Эннера
Шрифт:
— Цели? — она резко обернулась. Зло бросила:- Нет у меня никаких целей. Я, как и ты, напугана. Может, гораздо больше, чем ты, потому что от меня все теперь ждут чуда. Потому что я взвалила на себя огромную ответственность за чужие жизни. Думаешь, только ты пострадал? Только ты- жертва? А ты пытался хотя бы на минуту представить, каково мне? Вы все… Ты, Мира… уверены, что я сплю и вижу, как бы изменить миры!
— Хочешь сказать, это не так?
— Не так! — почти выкрикнула Таль. Помолчала. Уже спокойнее продолжила:- Хочешь и этому доказательств? Пожалуйста. Мира теперь знает, как убрать Сферу. Знает, как
— Догадываюсь… — Адан поднялся. — И очень хочу тебе верить. Только это все равно ничего не меняет. Между тобой и мной не меняет. Поэтому прошу, не настаивай. Бэар- мой мир, часть меня. Я должен найти себя здесь. Суметь выжить, хотя бы попробовать. Может быть, в итоге пойму, что это бесполезно. Признаю, что ты права. Возможно, мне даже потребуется твоя помощь, но пока… Я хочу сделать все сам. И мне необходимо время.
Таль тоже встала.
— Если я смогу доказать, что их убили, обещаешь, что не останешься в Бэаре?
Адан покачал головой. Мягко коснулся поцелуем ее губ.
— Береги себя, Ли.
— Ты тоже.
Последние этажи замка с трудом проглядывались сквозь плотную серую дымку. Казалось, свинцовые тучи громоздятся прямо над головой, и вот-вот начнется ливень, обрушивая из тяжелых облаков на землю потоки воды.
Адан не стал дожидаться и проверять. Он не за этим пришел сюда.
Миг, и он уже в комнате Роми.
Воздух пропитан благовониями. Дышать трудно. К тому же невозможно душно, жарко. Вокруг- темнота. Но еще через мгновение глаза привыкают, позволяя разглядеть кровать, приблизиться.
Роми лежит на спине. Неподвижная, словно мраморная статуя. Только закрытые веки изредка подергиваются, подтверждая, что она все еще жива.
Адану страшно. По-настоящему. Но кроме страха есть что-то еще. Что-то, что сильнее. Что заставляет сбросить оцепенение, сделать еще шаг, прикоснуться к ледяной коже.
Мелькает мысль, что сама природа изо всех сил старается уничтожить тех, кто когда-то на этой земле нарушил Закон Кольца, заставить страдать, в муках искупить вину.
Адан гонит ее прочь. Если Роми когда-то что-то и нарушила, то уже заплатила сполна вечной жизнью.
— Ты сильная, ты справишься. Обязательно справишься. Снова станешь доа и будешь счастлива.
Глава 21
В полутемном, прокуренном баре было полно свободных столиков. Все, если быть точной, не считая крайнего слева, у самой лестницы, ведущей вниз. За ним, небрежно откинувшись на спинки стульев и скрестив ноги, расселись двое молодых, светловолосых мужчин. Курили, негромко разговаривали. Заметив их, на мгновение замолчали.
Еще один, тоже блондин, в таких же, как у этих двоих, темных брюках и белой футболке (наверное, униформа) сосредоточенно натирал и без того блестящую барную стойку. В отличие от напарников приветливо улыбнулся и, отбросив тряпку в сторону, выпрямился. Уставился на них, видимо, дожидаясь, направятся ли к бару или сразу в зал за столик.
Еще по дороге сюда Адан пояснил, что посетители начнут прибывать ближе к вечеру, а в послеобеденные часы в «Нольд» мало кто заглядывает. Это обстоятельство
На первый взгляд немноголюдный «Нольд» казался идеальным местом именно для такого времяпрепровождения.
Овальный столик с глубокими креслами в правом углу выглядел заманчиво- широкий выступ в стене скрывал их от любопытных глаз и вместе с тем оттуда просматривался весь первый этаж, входная дверь, лестница, ведущая в нижний зал.
— Здесь?
— Давай, — согласился Адан. Помог ей сесть, сам вальяжно растянулся напротив, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Мельком посмотрел на наручные часы и сделал знак бармену приблизиться.
Глаза привыкли к полумраку, и теперь с легкостью можно было рассмотреть незамысловатый интерьер.
Как и во многих зданиях Бэара, внутренний декор состоял в основном из пластика, стекла и металла. Только в отличие от Миера, цветовая гамма была гораздо спокойней. Вместо обилия насыщенных цветов преобладал черный, серый и белый. Гораздо реже- голубой и светло-зеленый, и как раз их в «Нольде» не наблюдалось.
Темный потолок в сверкающих брызгах светодиодов, отдаленно напоминающий звездное небо; серые стены с блестящими вставками из металла; черный пол с отражающимися точками-лампочками; огромные окна в человеческий рост с толстыми, затемненными стеклами. Удобная, простая мебель- металлические столики овальной формы, круглые кресла и высокие стулья из белой или черной пластмассы. Никаких свечей, дополнительных светильников, ламп, картин, статуэток.
Единственное «украшение»- сама барная стойка, черная, причудливо изогнутая. Отсюда не разглядеть- то ли пластик, то ли металл. За ней- множество полок с подсветкой, уставленных бутылками, бокалами, стопками, стаканами…
— Как же давно я не была… в баре. В таком баре, — задумчиво пробормотала Мира.
— Да уж. Никогда бы не подумал, что после Плеши захочешь прийти сюда, — Адан встретился с ней взглядом, задорно усмехнулся. — Я сам долго не решался. Если бы не Таль, то вряд ли когда-нибудь пришел бы сюда. Но она привела чуть ли не силой. И знаешь, мы с ней сидели, разговаривали, а мне все казалось, что сейчас обязательно что-то случится. Что-нибудь этакое. Потемнеет в глазах и…
— Я не попадала в Плешь отсюда. Бар навязал нам ты. Но знаешь, я зато вряд ли когда-нибудь еще раз сяду в таксилет, — улыбнулась Мира. — Особенно, с Таль.
— Я думал, вы ладите.
— Мы ладим, — рассмеялась она. — Во всем, что не касается полетов на таксилете. Это даже не обсуждается.
Прошло чуть больше месяца с тех пор, как Мира вернулась с Фахтэ. За это время они с матерью научились понимать друг друга и действительно ладили.
Таль не переставала удивлять. Словно она теперь и та, прежняя, до Плеши- два совершенно разных человека. Словно превращение в доа изменило ее до неузнаваемости.