Энциклопедия заблуждений. Третий рейх
Шрифт:
Итак, Штирлиц ошибся: Геринг, Геббельс и Борман оказались не настолько фанатично преданы фюреру, чтобы, спекулируя его смертью, не попытаться купить себе спасение путем сепаратных переговоров. Кто-то с союзниками, кто-то — со Сталиным…
Э
Эйхман. Кто наказал «разработчика» политики Холокоста?
Мы вас во сне ухватим за бока!
Мы к вам придем незваными гостями…
Александр
Всем известно, что после краха Третьего рейха многие нацистские преступники находили убежище от правосудия в странах Латинской Америки. Поэтому и сформировалось расхожее мнение о том, что, дескать, достаточно было бывшему приближенному Гитлера оказаться на Южноамериканском континенте — и он мог больше не опасаться возмездия. Отчасти это правда. До сбежавших за океан фашистских деятелей не могли дотянуться европейские спецслужбы, а в розыскные списки международных организаций вроде Интерпола попадали далеко не все. Но существовала организация, которая искала (и находила!) нацистских палачей в любой точке земного шара. История знает, как минимум один случай, когда возмездие настигло фашистского преступника, уверенного в том, что он находится в полной безопасности. Речь идет об организаторе геноцида евреев Адольфе Карле Эйхмане.
Будущий «идейный вдохновитель» Холокоста родился в 1906 году в семье скромного бухгалтера. Отец был строгим и воспитывал в детях трудолюбие, однако привить это качество маленькому Адольфу не смог. Тот упорно не хотел ходить в школу: отчасти из-за лени, а отчасти потому, что все время оказывался изгоем среди сверстников. По иронии судьбы, будущему истребителю «юде» одноклассники придумали прозвище der kleine Jude — «Маленький еврейчик». И действительно, чернявый и горбоносый Адольф никак не походил на нордического красавца. Однако это «внешнее несоответствие» ни в коей мере не помешало юному Эйхману увлечься идеями Гитлера и прийти к мысли о том, что причиной всех постигших Германию несчастий был еврейский заговор. Естественно, люди с таким мировоззрением были нужны набирающему силу нацистскому движению, поэтому в апреле 1932 года Адольфа с удовольствием приняли в австрийское отделение НСДАП. Это привлекло к нему внимание местной полиции, и новоиспеченный партайгеноссе вынужден был бежать в Берлин. Но партия Гитлера не бросила в беде своего «пострадавшего за идею» члена. Так, Эйхман был отправлен в учебный лагерь СС под Дахау, а после прохождения там усиленного курса подготовки его зачислили в ряды только что сформированной службы безопасности — СД.
Восхождение к высшим ступеням власти Третьего рейха он начал с должности простого служащего картотеки. Казалось бы, рутинная работа архивного клерка не могла способствовать карьерному росту, однако в ситуации с Эйхманом все вышло совершенно наоборот. В нем неожиданно проснулись те качества, которых ему так не хватало в школьные годы: трудолюбие, усидчивость и скрупулезность. Начальство в лице Генриха Гиммлера по достоинству оценило служебное рвение Адольфа и решило поручить молодому нацисту задание государственной важности. Для Эйхмана был создан специальный отдел, получивший среди работников СД шутливое название «Еврейский музей». Единственной задачей этого «музея» был сбор информации о проживающих в Рейхе и соседних с ним странах евреях — их культуре, образе жизни, бизнесе и имуществе. В 1937 году Адольф посетил Палестину с целью наладить контакты с арабскими лидерами, но вскоре был выслан из страны. Вернувшись в Германию, Эйхман продолжил вести дела своего отдела и стал быстро продвигаться по служебной лестнице.
