Эндлиссы: Переворот
Шрифт:
– Мама, – с легким сарказмом произнес Олег. – мы и так изолированы от общества или ты не заметила? – и, повернувшись, зашагал к выходу.
– Ты куда?
– Я есть не хочу, пойду лучше прогуляюсь.
– Футболку хоть надень. – крикнула ему вслед Вера.
Одеваясь на ходу, он вышел в маленький дворик. Соседние дома, казалось, выглядели совсем другими, не только в плане постройки, но в плане окружающей их ауры. Они были светлые, так как люди, живущие там, были довольны своей жизнью, были счастливы не всем, конечно, но многим. Интересно было наблюдать, как дети с широкими улыбками
Проходя мимо соседей, он кивал им в знак приветствия, но никто даже и не думал отвечать ему. Похоже, на правила этикета им было наплевать. Если они вообще не любили кого-то, то это была семья Буровых. Ничего плохого ни Олег, ни Вера им не делали. Здоровались и на этом все. Но соседи думали, как и большинство жителей, что это все высокомерие Буровых виновато. А зачем любить или уважать тех, кто себя считает выше всех? Так, не заметив, он оказался на Соборной горе возле Успенского собора и сел на лавочку, чтобы передохнуть.
Соборная гора представляла собой холм, расположенный на правом берегу Волги и левом берегу Шохонки. Основанная здесь еще в XII веке крепость, служила пограничным форпостом Владимиро-Суздальского княжества и располагалась в выгодном месте: с Соборной горы отлично просматривалась Волга, а корабли, идущие по реке, попадали здесь в искривления русла, замедлялись и становились беззащитны. Самой крепости давно уже не существовало, но красивый вид, естественно, сохранился.
Не успел Олег вдоволь поразмыслить об истории, как перед ним предстал Алекс на сей раз уже с пятью друзьями.
– Так, так, так… – протянул главный недруг Бурова. – интересно получается, ты целый и невредимый сидишь здесь? А где твой фингал? – затем обратился к своим: – Кажется, ребята, вы его слабенько обработали! Надо бы исправить ситуацию!
– Да как это слабенько? – непонимающе произнес один из них. – Мы его очень сильно… ну… это… избили.
– Ага, ты еще скажи, что это его клон. – затем повернулся к Олегу: – В этот раз тебя наш ангелочек Маша уже не спасет!
– Скажи честно, – произнес Буров, вставая. – что ты против меня имеешь?
– Что имею…? – переспросил Алекс и со всей силой ударил по щеке своего одноклассника. – Я просто ненавижу таких как ты… тряпок. Пустое место. Что есть ты в классе, что нет тебя, даже незаметно. Порой я сам удивляюсь, как тебя взяли в нашу школу? Видимо в ивановском дурдоме уже мест нет! – он рассмеялся и его поддержали остальные.
Олег молчал, потирая щеку, которая пылала.
– Мда-а-а, вот видишь, ты даже себя не можешь защитить, а претендуешь завоевать сердце Марии. – весьма холодно сказал Алекс. – Хотя, если честно, ты меня сегодня поразил возле реки.
– Ты опять убежишь, как возле реки? – не то серьезно, не то шутя спросил Олег.
– Ах, ты ж…
– Алекс, Алекс! – прервал его один из друзей.
– Что такое?
– Тише! – он указал на подъехавшую полицейскую машину.
– Это же надо, как вовремя. – с грустью выговорил Алекс.
В это время к ним подошел среднего роста лысеющий человек, тридцати пяти лет.
– Добрый вечер, ребятки. – произнес начальник полиции, внимательно осматривая всех подростков. – А что это мы не дома, что это мы уроки не делаем?
– А что такое, вы уже воспитателем в школе стали подрабатывать? – весело спросил его Алекс.
– Послушай меня, – сказал полицейский, хватая шутника за грудки. – ты у меня давно на заметке. Сколько можно вести себя как бандит?
– Эй, мент, отпусти меня или ты хочешь, чтобы я в суд подал на тебя? – он пытался говорить сурово, но голос дрожал, а в глазах был испуг.
– Умничаем!? – с улыбкой произнес главный страж города. – Значит так, ко мне поступила жалоба от очевидцев, что сегодня в половине четвертого дня на пляже, было совершено нападение на Олега Бурова, в котором принимали участие ты, Александр Комаровский и двое твоих друзей! Вы нанесли серьезные телесные повреждения подростку.
– Серьезно, Гаврилович? – ехидно выговорил подозреваемый. – Если это так, то почему Олег абсолютно цел и невредим, в чем вы можете удостовериться сами, если отпустите меня.
Начальник полиции разжал кулаки и повернулся к Бурову:
– Что скажешь о нападении на тебя? Если хочешь, чтобы открыли уголовное дело, надо снять побои.
– Извините, Владимир Гаврилович, но то была не драка, мы просто… просто боролись, это была игра. – ответил Олег.
– А у меня, между прочим, побои остались, в виде разбитой губы. – пожаловался Алекс.
– Где? Что-то не видно! Учти, обманывать нехорошо, впрочем, кому я это говорю!? – внимательно посмотрел полицейский на Комаровского, затем перевел взгляд на Бурова: – Игра, говоришь? Взрослые парни, а играетесь как малые дети. Помнится, я тоже любил так играть, но почему-то это всегда плохо заканчивалось для всех, кроме меня. Вы тоже так хотите?
– Вы не забывайте, наше юношество проходит в двадцать первом веке, а не как ваше, в девятнадцатом! – сказал один из подростков и рассмеялся, но лишь позже понял, что он сказал и ему поплохело.
– Действительно, смешно. – сурово произнес страж города.
– Начальник, а кто пожаловался на нас? – спросил Алекс.
– Тебе в письменной форме доложить или так запомнишь?
– Можно так.
– Пошел вон домой, и чтобы я близко тебя не видел возле Бурова и его дома! – так закричал страж порядка, что последний охотно исполнил. Затем повернулся к остальным: – Вас это тоже касается, всех, кроме Олега. – Когда те разбежались, он обратился к оставшемуся: – Что произошло у реки?