Энциклопедия русской души

Ерофеев Виктор Владимирович

– А вдруг это стереотип?
– испугался Серый.

– Не надо бояться, - мягко возразила мама.
– Мы живем в мире победившего стереотипа.

– От описания национального характера до фашизма - один шаг, -грустно сказал Серый.

– Знаю.

Они помолчали.

– Ну, вставай!
– скомандовала мама.
– Давай мыть спину и живот.

Серый встал, держа Петра Первого за руку.

– Как ты вырос!
– смутилась мама, осмотрев тело сына.
– Ты вырос и возмужал.

– Лучше нас только Бог, - со смешком заметил Серый.

– Русский народ -

богоносец, - сказала мама.
– Что это значит?

– Нет такого излишества, на которое были бы неспособны русские мужчины и женщины, когда они берутся утверждать свою свободную личность, - сказал Серый.
– Меня не заставишь пристегнуть ремень в машине. Пристегиваться входит в мое представление о трусости.

– Почему немцы называют нас русскими свиньями?
– спросила мама.
– А ведь мы в самом деле свиньи. Нечистоплотные, неблагодарные свиньи, сыночка! У русских грязная душа?

– Напротив: мир слишком грязен для русского.

– Кто-то, не помню, кто, сказал, что русский наклоняется к супу, а не подносит ложку ко рту. Он заискивает перед супом. Он пресмыкается перед супом.

– Русский склонен к заимствованиям, - сказал Серый.
– Он - сама восприимчивость.

– Русская истина выведена за пределы русского человека. Она не в нем, а где-то там.
– Мама подняла глаза к потолку.

– Бог создал русского для нравоучительного примера. Русские в метро смотрятся так, как будто выпрыгнули из себя.

– "Ничего" - на самом деле главное русское слово. Это уступка вечному поражению.

– А вдруг и это стереотип?
– снова испугался Серый.

– Русскими не становятся, сынок, - сказала мама.
– Русскими рождаются.

– Как это? Как это?
– недоумевал Серый.

– Спроси своего отца, - сухо сказала мама, намыливая голову Серого.

– Он не ответит, - убежденно сказал Серый.
– Он лежит пьяный в канаве. На огороде. Под забором.

– Он умрет под забором, а пока он уехал в командировку.

– Наш папа - разведчик?

– Наш папа - Генштаб.

– Я горжусь своим папой, - сказал Серый.

– Он протрезвеет и ответит, - машинально сказала мама.
– Почему ты не моешь уши? У нас, русских, уши вырабатывают большое количество серы. Русские уши надо мыть каждый день. Мы - великая страна.

– Он не протрезвеет, - нахмурился Серый.

– Да здравствует, сынок мой, Россия!
– сказала мама.
– Нет в мире прекрасней страны.

– Верно, - глубоко вздохнул сын.

– Вот говорят, - подхватила мама, - что у нас дороги плохие. А дело не в дорогах, а в климате. Ни одно дорожное покрытие не выдерживает, -добавила она с гордостью.

– Да и вообще, - сказал Серый, поднимая голову, - в русском человеке важна не форма, важно содержание.

– Русский человек состоит весь из содержания, - возразила мама.
– У него форма отсутствует.

– А как же тело?

– Видимость. У русского человека нет тела.

– Постой, - Серый наморщил лоб.
– Что ты сейчас конкретно моешь?

– Я мою твое жизненное содержание, - невозмутимо сказала мама.

– Понял!
– обрадовался

Серый.
– Теперь я понял, почему все русские тетки такие толстые.

– Они полны жизненного содержания, - сказала мама.
– Им это содержание никак не унять.

– Знаешь, какая у меня мечта?
– сощурился сын.
– Я, когда стану большим, займусь подробным описанием русского человека. Мы наконец должны заняться своим самоопределением.

– Мысль сама по себе неплоха, - согласилась мама.
– Но вот беда. Русский человек неописуем, - она развела руками.
– В этом его отличие от других национальностей.

– Я боюсь только, - продолжал страстно Серый, не слушая маму, - как бы из этого не получилось торжество стереотипа.

– Только дураки считают стереотип бранным словом.

– Верно!
– обрадовался сын.
– Я весь горю желанием послужить русским людям в новом тысячелетии. Я хочу вывести формулу русской души.

– Для этого надо много ездить по стране, - сказала мама.
– Надо объехать Россию вдоль и поперек.

– Я объеду!
– вскричал Серый.
– И тебя возьму вместе с собой.

– Как здорово! Только я не поеду! Я уже стара, мне пора на покой.

– Покой нам только снится, - отшутился Серый.

– Ну-ка, давай мыть наши дорогие конечности!
– приказала мама.

Серый поднял ногу, держа Петра Первого за руку.

– Вот чего русские не знают, - сказала мама, покосившись на Петра Первого, - так это собственной истории. Вот когда он родился? Когда умер?

– Родился когда, не знаю, а умер в году.

– И чем он был знаменит?
– подлила мама масло в огонь.

– Ой, мамочка!
– сказал Серый.
– Ну и вопрос ты мне задала! У нас еще история не началась.

– А по-моему, уже кончилась, - недобро усмехнулась мать.

– Не скажи!
– встрепенулся сын.
– Русские еще всем покажут.

– Да, нас боятся, и за дело!
– сказала мать.
– И пусть боятся! Мы им всем покажем. А это что у тебя?

– Ссадина. С горки упал.

бум

Не успел я убить Серого, как все избы стали кирпичными. Некоторые из них превратились в небоскребы. Импотенты стали любовниками. В кратчайшие сроки построили Днепрогэс. Зажглись миллионы лампочек Ильича, даже в тех местах, где их не ждали. Северные реки сами по себе повернули вспять. Киллеры ушли в монахи; киллерши - в медсестры. Здравоохранение достигло высот. Русские рванулись в банки открывать личные счета. У них скопилось столько денег, что они стали помогать продуктами и ширпотребом Индии, Индонезии, Анголе, Перу. Освободительные движения захлестнули мир. Африка пошла по русскому пути. Воздвигли мордовские лагеря для шпионов и иностранцев. Начались показательные процессы. После долгой кровавой войны победили Гитлера. Захватили Восточную Европу. Просвещение удалось. Землю наконец отдали народу. На птицеферме "Маяк" был выращен экспериментальный вечный гусь, который после того, как его употребят в пищу, воскресает из обглоданных костей, завернутых в скатерть, по крику: - Гусь, подь сюды!