Эннеады
Шрифт:
4. Однако, мы не должны думать о ней, как о случайном даре, полученном Природой извне: она - ее исконная, неотъемлемая часть. В той Природе она понимается исключительно как настоящее, подобно всему остальному, что мы там видим - всему имманентному, произрастающему из той Сущности, и той Сути присущему. Ибо чем бы там не обладало первичное Существование, оно должно быть имманентно Первым и самому быть Первым каковыми являются и Вечность, и красота, и истина. Некоторые из Первых пребывают в неполной фазе Всеединого: другие присущи Целому, взятому как общность, поскольку это Подлинное Целое не является вещью составленной из внешних вещей, а является истинно целым потому, что его части порождены самими собой, подобно тому как истинность в Высшем не соотносится с каким-то внешним фактом или существом, а присуща любому члену, в отношении которого она является истиной. Для подлинного Целого недостаточно того, что оно является всем существующим: оно должно быть абсолютной целостностью, то есть ничто не может быть вне его. Оно ничего не ждет: ибо, если бы оно ждало появления чего-то, то этого у него раньше не было бы, и, стало быть, оно не было бы Целым. И что, обладающее Природой, противоположной его Природе, могло бы проникнуть в него, если оно - Высшее и, стало быть, - неприступное? Поскольку ничто не может прибиться к нему, то оно не может искать перемен, или подвергнуться переменам или когда-либо пробраться в Бытие. Порожденные вещи находятся в постоянном процессе приобретения: стало быть, если у них отнять будущее, они сразу же утратят свое бытие: если непорожденные вещи ставятся в зависимость от будущего, то они сбрасываются с трона своего существования, ибо нет никаких сомнений в том, что они не могут там находиться в силу самой своей природы, поскольку принадлежат бытию, становлению, продвижению от стадии к стадии. Суть существования порожденных вещей заключается в том, что они существуют со времени своего создания и до того момента, когда они прекращают свою жизнь; но такое существование представляет собой спрессованное будущее, а устранение будущего означает прекращение жизни, и, следовательно, исчезновение самой сути существования. Точно также в бытии порожденного Целого должна присутствовать цель, которую следует достигнуть, поэтому оно постоянно торопится навстречу своему будущему, приходит в ужас от самой мысли о покое, пытается овладеть Бытием при помощи постоянной смены результатов, действий и гонки по кругу за Сутью Существования. Мы здесь раскрыли причину существования Кольца Целого: это Движение, которое пытается обрести постоянство посредством будущего. Первоначала же, напротив, в их благословенном состоянии не имеют никаких честолюбивых устремлений: они - сама полнота; у них есть все что нужно, они ничего не хотят, ибо для них нет ничего внешнего, что могло бы ждать их в будущем. Эта совершенная и всеобъемлющая суть Подлинно Существующего заключается не просто в присущей всем его членам завершенности: эта суть включает в себя также и его постоянную защищенность от недостатка чего-либо, за исключением, однако, того, что не относится к Бытию - ибо Целое и Полное не только должно содержать в себе все вещи, оно, при этом, не может содержать в себе то,
5. Это Постоянное Бытие можно осознать в результате исследования объекта, о котором известно, что по самой своей Природе он не способен к росту или переменам: все, что не попадает под эту категорию, не может считаться Постоянно-Существующим, или, по крайней мере, Постоянно Все-Существующим. Но достаточно ли одного только постоянства, чтобы быть Вечным? Нет: такой объект должен встречать в себя Природу - Принцип, который гарантирует, что его нынешнее состояние не подвергнется никаким будущим изменениям, так что он всегда останется таким, каким он предстал перед нами к началу нашего исследования. Теперь представьте себе состояние существа, которое не может избавиться от этого видения, которое в силу его природы навечно приковано к нему, завороженное его величием - или даже состояние того существа, которое вынуждено упорно двигаться к Вечности, а достигнув ее, обрести в ней покой, ассимилироваться в ней, со-существовать в ней, созерцать Вечность и Вечное изнутри. Приняв это, как истину о вечном, постоянном Существующем - том, кто никогда не перейдет из своего Вида в другой Вид, кто обладает абсолютно полноценной жизнью, кто не получал, не получает и не будет получать никакого дополнения - мы вместе с определением постоянного Бытия получаем определения постоянства и Вечности; постоянство - это соответствующее состояние, возникающее из божественного субстрата и присущее ему изначально; Вечность (Принцип, который не следует путать с бессмертием), - представляет собой субстрат, который проявляет это состояние. Таким образом, Вечность принадлежит к порядку высших величин: интуиция отождествляет ее с Богом; есть все основания для того, чтобы определить ее как проявляющегося Бога, заявляющего, что Он есть, существующего спокойно и неизменно и, стало быть, действительно живущего. Не следует поражаться тому, что мы нашли в Вечности множество; каждая из Сущностей Высшего - множественно в силу своей безграничной силы; ибо безграничность подразумевает безупречность в любой точке, а Вечность безгранична в бесконечной степени, поскольку не имея ни прошлого, ни будущего, она совершенно не затрачивают собственную субстанцию. Таким образом, мы можем дать достаточно точное определение Вечности - это жизнь, безграничная в полном смысле того бытия, каким является жизнь, целостности которой не могут повредить никакие понятия о прошлом или будущем, ибо их у нее нет, и которая, следовательно, постоянно пребывает в своем первозданном виде.