В 1938 году у Адольфа появилась возможность использовать всю накопленную им информацию. После аншлюса Австрии он возглавил Управление еврейской эмиграции в Вене. Правда, вместо обещанного в названии «управления эмиграцией» Эйхман и его подчиненные занимались организацией еврейских погромов, поджогами синагог и тому подобным. Несколько позже они все же стали работать «по профилю». Еврейская эмиграционная политика в исполнении Адольфа Эйхмана была проста: всем представителям данной национальности выдавали паспорта
Успешная антиеврейская кампания, развернутая Эйхманом в Вене, привлекла внимание руководителя Главного управления имперской безопасности Рейнхарда Гейдриха, которому Гитлер поручил нелегкую задачу предстоящей «чистки» Европы от «юде» и прочих нежелательных элементов. Для этого Железному Гейдриху позарез нужны были толковые помощники. Именно таким «помощником по еврейскому направлению» и стал будущий организатор Холокоста. Для него вновь создали специальный отдел СД, который получил кодовое название ИД-IV, а в эсэсовских кругах именовался просто ведомством Эйхмана.
После начала Второй мировой войны работы у Адольфа и его конторы прибавилось. При этом лично он не пролил ни капли еврейской крови. Его непосредственная обязанность заключалась в разработке быстрых, эффективных, а главное — недорогих способов уничтожения неугодного Гитлеру народа. И надо сказать, с этой задачей Эйхман справился блестяще. Одно из первых своих ноу-хау он внедрил в завоеванной нацистами Польше. Он предложил создать в двух крупнейших городах страны — Варшаве и Лодзи — еврейские гетто. Условия содержания там способствовали тому, чтобы люди, как мухи, умирали от голода и болезней. Подобное «самообслуживание» избавляло нацистских палачей от грязной работы и экономило Рейху боеприпасы. Затем Эйхман в соавторстве с Гейдрихом разработал еще один экономичный способ истребления евреев — «газенвагены». Но у этих передвижных машин-душегубок, с точки зрения Адольфа, был один существенный недостаток: они не позволяли уничтожать много евреев сразу. Поэтому глава отдела ИД-IV предложил создать целые лагеря для уничтожения неполноценных рас. Идея была моментально воплощена в жизнь: на юге Польши появилась первая «фабрика смерти» под названием «Освенцим-Биркенау».
Развивая плодотворную идею концлагерей, Эйхман с согласия своего руководства практиковал более эффективные способы истребления, например убийства с помощью ядовитого пестицида «Циклон-Б», что позволяло использовать волосы, золотые зубы и кости жертв на благо Рейха. При этом Адольф, по словам первого коменданта «Освенцима» Рудольфа Гесса (не путайте с наци № 2), аккуратно подсчитывал число убитых и количество произведенной из них продукции. Более того, Эйхман исполнял порученную ему работу не просто качественно, а с огромным удовольствием. Он искренне считал, что именно «окончательное решение „еврейского вопроса“» является для Германии первостепенной задачей. Даже когда война стала приобретать угрожающий для Рейха характер и все ресурсы следовало отдавать армии, Эйхман продолжал требовать от руководства новые эшелоны для перевозки заключенных, сверхплановые цистерны с «Циклоном-Б» и лучших эсэсовцев для охраны лагерей.
В 1944 году, когда войска союзников приблизились к границам нацистского государства, в круг интересов Адольфа попала Венгрия. Эта страна имела статус союзницы Германии, и 800 тысяч проживавших на ее территории евреев до поры до времени оставались в относительной безопасности. Однако Эйхман решил напоследок исправить это досадное упущение. Он отправился в Будапешт, чтобы лично организовать отправку венгерских евреев в концлагеря. И, как обычно, преуспел: с мая по июль 1944 года 437 тысяч человек были погружены в вагоны и отправлены на смерть. Адольф остался доволен проделанной работой: по его собственным словам, борьба с венгерскими евреями стала одним из самых радостных периодов его жизни.
В октябре 1944 года советские войска освободили Будапешт, и Эйхману пришлось вернуться в разрушенный Берлин. Здесь он первым делом гордо сообщил Генриху Гиммлеру о том, что, по предварительным подсчетам, 4 миллиона евреев были уничтожены в лагерях смерти и еще 2 миллиона погибли от рук карательных отрядов, которые действовали в СССР. Адольф гордился своими «производственными показателями». Беспокоило его лишь то, что немалая часть работы осталась невыполненной.