Эндана

Ли Галина Викторовна

Путница тут же свернула к реке, выбирая подходящее место для ночлега. Напоив кобылку, девочка расседлала ее и, стреножив, пустила пастись. Потом принцесса занялась ужином: развела костер, приладила котелок и разворошила седельные сумки. Сердобольные повара школы напихали в них столько съестного, что и за пять дней не справиться.

Поев, девочка стряхнула с подола туники крошки пирога и зашла за ближайшее дерево. Там повела себя на первый взгляд очень странно: оглядевшись, нырнула в густые заросли цветущего кустарника, а затем болезненно вскрикнула. Результат

загадочных действий не заставил ждать: из-за дальних деревьев бесшумно вышел высокий мужчина. «Шпион» в тревоге озирался, явно беспокоясь о подопечной.

Леа, на всякий случай схватившись за метательные ножи, выпрямилась и громко сказала:

– Ну как не стыдно?! Я же должна была ехать одна!

Мужчина замер на мгновение, а потом рассмеялся.

– Рикки! – взвизгнула принцесса и понеслась навстречу любимому дяде. Он подхватил ее на руки, обнял и прижал к себе.

Некоторое время ее высочество молчала, глубоко вдыхая знакомый запах дорогого энданского табака, затем высвободилась:

– Пойдем я тебя накормлю!

Рикквед посмотрел на вытянувшуюся и очень повзрослевшую племянницу с грустной улыбкой. Девочка сильно изменилась, став похожей на игчу, родственника горной куницы – маленького, игривого, но смертельно опасного зверька. Только счастливый взгляд ярко-синих глаз и плутовская улыбка принцессы остались неизменны.

Леа тем временем, схватив дядю за рукав, потащила его к костру со словами:

– Рикки, я так соскучилась!

Она усадила мужчину, снова распотрошила сумки, выудив самое вкусное, разложила снедь и умиленно наблюдала, как любимый родственник расправляется с едой.

– Давно ты меня обнаружила? – поинтересовался командир «невидимых».

– После того как выехала из города, – призналась девочка и рассмеялась, увидев, как вытянулось у дяди лицо. – Не переживай, просто у меня есть крылатая разведка.

Как будто в подтверждение ее слов раздалось громкое хлопанье огромных крыльев – на лужайку приземлился грифон.

Его светлость, смерив зверя внимательным взглядом, обернулся к племяннице:

– Значит, ты его действительно слышишь?

– Конечно, а он меня, – кивнула девочка и добавила: – Мысленно!

Путешественники рассмеялись, вспомнив то время, когда принцесса изводила всех, доказывая, что умеет говорить с животными.

Солнце село за горизонт, и наконец наступила долгожданная прохлада. Одна за другой пробовали свои голоса цикады, настраиваясь на ночной концерт. Леа, скормив грифону кусок вяленого мяса, ласково пощекотала его под клювом. Зверь закрыл от удовольствия глаза.

Сумерки выкрасили его в темные тона, зачернив оперение.

– Как у тебя получилось меня подстеречь? – не прекращая гладить Ветра, спросила Леа.

Вместо ответа Рикквед плотно набил трубку табаком, раскурил ее и лишь потом заговорил:

– Я знал, когда отпускают учениц на первые каникулы, и надеялся, что ты не станешь исключением из правил.

– Ну не сторожил же ты порог школы днями и ночами напролет? – хитро улыбнулась девочка, снова усаживаясь рядом с командиром «невидимых».

Дядя

рассмеялся:

– Не в моих правилах выдавать личных шпионов! Ты лучше расскажи, откуда браслетик на руке.

Рикквед, в один момент став очень серьезным, подцепил пальцем постоянно слезающее на кисть, слишком широкое для детской руки украшение.

– Подарок знакомого гнома, – стараясь, чтобы голос звучал небрежно, ответила Леа и высвободила руку.

Но дядю деланое спокойствие племянницы не обмануло.

– Можно взглянуть?

Принцесса, нехотя сняв браслет, положила его на широкую ладонь надоедливого родственника.

– Ты не ответила, – напомнил Рикквед, рассматривая украшение.

– Я ответила. Это – подарок, – упрямо возразила девочка, досадливо сморщив нос.

– А кто даритель? – не отставал дядя.

– Я же сказала – гном. Мы подружились, и он подарил.

Леа чувствовала себя ужом на сковородке. Она очень, очень не хотела, чтобы кто-то из родных узнал о происшествии на базаре. Разозлятся и, чего доброго, поругаются с азанагами!

– Гномы просто так подобных подарков не делают, даже друзьям, – не отрывая взгляда от украшения, спокойно возразил мужчина и, к великому огорчению ее высочества, неожиданно сменил тему разговора. – В Орамбиме я слышал гуляющие по городу слухи о смелом мальчике и храбром гноме, которые вдвоем поймали банду разбойников с магом во главе. Мальчик, кажется, был энданцем. Ты не знаешь случайно, о ком речь?

Леа покосилась на дядю – вот же пристал! – и помешала остывающие угли, оттягивая момент признания.

– Малыш, ты же сейчас не попытаешься мне соврать? – выпустив в небо очередное кольцо дыма, полюбопытствовал мужчина.

Леа вздохнула – соврешь такому, наверняка уже всех свидетелей опросил и приметы сверил. Хотя…

– А сколько дней ты меня ждал? – самым невинным голосом поинтересовалась ее высочество.

У Риккведа едва получилось сдержать улыбку.

– Десять дней, – ответил он, не оставляя Леа шанса.

Она снова вдохнула: за такой срок пронырливый дядя мог узнать все с точностью до съеденного на завтрак пирога! Отпираться дальше было бесполезно.

– И папе расскажешь? – попробовала выяснить степень последствий принцесса.

– Ему – без сомненья, – подтвердил Рикквед. – Ты не забывай, милая, он не только твой папа, но еще и король. Правителю такие вещи надо знать обязательно.

– А маме? – помрачнела девочка, поняв, что происшествие в тайне не сохранить.

Рикквед усмехнулся:

– Леа, скажи честно, чего ты боишься?

Девочка совсем загрустила:

– А папа не рассердится на азанагов из-за меня?

– А почему они не выбрали другую девочку? – задал встречный вопрос упорный родственник.

– Они не могли, – вздохнула принцесса, – правда не могли. Так получилось, что в Орамбиме на тот момент с даром была только я.

– Что за дар? – Мужчина подбросил дров в костер, чтобы лучше осветить лицо племянницы.

– Дар богини Седы, он защищает от магии.