6. Определенный таким образом Принцип, со всеми своими добром, красотой и бессмертием, сосредоточен в Едином, вырос из Него, тянется к Нему, никогда не отклоняется от Него, постоянно держится за Него, существует в Нем, и живет по Его законам; я думаю, что Платон именно это имел ввиду, когда записал прекрасную, очень точную, предельно выверенную мысль: "Вечность пребывает в Едином"* он хотел сказать, что Вечность - это не просто что-то двигающееся по кругу в пределах абсолютного единства; она представляет собой нечто, обладающее непосредственным Бытием в Едином, неизменной Жизнью Подлинно-Существующего. Вот именно это и является целью нашего исследования; этот Принцип, покоящийся в пределах Единого является Вечностью: обладающее этим качеством постоянства, будучи абсолютно самоидентичным и, тем не менее, активным проявлением неизменной Жизни, тянущейся к Божественному и обитающей в Едином, и, следовательно, истинным, как для Бытия, так и для Жизни - то и будет Вечностью (искомым нами Истинным Бытием). ____________ * Тимей 37d
Поскольку бытие существует вечно и неизменно, то оно является самоидентичным и повсеместно одинаковым. Бытие не может быть одним в этой точке, и другим - в той: к нему неприменимы такие категории, как деление, развитие, движение вперед, расширение; невозможно также определить, где у него начало, а где - конец. Если этот Принцип бесконечен, если существование является его подлинной собственностью и самим его существом и в этом смысле существование представляет собой Суть или Жизнь - тогда мы снова приходим к предмету нашего исследования - Вечности. Прошу заметить, что такие слова, как "всегда", "никогда", "иногда" должны восприниматься просто как термины придуманного облегчения нашего общения: поэтому, если использовать слово "всегда" не в смысле времени, а в смысле неизменности и бесконечно завершенной сферы, это может привести к неправильному представлению о стадии и интервале. Нам может нравиться произносить слово "Бытие" безо всякого атрибута; но поскольку этот термин применяется в отношении Сущности, а некоторые авторы использовали слово "Сущность" в отношении развивающихся вещей, то мы не сможем объяснить нашу мысль, если не введем слово, дающее представление о постоянстве. Разумеется, нет никакой разницы между Бытием и Вечным Бытием; точно также, как ее не существует между философом и истинным философом; атрибут "истинный" стали применять потому, что появились изображающие из себя философов; по тем же причинам, слово "вечное" было присовокуплено к "Бытию", а "Бытие" - к "вечному" и получилась тавтология - "Вечное Бытие". Атрибут "Вечное" мы должны воспринимать только в смысле "Подлинное": это просто неполное выражение силы, которая игнорирует все интервалы и термины и не ждет никаких дополнений к тому Целому, которым она обладает. Определенный таким образом Принцип будет Целью Существующим и, будучи целым, он не может иметь никаких недостатков, не может в одной точке быть завершенным, а в другой - испытывать в чем-либо нехватку. Вещи и сущности, относящиеся к порядку Времени - даже если они выглядят завершенными, как скажем, тело, готовое к приему души - все равно остаются рабами будущего: они всегда испытывают нехватку того, что им необходимо - Времени: они получают его, идут с ним в ногу, и в силу этого факта, являются незавершенными; слово "завершенность" употребляется по отношению к ним лишь из-за устоявшихся языковых норм. Но концепция Вечности требует чего-то, что является подлинно завершенным: этой концепций не подходит что-то, имеющее временные границы или даже нечто безграничное, которое при всей своей безграничности, имеет свойство двигаться в будущее; она требует чего-то, непосредственно относящегося ко всей полноте Бытия, чье Бытие не зависит ни от какого количество (типа единиц времени), а понятно безо всякого количественного измерения. Не имея никакого количества, это нечто не может вступать в контакт с чем-либо, поддающимся количественному измерению, поскольку его Жизнь не может быть вещью, собранной из фрагментов, ибо это противоречило бы цельности его характера; как и его сущность, его Жизнь должна быть абсолютно цельной. Фраза "Он был благ"* (примененная Платоном в отношении Демиурга) относится к Концепции Целого Высший, объясняет Платон, не имел исходной точки во Времени: и потому Вселенная тоже не имеет временного начала: если мы и говорим о чем-либо что было "до" нее, то мы не имеем ввиду Причину ее Вечного Существования.** Платон использовал это слово для удобства изложения, и, впоследствии, отказался от него, как неуместного отношения постигнутого и объясненного им порядка Вечности. ____________ * Тимей 29е ** Тимей
