Эндер в изгнании
Шрифт:
– Моя мать совсем не такая, как бабушка, – сказала Алессандра.
– Конечно не такая, – согласился Эндер. – Но вы живете вместе всю жизнь. Вы очень близки.
– Я не пытаюсь от нее отдалиться. Для этого я не стала бы использовать тебя, – сказала она.
Но ее лицо выдало нечто другое. Возможно, понимание того, что она все-таки использовала его. Он еще больше уверился, что идею прийти к нему подсказала ей мать.
– Я просто думаю, что даже в счастливой стране фей, в которой она якобы живет…
– Когда
– Мне приходило в голову, что за столько лет можно и растерять желание до конца своих дней жить в ее стране фей. А если твой собственный мир окажется для тебя лучше, чем ее воображаемый. Вот, собственно, что я хотел сказать. Она сплела для тебя очаровательный кокон, но, может быть, ты все же хочешь сломать его и вылететь наружу?
Алессандра замерла на месте, закрыв рукой рот. На глаза ее навернулись слезы.
– Per tutte sante [16] , – взмолилась она. – Я просто… просто сделала то, что она сказала. Думала, это моя идея, но идея была ее. Я не… Я хотела тебе понравиться, правда – я не притворялась! Но прийти сюда… я не уходила от нее, я ей подчинялась.
– Правда? – спросил Эндер, пытаясь сделать вид, будто он об этом и не подозревал.
– Она сказала мне, что делать, как далеко… – Алессандра принялась расстегивать блузку, слезы уже просто катились по щекам. Под блузкой не было ничего. – Сколько тебе показать, сколько дать потрогать – но не больше…
16
Ради всего святого (ит.).
Эндер шагнул к ней и снова обнял, закрывая собой… от себя… Потому что даже в такой трогательный момент определенная его часть была взволнована зрелищем расстегнутой блузки, а не переживаниями девушки.
– Ты правда обо мне заботишься, – сказала она.
– Ну конечно.
– Больше, чем она, – добавила Алессандра.
От ее слез промокла рубашка Эндера.
– Вряд ли, не больше.
– Я иногда спрашиваю себя: а заботится ли она обо мне вообще? – произнесла Алессандра. – Или я для нее такая же марионетка, какой она сама была для бабушки. Может, если бы мама осталась с нею, не вышла замуж и не родила меня, бабушка порхала бы, словно фея, красивая и беззаботная, получив желаемое?
«Идеально, – подумал Эндер. – Несмотря на мои биологические порывы, все прошло как по маслу. Адмирал Морган увидит, что, хотя секс в сценарии не прошел цензуру, Эндер и Алессандра по-прежнему близки и их связь только крепнет. Он увидит все, что хочет увидеть. Игра продолжается, только романтику определенно поставили на паузу».
– Эта дверь не запирается, – сказал Эндер.
– Знаю.
– Кто-нибудь в любой момент может сюда войти.
Он подумал, что лучше не упоминать
Она поняла намек, отстранилась и застегнула блузку, на сей раз на обычное число пуговиц.
– Ты видишь меня насквозь, – сказала она.
– Нет, – ответил Эндер. – Я всего лишь вижу тебя. Может, именно этого не видит твоя мать.
– Я знаю, что не видит. Просто знаю. Я просто… просто… Адмирал Морган, вот в чем дело. Она сказала, что возьмет меня с собой, чтобы я нашла юношу с перспективами, но сама нашла старика с еще лучшими перспективами, вот что. И я просто вписалась в ее планы, и все. Я…
– Не надо, – сказал Эндер. – Твоя мать любит тебя, так что это не цинизм. Она считала, что помогает тебе получить то, что ты хочешь.
– Может, и так, – согласилась Алессандра и горько рассмеялась. – А может, это твоя версия страны фей? Все хотят, чтобы я была счастлива, и потому возводят вокруг меня фальшивую реальность. Да, мне хочется счастья – но не на лжи!
– Я не лгу тебе, – сказал Эндер.
Она устремила на него яростный взор:
– Ты меня хочешь?
Эндер закрыл глаза и кивнул.
– Посмотри мне в глаза и скажи.
– Я тебя хотел, – произнес Эндер.
– А теперь?
– Мне много чего хочется, чем было бы неправильно обладать.
– Твоя мать научила тебя так отвечать?
– Если бы меня растила мать, может, она и правда научила бы меня так отвечать, – произнес Эндер. – Но так вышло, что я усвоил это в Боевой школе, когда решил жить по ее правилам. Для всего есть свои правила, даже если их никто не составлял. Даже если никто не называет это игрой. И если хочешь, чтобы все шло хорошо, лучше знать правила и нарушать их лишь тогда, когда решишь повести игру и следовать ее правилам.
– Ты считаешь, в этом был хоть какой-то смысл?
– Для меня – был, – сказал Эндер. – Я хотел тебя. Ты хотела меня. Это приятно знать. У меня случился первый поцелуй.
– А вышло нормально, нет? У меня хоть что-то получилось?
– Пожалуй, скажу так: хотелось бы повторить. Когда-нибудь потом.
Алессандра хихикнула. Она больше не плакала.
– У меня правда есть дела, – сказал Эндер. – И поверь, ты меня основательно взбодрила. Вообще спать не хочется. Спасибо.
Она рассмеялась:
– Поняла. Мне пора сваливать.
– Думаю, да. Но увидимся позже – как всегда.
– Ага, – кивнула Алессандра. – Постараюсь вести себя нормально и не слишком явно хихикать.
– Веди себя как обычно, – сказал Эндер. – Ты не сумеешь стать счастливой, если все время будешь притворяться.
– А мама умеет.
– Что умеет? Притворяться? Или быть счастливой?
– Притворяться счастливой.
– Может, твое счастье не будет нуждаться в притворстве?
– Может, – ответила она.