Енисейск – древняя столица Сибири. Издание 2-е дополненное
Шрифт:
Точно также описывает эту историю А. Бродников в своей книге «Енисейский острог», вполне справедливо ссылаясь на ряд архивных документов. Примерно то же самое пишет и Геннадий Фаст в своей книге «Енисейск православный».
В статье «Отец сибирских городов» Игоря Попова, опубликованной в российском географическом журнале «Живописная Россия», время и персонажи указаны
Тут я с автором солидарен, а вот что касается места острога – категорически не согласен. Попов утверждает, что заложен был Енисейский острог в месте впадения реки Кемь в Енисей. То, что это не соответствует действительности, вам скажет всякий, кто хоть раз побывал в городе Енисейске. От места впадения реки Кемь в Енисей и до устья реки Мельничной, на которой Енисейск и стоит, расстояние ровно двенадцать километров.
Когда в начале лета 1619 года отряд под руководством Петра Албычева и Черкаса Рукина по реке Кемь спустился к Енисею, не думаю, что вопрос о выборе места под закладку острога был спорным и, как утверждают некоторые историки, решался чуть ли не голосованием или жребием.
Я с уважением отношусь к творчеству Герхарда Фридриха Миллера, автора знаменитой «Истории Сибири», но не могу на веру принять его утверждение, что «основатели города» избрали для него три места, но долго не могли прийти к соглашению относительно того, на котором из трех мест построить город.
Первое место было намечено при впадении реки Кемь в Енисей, второе там, где на самом деле был построен город и третье, где теперь находится деревня «Марково Городище». Это его утверждение, якобы, базируется на устных преданиях самих жителей этого самого Маркова Городища.
Ну, во-первых, первопроходцы, прибывшие в 1619 году на реку Енисей, были не такие уж и первопроходцы. Известно, что при подготовке экспедиции были опрошены участники похода отряда Василия Кайдалова, «ходившие воевать» тунгусов еще в 1608 году. Так вот, оказалось, что ходили они именно этим путем, другой дороги, просто и быть-то не могло.
Кроме того, летом 1617 года для разведки и прокладки маршрута отряда Албычева, сюда же были командированы три человека, двое служилых и один промышленный, и они шли тоже именно этим маршрутом. Этот маршрут был самый оптимальный и более известный, им пользовались и раньше. Иначе как же, сюда ходили сборщики «ясака» от воеводы Челищева? А они ходили на Енисей.
Есть документы, подтверждающие, что на месте, где позднее возник Маковский острог, а еще позднее возникнет и Енисейский, уже были казаки из Сургута и Томска еще в 1607 году и потом регулярно там бывали.
Естественно, что какое-то зимовье или даже острожек где-то уже имелся, не обязательно на месте Маркова Городища, а скорее все-таки на левом берегу Енисея, так как правый, на котором село находится и, по сей день, был небезопасен. Тунгусы, жили и кочевали в основном по правому берегу Енисея. Зачем же строить острог под носом у воинственного племени, когда левый, во всех отношениях, был более удобен. Кроме того, пожелавшие напасть тунгусы мгновенно
Само устье реки Кемь, вернее ее берега, были затопляемы, и это никак не осталось бы незамеченным такими опытными и бывалыми таежниками, как Албычев и Рукин. А поскольку и задача была – строительство острога для продвижения вверх по течению Енисея, то и выбор места выше устья достаточно полноводной реки Кемь был логичен и целесообразен.
А кроме того, мало кому известно, что еще до появления на Енисее казаков Албычева и Рукина, на горе, прямо в центре современного Енисейска жили люди. Старец Тимофей и его братия. Они к тому времени уже более двадцати лет молились в своей «пустыне», которая и стала впоследствии Спасским Енисейским монастырем. Я уверен, что это тоже оказало определенное влияние на выбор места закладки острога. Место это было уже обжито и намолено.
Существуют документальные подтверждения, что Спасский монастырь на Енисее существовал уже во времена первого русского патриарха Иова (1589–1605 гг.). Разумеется, это был не монастырь в современном понимании этого слова, скорее скит, либо пустынь, но задачу-то он выполнял монашескую: уединенность, молитва, работа, а самое главное, он являлся важным опорным пунктом продвижения и распространения вглубь Сибири христианского учения – православия.
Монастыри, особенно в Сибири, аккумулировали не только все православные ценности и являлись центром их распространения, но также занимались административными и даже экономическими функциями, способствовали развитию грамотности, получению сельскохозяйственных навыков, обучению ремеслам.
Так что, по моему глубокому убеждению, закладка Енисейского острога на том месте, где он был заложен, не дань случайности и тем более выпадению жребия, а осмысленный, предсказуемый шаг администрации Тобольского разряда и лично его воеводы князя Ивана Семеновича Куракина.
То, что старец Тимофей Иванов пришел на Енисей, будучи еще совсем молодым человеком в 1592 году, официально было объявлено представителями Святейшего Синода и является неоспоримым фактом. Более того, установлено, что он пришел туда не просто так, случайно, а по благословению своего учителя, с кем провел несколько лет, изучая послания и жития старца Нила Сорского. Само собой разумеется, что его учитель и наставник, посылая к Тимофею других иноков, возжелавших «уединенного и безмолвного жития», знал о его местонахождении.
Очень душевные слова сказал по этому поводу протоиерей Геннадий Фаст: «В 1592 году инок Тимофей (Иванов) поселился на месте будущего монастыря, построил келью и привлек в свою обитель ищущих спасения. Только через 26 лет появится острог, через 50 – монастырь Всемилостивого Спаса – а в дремучей тайге уже возносилась ко Господу молитва подвижника. И как пчелы на нектар, потянулись в эти места ищущие спасения души. Сначала молитва инока-подвижника, потом обитель, потом град – так поднималась Русь. Так вставал и Енисейск».