7. В ходе нашего исследования возникает вопрос, не пытаемся ли мы попросту доказать существование какого-то другого порядка Сущностей и не говорим ли мы о чуждых нам вещах? Но может ли такое быть? Если есть контакт, то может ли быть непонимание? И может ли происходить контакт с чем-то совершенно чуждым? Значит мы сами должны иметь отношение к Вечности. Но как такое может быть, если мы существуем во Времени? Суть проблемы заключается в различии между бытием во Времени и бытием в Вечности, а лучше всего понять это можно путем исследования природы Вечности. Значит мы должны спуститься с высот Вечности в царство Времени и исследовать его: до сих пор мы шли вверх; сейчас мы должны встать на тропу, ведущую вниз - имеется ввиду не самый низший уровень, а уровень времени, более низкий по сравнению с уровнем Вечности. Если бы достопочтенные мудрецы былых времен не занимались проблемой Времени, то мы бы применили следующий метод: связали бы идею Вечности с идеей непосредственно предшествующего ей уровня того же порядка, а затем определили бы вероятную природу этого уровня и постарались бы показать, насколько созданная таким образом концепция созвучна нашей собственной доктрине. Но так уж сложилось, что лучше всего нам будет начать с обзора древних теорий и посмотреть, не совпадает ли какая-нибудь из них с нашей собственной. Похоже на то, что существующие представления о Времени делятся на три группы: Время, в различных выражениях, отождествляется с тем, что нам известно как Движение, с движимым объектом и с феноменом Движения; оно никак не может быть покоем, или объектом, пребывающем в состоянии покоя или любым феноменом покоя, поскольку, в силу самой идеи оно непосредственно связано с переменами. Из тех, кто определяет Время как Движение, одни отождествляют его с любым Движением, а другие - с Движением Целого. Те, кто определяет его как движимый объект, отождествляют его со сферой Целого. Те же, кто воспринимает его, как некий феномен Движения определяют его, либо как период, либо как единицу измерения, либо как дополнение к Движению вообще, или к упорядоченному Движению.
8. Время не может быть Движением - вне зависимости от того, имеется ли ввиду определенный .акт движения или общая сумма актов подобного рода поскольку движение происходит во Времени. А если существует какое-то движение вне времени, то тогда его отождествление со Временем становится еще менее логичным. Короче говоря, Движение должно быть чем-то отличным от той среды, в которой оно происходит. А из всех высказанных и еще высказываемых аргументов, один имеет решающее значение: Движение может остановиться, может быть прерывистым, Время постоянно. Нам скажут, что Движение Целого - постоянно, и потому может быть идентично Времени. Но если имеется ввиду круговращение небесной сферы, то оно происходит во времени, и полный оборот занимает в два раза больше времени, чем полуоборот; о чем бы мы не говорили-о полуобороте или о полной обороте, мы говорим об одном и том же движении небесной сферы. Далее нам, как о доказанном факте, сообщили о том, что Движение самой удаленной из сфер является самым быстрым и мы считаем, что этот факт доказывает нашу теорию. Несомненно, самому быстрому из движений требуется очень мало времени, чтобы пересечь большое (самое большое) пространство; всем остальным движущимся вещам требуется больше времени, чтобы пройти один лишь только участок этого пространства; иными словами Время не является этим движением. А если Время не является даже движением Космической Сферы, то оно, тем более, не может являться самой этой Сферой, хотя последняя была отождествлена со Временем на основании своего пребывания в движении. Может