Эндер в изгнании

Кард Орсон Скотт

Ну конечно, у Эндера есть сестра, но она странная затворница, которая день-деньской может сидеть взаперти, выходя только на утреннюю прогулку летом да полуденную прогулку зимой. Говорят, она пишет книги. Все взрослые ученые пишут статьи и отсылают их на другие планеты, а потом читают журналы и книги, которые приходят оттуда. Но то, что пишет она, – это вообще никакая не наука. Это история. Прошлое. Что в нем такого важного, когда в настоящем надо так много всего сделать, столько всего открыть? Не может быть, чтобы Эндера интересовали такие вещи».

Абра даже не мог

представить, о чем они между собой разговаривают. «Сегодня я дал Ло и Амато разрешение на развод». – «Это случилось сто лет назад?» – «Нет». – «Тогда меня это не интересует».

У Абры тоже были братья и сестры. По хорошо с ним обращался. Все они хорошо с ним обращались. Но они с ним не играли. Они играли друг с другом.

И это нормально. Абра не хотел «играть». Он хотел делать что-то настоящее, значимое. От починки машин и создания вещей он получал не меньше удовольствия, чем они от своих игр, шутливых драк и игры в вышибалу. И сейчас, когда мама сказала, что ему не нужно больше ходить в школу и его перестали высмеивать за то, что он не умеет читать и писать, Абра свободное время тратил на то, чтобы всюду следовать за Эндером Виггином.

Губернатор Виггин его замечал: иногда говорил с Аброй – время от времени что-то объяснял; столь же часто задавал вопросы. Но по большей части он позволял Абре болтаться рядом, а если другие взрослые, говорящие о серьезных делах, временами бросали взгляд на Абру, словно спрашивая Эндера, почему с ним этот ребенок, Эндер просто игнорировал их молчаливый вопрос, и уже скоро они общались так, словно Абры и не было.

Так что, когда Эндер отправился в экспедицию в поисках подходящего места для приземления нового корабля и основания еще одной колонии, никому и в голову не пришло, что Абра с ним не пойдет. Однако отец отвел Абру в сторонку и поговорил с ним.

– Это серьезная ответственность, – сказал он. – Ты не должен предпринимать никаких опасных действий. Если с губернатором что-нибудь случится, твоей первой задачей будет сообщить мне по спутниковой связи. Ваше местонахождение будет отслежено, и мы немедленно отправим помощь. Не пытайся справиться самостоятельно, не оповестив сначала нас. Ты понял?

Разумеется, Абра понял. Для отца Абра был просто подстраховкой. В совете матери прозвучало чуть меньше пессимизма насчет роли Абры.

– Не спорь с ним, – сказала она. – Или хотя бы сначала выслушай и лишь потом спорь.

– Конечно, мам.

– Ты говоришь «конечно», но ты не очень-то хорошо умеешь слушать. Абра, ты всегда уверен, будто знаешь наперед, что скажут люди. Ты должен давать им договорить, потому что иногда ты бываешь не прав.

Абра кивнул:

– Я буду слушать Эндера, мам.

Она закатила глаза – хотя на других детей кричала, когда они так разговаривали с нею.

– Да, думаю, его ты слушать станешь. Один только Эндер достаточно мудр, чтобы знать больше, чем мой Абра!

– Мам, я не знаю все.

Как можно достучаться до нее, чтобы она поняла, – он становился нетерпеливым, лишь когда взрослые считали, что разбираются

в машинах, а сами не разбирались. В остальных случаях он вообще не говорил. Но поскольку в большинстве случаев взрослые думали, будто знают, что не так с поломанной техникой, и в большинстве случаев ошибались, почти все его разговоры с ними заключались в том, что он их поправлял или им противоречил. Или игнорировал. О чем еще ему было говорить со взрослыми, кроме как о машинах? А в этом Абра разбирался лучше их. Однако с Эндером разговоры почти никогда не шли о машинах, речь шла обо всем, и Абра все впитывал.

– Я попытаюсь не позволить По жениться на Алессандре, пока ты не вернешься, – сказала мама.

– Мне все равно, – ответил Абра. – Им вовсе не обязательно дожидаться меня. Вряд ли я потребуюсь им в брачную ночь.

– Абра, иногда ты прямо напрашиваешься на пощечину, – заметила мать. – Но Эндер тебя терпит. Этот мальчик просто святой. Санто Андре.

– Сан-Эндер, – сказал Абра.

– Имя, которое ему дали при крещении, – Эндрю.

– Но имя, которое сделало его святым, – Эндер.

– Мой сын – теолог. И ты еще говоришь, что не обо всем знаешь, – сказала мать и покачала головой в очевидном раздражении.

Абра никогда не понимал, откуда берутся такие аргументы или почему такие разговоры всегда заканчиваются тем, что взрослые качают головой и отворачиваются. Он принимал их мысли всерьез, почему же они не могли относиться к нему так же?

А вот Эндер относился. И Абре предстояло провести дни – а может, и недели – с Эндером Виггином. Они будут вдвоем, больше никого.

Экраноплан был загружен припасами на три недели, хотя Эндер выразил сомнение в том, что поездка окажется настолько долгой. Проводить их пришел По, к которому словно прилипла Алессандра.

– Постарайся не быть обузой, Абра, – сказал брат.

– Ты просто завидуешь, что с ним еду я, – ответил Абра.

Тут подала голос Алессандра:

– По не хочет никуда ехать.

Под этим подразумевалось: ему невыносима мысль покинуть ее хотя бы на секунду.

Однако лицо По ничего не выражало, так что Абра точно знал: может, он и потерял голову из-за этой девушки, но все равно предпочел бы поехать с Эндером, чем остаться с нею. Впрочем, вслух Абра ничего не сказал – вопреки мнению матери о нем. Он даже не подмигнул По, а просто сделал лицо ничего не выражающим – точь-в-точь как у брата. Так смеются индейцы прямо перед лицом тех, над кем смеются, – и при этом никакой грубости, никакой драки.

Поездка оказалась для Абры странным опытом. Поначалу они, разумеется, просто летели над своими полями. Знакомые земли. Затем двинулись по дороге в Фальстаф, расположенный к западу от Миранды. Этот путь был Абре также знаком, потому что в Фальстафе жила сестра Альма с мужем – большим и глупым Саймоном, который всегда щекотал детей до тех пор, пока они не обмочатся, а затем высмеивал их за то, что они писаются в трусики, как малышня. К облегчению Абры, Эндер остановился здесь только поздороваться с мэром, после чего они сразу продолжили путь.