с роговой оправой. Попутчик. Ай, как обидно!

Но досадная ситуация неожиданно легко разрешается.

– Ну, вот видите! Вы заняли чужое место, - укоризненно говорит Маша. Перейдите, пожалуйста, в соседнее купе.

Она вручает мне рюкзак и почти насильно подталкивает к выходу.

– Извините, - бормочу, раскланиваясь с соседом.
– Неловко получилось, я сутки не спал...

Тот снисходительно кивает. Дескать, чего уж там. И я покидаю купе, влача за собою почти невесомый багаж.

– Ты, в общем, молодец, - смеется Маша, запирая двери купе, где нет никого, кроме нас.
– Заснул в небесах, как распоследний болван. Мог бы и вовсе оттуда не вернуться... Но ты вернулся. И так ловко угодил в этот поезд - просто загляденье! Только с купе не угадал, - продолжая говорить, она берет полотенце, поливает его минеральной водой из бутылки и торопливо стирает с лица боевую раскраску.
– Вагон-то почти пустой, сейчас за границу все больше самолетами летают... Но ты почему-то предпочел проснуться по соседству с этим дядькой. Медом он намазан, что ли? Пришлось мне похлопотать...