быть, Время является неким феноменом Движения или приложением к нему; попробуем предположить, что Время - это единица измерения движения. Ну, во-первых, даже постоянное Движение не обладает никакой неизменной единицей измерения (а вот Время как раз и обладает), поскольку - если взять его, как движение в пространстве - оно может происходить с разной скоростью; стало быть вне Движения должен быть какой-то стандарт, посредством которого можно было бы измерять эту разницу и этот внешний стандарт более уместно называть Временем. Так приложением к какому Движению является Время быстрому или медленному, или ко всем движениям, поскольку существует безграничное количество вариантов разницы в скоростях? Является ли оно единицей измерения упорядоченного Движения? И в этом случае у нас нет единицы измерения, ибо Движение обладает бесконечным количеством вариаций; мы получили бы не Время, а Времена. Тогда может быть Время является единицей измерения Движения Целого? Если под единицей измерения понимать нечто, присущее самому движению изначально, то мы получаем чистое и простое Движение (а не Время). Конечно, Движение поддается измерению. Его можно измерять двумя способами. Во-первых, при помощи пространства; движение соразмерно преодолеваемому им пространству и это пространство является его единицей измерения. Но это по-прежнему дает нам только пространство, а не Время. Во-вторых, единицей измерения круговращения (если его рассматривать его в отрыве от преодоленного пространства) является его длительность, его тенденция не останавливаться, а продолжаться до бесконечности; но это всего лишь диапазон Движения; вы можете измерить размах Движения, но для измерения Времени это вам пригодится не больше, чем определение тепла в материи; нам удалось открыть лишь бесконечную цепочку Малых Движений, подобную бесконечному потоку воды: малое движение и протяженность малого движения. Последовательность, или повторение дает нам Число - диаду, триаду и так далее - а преодоленное пространство - это вопрос Величины; таким образом, мы получаем представление о количестве Движения - в форме числа, диады, триады, декады, или в форме пространства, воспринятого посредством того, что мы можем назвать объемом движения; но о Времени мы не получаем никакого представления. Это определенное количество является не Временем, а чем-то, происходящим во времени, ибо, в противном случае, Время не присутствовало бы повсеместно, а являлось бы чем-то принадлежащим Движению, которое было бы его субстратом или основой: и тогда мы бы снова пришли к выводу, что Время идентично Движению; ибо единица измерения Движения - это не что-то, находящееся вне его,- это просто его длительность, и нам нет нужды задерживаться на различии между моментальным и продолжительным движениями, ибо это всего лишь вопрос типа и степени движения. Измеренное движение и его единица измерения не являются: они существуют во Времени. Те, кто толкует Время, как единицу измерения Времени, должно быть имеют ввиду не единицу измерения движения как таковую, а нечто, определяющее протяженность движения, нечто, с чем движение следует бок о бок. Но они не говорят, что именно оно такое, это самое нечто: да абсолютно ясно, что это - Время в котором протекает все Движение. Это и есть главнейшая цель нашего исследования: "Чем собственно является Время?" И мы пришли к следующему. Мы спрашиваем: "Что есть Время?" и нам отвечают: "Время - это протяженность Движения во Времени!" С одной стороны, о Времени говорят, как о протяженности, существующей отдельно и вне Движения, и нам остается только гадать, что же это за протяженность; с другой стороны, время представляет протяженность Движения. Тогда возникает сложный вопрос, что делать с протяженностью Покоя - хотя одна вещь может пребывать в состоянии покоя так же долго, как другая - в состоянии движения, нам приходится думать, что поскольку Время охватывает и Покой, и Движение, то оно представляет собой нечто, отличное и от того и от другого. Так что же из себя представляет эта самая протяженность? К какому порядку существ она принадлежит? Это явно не пространственный порядок, поскольку место тоже существует вне времени.
