Энерган-22
Шрифт:
Я заплатил требуемую сумму, а взамен получил мягкие спортивные туфли — в самый раз бегать и лазать по скалам. Надев их и пройдясь немного, я попросил заправить джип бензином.
В ответ Боско Эль Камино запер дверь лавки, достал из-под прилавка пластмассовое ведро, налил туда воды, вынул из ящика коробку с белым орлом на этикетке и бросил в ведро десятка полтора знакомых мне зерен.
Повеяло холодом.
— Такой “бензин” у меня и самого есть, — я вынул коробку, которую оставил мне официант в гостинице. — Подарок Доминго Маяпана.
— Он вас ждет, — сказал Боско.
И мы оба с облегчением рассмеялись.
5. Вперед, к Эль Торренте
Раскопки
Однако очень скоро находки были вывезены, скудный бюджет исследователей исчерпан, археологи разъехались, и Тьерра Калиенте вернулась к своей скучной повседневности. Местные жители попытались привлечь публику горячими источниками, заключили в трубы два-три гейзера — ведь в табличках упоминались минеральные ванны, где древние вожди и жрецы лечили ревматизм, а женщины — бесплодие. Но ядовитый смог подползал уже и в эти края. К тому же туристов отпугивала близость вулкана. И со временем развалины вновь покрылись землей и сорной травой. Оставив джип у высокой стены храма, я осторожно двинулся по тропинке, еле заметной в густом кустарнике. Начался достопамятный спуск к Эль Торренте. Более трудного подвига мне совершать не приходилось, И по сей день, вспоминая о нем, я невольно закрываю глаза от страха.
Тропу, по которой я продвигался, скорее следовало назвать тропкой: вытесанная в высокой отвесной Белой Стене извивающаяся лента не превышала метра в ширину, а местами суживалась сантиметров до тридцати. Справа взмывала ввысь каменная стена, до блеска отполированная дождями, слева зияла пропасть — дна ее я не видел, но глубину определил по звуку скатывавшихся вниз камней: метров семьсот-восемьсот, не меньше.
Я осторожно продвигался вперед, нащупывая резиновыми подошвами почву и чувствуя, как бегут по спине струйки холодного пота. Из страха оступиться не смотрел ни вверх, ни вниз, ни по сторонам, только перед собой, на извилистую каменную черту, загипнотизированный ее необычной белизной, и шел, шел, проклиная индейских жрецов, энергетический кризис и себя за то, что ввязался в эту историю. Признаться, я страшно боюсь высоты когда мне приходится бывать в небоскребах, я избегаю даже подходить к окнам. И склонен думать, что причиной моих злоключений послужил кабинет на сто десятом этаже, куда привел меня Лино Баталли, чтобы продемонстрировать самому Мак-Харрису удивительные зерна энергана. Кто знает, находись этот проклятый кабинет где-нибудь пониже, я, возможно, и устоял бы перед натиском дьявола с железной рукой…
От напряжения ноги, казалось, не гнулись и стали чужими, я то и дело спотыкался о камешки — они скатывались в пропасть, а я машинально считал: раз, два… На какое-то мгновенье приваливался к скале, облизывал пересохшие губы, взмокшая от пота спина невыносимо зудела, но я не смел шевельнуть рукой — было такое чувство, что вот-вот сорвусь, упаду, еще шаг — и покачусь вслед за камешками: раз, два… Но какая-то неведомая сила подталкивала меня вперед, вниз, а губы сводила насмешливая улыбка: вы ведь жаждали приключений, сеньор Искров, извольте, вот вам и приключения вы же мнили себя эдаким современным
Нет, я не Джеймс Бонд. Мне было страшно. Сколько длился этот безумный спуск, не знаю — может, минут тридцать, может, два часа. Знаю только одно: когда наконец я ступил на дно пропасти, у меня не было сил, и я рухнул на траву, закрыв глаза.
Очнувшись, я увидел склонившуюся надо мной фигуру рослого мужчины. И мгновенно понял, кто это: разумеется, вслед за Боско Эль Камино должен был появиться и великан-официант. Только на сей раз на нем был не форменный смокинг, а одежда, какую носят местные индейцы, хотя и она была ему узковата в груди.
— Досталось вам, сеньор Дикинсен? — спросил он, взглянув на тропку. Точно вышитая тонким, петляющим швом, она терялась где-то высоко вверху. Великан озабоченно сказал: — День ото дня из-за дождей и ветра становится все круче и опасней. И добавил: — Меня зовут Эль Гранде… Как будто его могли звать иначе!
— Вы отдохнули? Впереди долгий путь. Я кивнул. После головокружительного спуска по Белой Стене меня уже ничто не могло испугать.
— А развалины Эль Торренте? — спросил я.
— Это далеко, сеньор. Надо спешить, времени у меня в обрез.
“Кого еще предстоит мне встретить, — подумал я. — Может, Дуга Кассиди?”
Долгие часы нам никто не попадался навстречу. Первое время мы шли по воде, теплой, пахнущей сероводородом. Все вокруг в этой узкой котловине казалось чистым и нетронутым: смог, убивающий все живое, сюда еще не проник.
Судя по всему, и нога человека ступала здесь редко. Куда ни глянь — гибкие лианы, зеленые деревья, свежий кустарник, высокая трава, в которой сновали ящерицы. К своему немалому удивлению, я увидел даже обезьян. Испуганные появлением двуногих существ, они вопили у нас над головой. К счастью, вопреки утверждению профессора Моралеса на нашей планете еще не все живое уничтожено.
Выбравшись из потока на берег, мы шли, утопая в трясине, а немного погодя углубились в густой лес с неимоверно колючими растениями. Моя одежда вскоре превратилась в лохмотья, лицо было исцарапано в кровь. Над головой настырно жужжала мошкара, кружили яркие бабочки. Стало очень жарко, над болотами поднимались тяжелые испарения. Идти становилось все труднее. Я совсем выбился из сил, и Эль Гранде не раз приходилось вытаскивать меня из липкой, засасывающей тины.
На одном из поворотов, когда мне казалось, что больше я не сделаю и шагу, раздался возглас: — Пароль?
— Двадцать два — семьдесят семь, — крикнул в ответ Эль Гранде.
Из-за кустов вышел пожилой индеец с автоматом в руках.
— Сильно вы запоздали, — укоризненно сказал он. Но мой несчастный вид заставил его отказаться от дальнейших упреков.
— Проголодались, наверно. Пошли!
С этими словами он повел нас через полянку, которую не сразу можно было разглядеть за кустарником.
Там меня ждал еще один сюрприз — лошади! Да не одна, а три! В последний раз я видел их в детстве, да и то в зоопарке. Этот вид животных давно истреблен: тех, кого не успел отравить стайфли, съели люди… Я долго вертелся возле них, ласково похлопывал по шее, заглядывал в большие, грустные глаза, словно они были из тех первых шестнадцати коней, которых Эрнандо Кортес некогда привез из Европы и которые повергли в панику стотысячную армию вождя ацтеков Монтесумы.