Энриет. Логос 1
Шрифт:
А по поводу ситуации стало известно, что эти сволочи тоже понесли потери. Они также сейчас зализывают раны, и также наполнены энергией отмщения.
Судя по всему, у них два главаря — главарь разбойников и некто Широкоухий, который волшебник по совместительству. И, судя по всему, главарь разбойников — это непосредственно их Главарь, а некто Широкоухий, какой-то не их главарь, но все же главарь. С другой банды, стало быть? А, может, он их нанял? То бишь, заказчик?
Но, думаю, это не главное. А главное то, что подтвердились опасения. Они здесь не просто для грабежа и разбоя.
А что насчет наших? А наши деревенские пылают гневом отмщения, и, чую, они сами захотят отомстить разбойникам. Но тут вопрос отмщения все же будет на втором плане, а на первый план выходит то, что разбойники являются реальными и опасными. Прошло большое количество времени, и, ни каравана, ни карательного отряда, со столицы нет. Соседство и дележка леса с разбойниками опасно для местных жителей, а потому ответ на вопрос о необходимости уничтожения разбойников становится для местных жителей нетривиальным.
Интересно, в какой момент Кронус решит, что настал момент формирования собственного карательного отряда?
А вот что будет завтра? Ну, или в ближайшие дни? А будут поиски убежища разбойников. И, если сейчас приду и выпалю, что знаю, где находится лагерь, то сразу возникнет ко мне ну очень необычный вопрос — «А откуда знаешь?». И когда признаюсь обо всем, на меня могут и вовсе повесить сегодняшние потери. Да просто потому что, если бы раньше сказал, то разбойники были бы выкурены из пещеры и перебиты. Так и меня могут сжечь по пути. Этого не хочу.
Более того, на эмоциях, глядя на трупы своих братьев, отцов, друзей, деревенские парни захотят отмщения здесь и сейчас. И даже Кронус не будет в силах остановить могучую и безудержную неуправляемую силу расплаты. Где-то внутри в душе, я все же хочу верить, что раненые разведчики выжили. Хочу верить.
Сказать лишь Кронусу, это сказать и Пашику, и Аудэру, и Кариэль. Хотя, если будет знать Кариэль, это не так страшно. А вот если узнает Аудэр, то тут будет знать вся деревня. Не смотря на то, что сын старосты старается выглядеть спокойным и рассудительным, в нем чувствуется безудержная энергия и вспыльчивость.
Я вышел к опушке леса и увидел, как яркий алый свет прячется за деревней, раскрываясь с каждой минутой все больше и больше красоту двух лун. Ветер нежно ласкал щеки, и ничего не напоминало об ужасах и грехах, которые совершают разумные расы этого мира. Я наполнил грудь воздухом и резко выдохнул. Ох! Аж заскрипели ребра.
Решено! Пока ничего не буду говорить о лагере разбойников, ожидая формирования карательного отряда. В карательный отряд вступлю на всех началах, и скажу, что знаю расположение бандитов. А на вопрос — «А откуда ты знаешь?», отвечу, что ходил один в разведку. Вот совсем недавно ходил, и вот совсем недавно узнал.
На воротах стояли Рагнор и Пагрин, которых периодически вижу патрулирующими центральную улицу от площади до таверны. Вид у них всегда, конечно же, был соответствующий,
— Здорово, парни — я помахал рукой и зашел в деревню — Можете закрывать ворота, больше за стенами никого нет.
Ничего не сказав, они начали закрывать врата, но тут Рагнор закричал:
— Да зачем мы их закрываем, словно не пойдем мстить? — он сильно топнул по земле. Пыль взвилась вверх — не простим. Надо идти, пока сволочи ослабевшие.
— Как и мы, Рагнор, как и мы — Пагрин, пыхтя, продолжил в одиночку закрывать ворота. После чего подошел ко мне — Энри, ты ведь бывал на месте боя?
Его взгляд опустился на появившийся на поясе меч.
Я кивнул. Конечно, говорить об этом не хотелось.
— И там все чисто?
Пришлось вновь кивнуть.
Толстый и худой переглянулись.
— Значит, у них на самом деле есть маг — тихо прошептал Пагрин — все следы затер. Теперь и не узнаешь, куда пропали.
— А мы не лыком шиты — сквозь зубы процедил Рагнор — у нас есть Пашик, Кариэль и Энри. Не забывай о них.
Он постучал пальцем по лбу Пагрина, и, подойдя ко мне, положил руку на правое плечо. Она была напряжена и слегка вздрагивала. Рагнор смотрел на прямо и жестко:
— Ты ведь поможешь?
— Я с вами, конечно — в ответ также положил руку на плечо.
Наши взгляды встретились. Ничего не сказав, Рагнор отвернулся и ушел к стене, а Пагрин, кивнув мне, подошел к Рагнору и начал нечего не значащий разговор.
Люди готовы к бою. Они жаждут боя. Но воинственные мысли приносят мне боль и тревогу. Конечно, деревенские сильны и мужественны. Но все же землепашцы. Им не сравнится с навыками головорезов, которые всю жизнь оттачивают навыки по умертвлению людей. Не сорняков. А людей.
Конечно, я не сомневаюсь в победе: нас больше и магическая поддержка сильнее — все таки три волшебника на одного волшебника. Но сколько будет потерь? Сколько будет убито?
Все же, я придерживаюсь позиции, что необходимо дожидаться карательного отряда. Ни к чему Корагу и деревенским знать расположение пещеры разбойников. Ни к чему…
Утвердившись в своих выводах, я направился к дому старосты. Уверен, Пашик там.
В центре площади толпа людей оборудовала два больших круглых костра диаметров по два метра каждый. Люди ходили в полном молчании. Каждый знал, что надо делать, и никто не хотел думать о том, зачем и к чему происходит подготовка. Вот когда приготовления будут окончены, тогда и можно будет задуматься обо всем. А сейчас нужно делать.
У людей здешних мест, живущих от войны до войны, не принято прощаться с мертвым телом. Тело лишь бремя. Прощание идет у каждого в голове с тем мертвым, которого они знали лично. Это личное горе или радость каждого, а тело надо передать по правилам — через огонь. Именно так написано в священных писаниях, с которыми я успел познакомиться. Бог даст новое тело душе, а потому старое, словно оковы, должны быть уничтожены.
Думаю, такие традиции связаны исключительно с войною с демонами, так как мертвое тело еще не значит, что оно не будет двигаться, а потому лучше уж от тела избавиться.