9. "Число, Единица Измерения Движения?" "Единица Измерения" звучит более уместно, поскольку Движение - это нечто непрерывное; впрочем, давайте порассуждаем на эту тему. Для качала вспомним вопрос, который встал перед нами, когда мы
10. В очередной раз время было определено, как некая последовательность движения, но это нам ни о чем не говорит до тех пор, пока мы не узнаем, чем именно порождена эта последовательность: скорее всего, Время - это причина, а не следствие. Сделав такое предположение, мы по-прежнему не получаем ответа на вопрос, родилось ли время до появление на свет движения, одновременно с ним, или после него: и если мы произносим такие слова, как "до", "одновременно" или "после", то мы уже говорим о порядке Времени: и потому мы даем следующее определение: "Время-это последовательность движения во Времени"! Достаточно. Мы поставили перед собой задачу не опровергать неверные определения, а показать, что из себя представляет Время. Перечисление многочисленных точек зрения наших многочисленных предшественников представляло бы собой исторический трактат, а не попытку дать точное определение: в нашем кратком обзоре насколько это было возможно мы коснулись различных теорий, точка зрения, в силу которой Время является Единицей Измерения Всеобщего Движения, опровергнута всем ходом нашей дискуссии, и, в особенности, размышлениями об Измерении Движения вообще, ибо все аргументы (за исключением, конечно, прерывности) применимы как к Движению вообще, так и к конкретному Движению. Итак, мы достигли той стадии, на которой мы готовы сказать, чем же на самом деле является Время.
11. Здесь мы должны вернуться к нашему определению Вечности, как непоколебимой Жизни, безграничному цельному целому, не знающему никаких отклонений, покоящемуся в единстве и на единстве сосредоточенному. Времени еще не было: или, по крайней мере, его не существовало для Вечных Существ. Это мы должны были создать Время из концепции и природы прогрессивного источника, скрытого в Божественных Существах.
15
IV.3 О СОМНЕНИЯХ ДУШИ
Первая книга
1. Душа: избавились ли мы от сомнений на ее счет, или мы должны их испытывать (что, по крайней мере, даст нам преимущество понимания стоящей перед нами проблемы), - эта тема несомненно заслуживает внимания. На исследование и подробное обсуждение какой еще темы мы можем с большим основанием потратить время? Если даже не принимать во внимание все остальное, то достаточно и того, что такое исследование позволит дать ответы на два очень серьезных вопроса: принципом какой сферы является Душа и откуда сама Душа происходит? Более того, мы совершим богоугодное деяние, ибо Бог повелел нам познать самих себя. Наше обычное стремление к познанию и поиску самым естественным образом направит нас на путь исследования природы того инструмента, посредством которого мы и ведем наши поиски; на этот же путь нас толкает и наше страстное желание овладеть восхитительным видением Мыслящей Первопричины. Даже во Вселенском Разуме (Божественном Уме), имела место двойственность: поэтому нам следовало ожидать, что вещь со сложной структурой может пребывать в различных состояниях; необходимо изучать, почему одни вещи могут быть местом обитания божественных существ, а другие - нет; но изучение этих вопросов нам следует отложить до тех пор, пока мы не поймем каким образом душа поселяется в теле. Сейчас мы вернемся к нашему спору с теми, кто утверждает, что наши. души являются ответвлениями Вселенской Души (то есть ее частями, а не тождествами). Наши оппоненты вероятно будут отрицать обоснованность возражений против теории, по которой человеческая душа является простым сегментом Всеобщей Души, то есть, умозаключений о равенстве их масштабов и уровней разумности, и даже равенстве уровня мышления. Они будут возражать, что отдельные части должны входить в одну и ту же Идеал-Форму, что и целое. Выражая свою точку зрения и доказывая, что Целое - одушевлено, они будут ссылаться на слова Платона: "Тело Вселенной одушевлено, заключая в себе то же самое, что содержится в нашем теле, но, сверх того, во всех отношениях более прекрасное".* На основании неопровержимых доказательств признано, что мы порождены кругооборотом Целого; нам скажут, что взяв от Целого наш характер и судьбу, будучи неразрывно с ним связанными, мы должны были, также извлечь наши души от того, что нас породило, и поскольку внутри нас каждая наша частица впитывает в себя часть нашей души, то, по аналогии, и мы, являясь частицами вселенной, должны вбирать в себя часть Души Целого. Они будут также настаивать, что подтверждением этого тезиса является выражение "Всякая душа ведает всем неодушевленным",** которое можно было произнести только веря в то, что ни одна вещь более позднего происхождения не может пребывать вне Вселенской Души, единственной души, которая может заботиться о неодушевленном. ____________ * Филеб 30а ** Федр 246b
