Enigma
Шрифт:
Конечно, я не собиралась плакать, но балетные туфли, завернутые в коробку белого цвета, меня просто добили. Сглотнув колючий ком, вставший поперек горла, я взяла коробку в руки, совершенно забыв о том, что принять такой подарок от Карлайла, все равно, что откусить от запретного плода, который охраняет ядовитый змей.
Я и не собиралась ничего принимать. Я просто хотела… посмотреть. Потрогать. Прикоснуться к своей несбыточной мечте.
Конечно, я брала уроки балета. Руфус нанимал для меня самых талантливых танцоров из
Каждый раз, когда я делаю перерыв в танцах, мне кажется, что я навсегда разучилась это делать. Совершая самое первое движение, неважно под музыку или без, я понимаю, как ошибалась.
Невозможно забыть то, что является частью твоей души. Частью твоей боли. Частью твоих самых потаенных страхов, тайн и желаний. Наверное, все творческие люди так устроены – они могут быть бесконечно закрыты для внешнего мира и остальных, но когда дело касается самовыражения в любимом искусстве, мы становимся другими. Мы становимся собой.
Настоящими, обнаженными, одержимыми своим делом. Будь то писатель, художник, музыкант… или танцор. И именно поэтому, забыв о том, в каком месте и у кого в плену я нахожусь на самом деле, я начинаю танцевать, испытывая это щемящее в груди чувство наполненности. Наверное, я покажусь вам жутко самоуверенной, если назову себя талантливой танцовщицей, но я благодарна всевышним силам, за эту тайную опору, которую храню внутри себя. Никакие деньги в мире, и высокий статус в обществе, не заставят меня отказаться от танца. А заниматься своим предназначением, это все равно, что любить.
И это то, что всегда будет со мной, как бы одинока я не была.
Смахнув со лба капельки пота, и тяжело дыша, вновь опускаюсь на навесной гамак. Пора уже вернуться в реальность, и заняться делом. Не знаю, что Карлайл хотел сказать мне этим жестом и даром, но я сюда больше не вернусь… наверное.
Это была секундная слабость. К тому же, я не собираюсь здесь задерживаться.
Уже через пять минут я оказалась под струями теплой воды, и с ужасом осматривала синяки на своих бедрах и животе. Кто бы мог подумать? Как этот ледяной айсберг превратился в дикое животное? Прошло две недели, а я до сих пор ходячая открытая рана.
Никогда прежде такого не было. Хотя в моей жизни был только один мужчина, но Джеймс, будучи страстным любовником, не переходил за грань… и всегда рассчитывал силу.
И мне всегда казалось, что Мак просто не способен на такое зверство. Я считала его бесчувственным, холодным, как вампир, и не понимала, как он вообще… ну, может с девушками. Пока не произошел случай, который заставил меня передумать. Это случилось только один раз, и именно этот момент я имела в виду, когда впервые за много лет, увидела его на похоронах.
Во время одной из его вечеринок, я избежала
И теперь, когда я смотрю на свою спину, в отражении зеркала во всю стену, и разглядываю глубокие царапины, уродующие кожу, невольно вспоминаю о своем желании закрыть этот сущий ужас огромной татуировкой, а в памяти вспыхивает размытый рисунок, набитый на руке Карлайла. Не помню, чтобы он у него был пять лет назад…
Так, ладно. Мне это абсолютно не интересно. Вообще, если бы не жуткие следы на спине, я бы никогда не стала «клеймить» свое тело черными рисунками. Хватит с меня других оков и печатей в этой жизни.
Крепко завязав на груди полотенце, и собрав волосы в небрежный пучок, выхожу из душа. Вид у меня, сами понимаете, «шикарный»… не хватает только полотенца на волосах и остатков зубной пасты на губах для полного завершения образа.
Но мистер Карлайл снова заявляется в мою «клетку» без предупреждения. Только на этот раз настоящий, пугающий, сотворенный из плоти и крови. Или из камня и железа, скорее. Прикрыв рот рукой, я подавляю в груди вскрик, когда встречаюсь с пристальным взглядом Макколэя.
Взгляд кровопийцы.
Бесчувственный ублюдок стоит у кровати, небрежно облокотившись на деревянный столб. Руки скрещены на груди. Взгляд такой, что я непроизвольно ощущаю, как холод обвивает каждую косточку внутри моего тела. Одновременно, лицо обдает необъяснимым жаром, когда мой взгляд скользит по его широким плечам, обтянутым белой рубашкой. На нем белоснежные брюки в тон с идеально проглаженными стрелками. Несмотря на выбор цветовой гаммы, выглядит Карлайл, как дьявол, притворившийся ангелом.
Знаете, в нем есть этот «мерзкий ген», заставляющий коленки всех девушек подкашиваться, когда он рядом. Каким бы красавцем ни был Джеймс… Карлайл мужчина другой породы. Он, как ледяное, завораживающее пламя, к которому хочется прикоснуться любой женщине… в этом я не сомневаюсь.
Кроме меня. Правда.
Мне совершенно плевать на то, что он ходячий тестостерон, несмотря на отрешенность в зеленых глазах, вдобавок смотрящих на меня так, словно я открытая книга, или жизненный источник, который он намерен в мгновение ока осушить до дна.
Ну и дополняет его «мерзкий ген» эта фирменная редкая ухмылка из серии «я все о тебе знаю, девочка». Так бы и врезала. Прямо в лицо. Стоило не душить его, а сломать челюсть. Как минимум, у меня бы получилось подпортить его внешность.
Хм, а это идея.
– Предсказывая твои вопросы, – деловым тоном произносит Карлайл, нарушая напряженное молчание. Стоит отдать ему должное, он в отличие от меня, ни разу не посмотрел на меня ниже уровня глаз. – В твоей комнате установлена система видеонаблюдения. В ванной тоже.