2. Для начала ответим так: свести определенные вещи к одному и тому же классу (признав, что они действуют в одной и той же области), означает свести их к одному и тому же виду, и положить конец разговорам об обособленности; более разумным будет противоположный вывод, а именно: существует одна тождественная душа, и каждое отдельное проявление является этой полноценной душой. Пусть наши оппоненты хотя бы раз признают существование единства: им придется признать его зависимость от принципа (Абсолютной Души), в котором не содержится какая-то конкретная душа, а имеется лишь душа ничейная, душа не принадлежащая ни Космосу, ни вообще чему-либо, и в то же время обладающая способностью творить то, что является душой Космоса и любой одушевленной вещи. Душа, рассматриваемая как единое целое, не может быть душой конкретной вещи, - поскольку она является Сутью (Божественным Подлинным Существом), или, по крайней мере, должна существовать душа, которая не является только лишь душой какой-то конкретной вещи, а те души, которые являются таковыми, стали ими по чистой случайности. При обсуждении этих вопросов очень важно определить значение "части". Нам не следует тратить время на ту "часть", под которой понимается "кусок материального тела" (не важно цельное оно или обладает сложной структурой); достаточно будет сказать, что если речь идет о части такого тела, все части которого одинаковы, то она имеет отношение к массе, а не к Идеал-Форме (специфической идее); возьмем, к примеру, белизну: белизна кружки молока не является частью белизны молока в целом; мы имеем белизну части, а не часть белизны; белизна никакой величиной не обладает; она не имеет отношения к количеству. Вот и все, что нам нужно сказать по поводу части материальной вещи; но часть бестелесной вещи может восприниматься по разному. Мы можем воспринимать ее как абстрактное число ("двойка" является частью "десятки") или же как сегмент окружности или линии (абстрактных окружности или линии), или как часть области знания. В случае с числами и геометрическими фигурами, так же, как и в случае с физическими массами, вычитание должно привести к уменьшению общей суммы; часть должна быть меньше целого; ибо размеры этих вещей можно выразить в количественных категориях; а поскольку они не являются Количеством Идеал-Формы, - они подвержены увеличению и уменьшению. Что же, в таком случае, часть не может считаться Душой. Душа не является вещью, которую можно выразить в числовых категориях: мы не можем себе представить Всеобщую Душу, как некую "десятку", состоящую из конкретных душ - "единиц". Подобная концепция повлекла бы за собой немало абсурдных представлений: Десятка не могла бы стать единством (Душа была бы скоплением отдельных душ, а не самостоятельной Подлинной Сущностью), и, более того, - в том случае, если каждая составляющая душа сама не являлась бы Всеобщей Душой, то Всеобщая Душа состояла бы из не-душ. Было признано, что конкретная душа - "часть Всеобщей Души" - обладает единой с ней Идеал-Формой, но это не влечет за собой связи части с целым, поскольку в предметах, составленных из постоянных частей нет ничего такого, что неизбежно должно сделать любую из частей однородной с целым: возьмем, например, части круга или квадрата: чтобы изъять нашу часть, мы можем разделить их совершенно произвольно; треугольник не обязательно делить только на треугольники; его можно разделить на части самой различной формы; и в то же время признается, что в душе царит абсолютное однообразие. Не может быть никаких сомнений в том, что частью линии обязательно будет тоже линия; но даже и в этом случае обязательно будет существовать разница в размерах; и если в случае с Душой, мы стали бы определять различие между коллективной душой и ее собственными частями по их размерам, то тогда о душе можно было бы говорить в категориях чисел, то есть она была бы ничем иным, как простым телом. Но было признано, что все души похожи друг на друга и полноценны; совершенно ясно, что душу нельзя делить так, как делят измеряемые цифрами величины; наши оппоненты сами бы не согласились с представлением о Всеобщей Душе, как о чем-то, что можно порезать на кусочки, и, тем не менее, именно это они и утверждают, отрицая существование Всеобщей Души, делая ее лишь элементом терминологии, и представляя в виде разлитого по чашам вина, каждая порция которого, в своей чаше, определяется, как часть целого. Существует также и концепция индивидуальной души как "части" в том смысле, в каком мы считаем некое суждение частью целой области науки. Теорема - это часть науки, но сама наука является единой и неделимой вещью, а на теоремы она разделена лишь для того, чтобы каждое суждение было как можно более ясным и выразительным, - это деление без разделения: каждый закон потенциально включает в себя всю науку, которая остается монолитным целым. Уместно ли такое сравнение? Да; в этом смысле Всеобщая Душа, частями которой являются конкретные души, не была бы Душой какой-то определенной вещи, но существом, стоящим надо всем; это значит, что она не была бы даже Душой Космоса, поскольку в этом случае, сама была бы одной из этих конкретных душ; это означало бы, что как космическая душа, так и конкретные души были бы неполными и имели бы общую природу. Нам могут задать вопрос: почему же тогда одна душа принадлежит всему Космосу, а другие души являются частями Космоса?