Эовин. Выбор воительницы

Цайсслер Эльвира

– Это очень даже здорово.

– А я что говорила, – весело отозвалась Эовин и последовала за ней на кобыле.

На борту им выделили каюту, но Эллин почти сразу же убежала обратно на палубу. Она с любопытством наблюдала за всем, что происходило вокруг, хихикая от волнения. Наконец корабль отчалил.

Энтузиазм девчушки оказался настолько заразителен, что Эовин сама будто перенеслась в прошлое, вспоминая, как чувствовала себя во время первого путешествия по воде. Для Эллин, которая никогда раньше не плавала на корабле, все воспринималось

новым и захватывающим. К счастью, она легко переносила качку и крепко держалась за перила, чтобы ничего не упустить. В обед Эовин пришлось уговаривать ее покинуть свой наблюдательный пункт хотя бы ненадолго, чтобы перекусить.

Однако к вечеру свежий воздух и множество новых впечатлений взяли свое, и Эллин начала клевать носом, а глаза у нее буквально слипались.

– Ну все, пора в кроватку, – решительно заявила Эовин, когда девчушка в очередной раз уронила голову на грудь. Та слабо запротестовала, но Эовин взяла сонную малышку на руки и понесла в их каюту.

– А можно снять руну? – вяло пробормотала Эллин. – Она очень давит.

Конечно, подразумевался не вес кулона, который она носила на шнурке на шее. Скорее беспокоило ослабляющее действие, которое руна оказывала на нее. Малышка не впервые жаловалась на это. Эовин, которая в жизни ни с чем подобным не сталкивалась, обращала на руну гораздо меньше внимания, чем девочка, которая носила ее всего около двух месяцев.

– Хорошо, – разрешила она. Обычно Эллин снимала кулон с руной только тогда, когда они оставались одни, поскольку имелся риск, что ее способности к трансформациям резко возрастут. Однако сегодня девочка все равно не собиралась покидать каюту.

– Спасибо. – Эллин сняла с шеи шнурок и удобно устроилась на боку. – Доброй ночи.

– Спи спокойно, малышка, – Эовин нежно погладила ее по лбу и вышла из каюты, чтобы немного поболтать с охотницами на палубе.

– Нет!.. Не надо, пожалуйста!.. На помощь!!!

Эовин уже почти заснула, когда ее разбудил отчаянный крик Эллин. Девочка так сильно ворочалась на койке, что едва не соскальзывала на пол. Мгновенно проснувшись, Эовин проворно вскочила на ноги и начала гладить девочку.

– Тише, тише, все хорошо, тебе просто приснился плохой сон.

– Харад! – в панике выдохнула Эллин, а потом резко села и вытерла лицо руками.

В проникавшем через люк свете луны Эовин заметила, что она дрожит.

– Все хорошо, малышка, – тихо повторила она.

– Нет. – Эллин энергично помотала головой. – Там был мужчина. Плохой мужчина. Он напал на Харада и Гвидиона.

Эовин нахмурилась.

– Это просто сон…

– Да нет же! – Эллин серьезно посмотрела на нее. – Все было по-настоящему, понимаешь?.. Я была там, я своими глазами видела… – Тут она вздрогнула и поежилась. – Там была кровь. Очень много крови. – Она горько всхлипнула. – Харад и Гвидион… – ее голос сорвался.

– Они сейчас во дворце, им ничего не угрожает, – утешала напуганную девочку Эовин, изо всех сил стараясь

не обращать внимания на закрадывающееся дурное предчувствие.

Конечно, слова Эллин не оставили ее равнодушной, в конце концов, она очень дорожила Гвидионом и Харадом. И все же, скорее всего, это был просто кошмар.

Эллин схватила ее за запястье. Пальцы у нее оказались холодные-прехолодные.

– Надо вернуться. Может, мы успеем им помочь!

Эовин решительно высвободила руку.

– Тебе лучше поспать. Если хочешь, я побуду с тобой некоторое время. Но переживать не о чем, все хорошо.

Эллин покачала головой.

– Мои сны иногда сбываются, – чуть слышно пробормотала она. На бледном личике блестели дорожки слез, а глаза ярко сияли в лунном свете.

Дурное предчувствие Эовин усилилось.

– Ты это о чем?

– Мне снилась смерть моей мамы. – Малышка прикусила дрожащую губу. – Она мне тогда не поверила, а потом тяжело заболела.

Эовин успокаивающе погладила ее по голове и осторожно заметила:

– Ты же тогда была еще маленькой.

Ее мать умерла, когда Эллин исполнилось около трех или четырех лет. Вполне возможно, потом девчушка сама додумала, что все случилось из-за нее.

– Но я точно знаю, что это правда! – Она с вызовом посмотрела на Эовин и вытерла нос рукавом.

– Ты об этом кому-то рассказывала?

– Нет. Мама запретила. Она не хотела, чтобы у меня возникло еще больше проблем с Тоном. – Эллин потерла мокрые от слез щеки. – Мне пришлось пообещать ей это, когда она умирала. Когда она поняла, что я была права.

Эовин судорожно сглотнула. Хотелось бы думать, что та трагедия стала просто случайным совпадением, но как-то не верилось. Она не знала, какие способности, связанные с наследием ульфаратцев, могли проявиться у Эллин. Вдруг сами ульфаратцы тоже способны видеть будущее? Или она просто зря теряет драгоценное время, слушая девочку?

– Опиши, пожалуйста, что именно тебе приснилось. Постарайся ничего не упустить, – серьезно попросила она.

– Так ты мне веришь? – с облегчением выдохнула малышка.

– Думаю, нам вместе надо разобраться, что это: просто страшный сон или нечто большее.

Эллин кивнула и чуть прикрыла глаза.

– Я видела дворец, комнату со столом, а на стенах висели картины. И в этой комнате находился странный человек с темными волосами в длинном одеянии.

– Князь Беррон? – уточнила Эовин. – Советник Гвидиона?

– Да-да, я видела его раньше у Гвидиона. Наверное, это он и был.

– А что он делал?

– Он напал на Гвидиона, то есть он попытался атаковать, но его остановил Харад и с ним еще две охотницы.

Сердце Эовин так и замерло. Об охотницах, нанятых Иванной для защиты короля, Эллин вряд ли знала. По крайней мере, не должна была.

– Как выглядели те охотницы?

– Одна с короткими медно-рыжими волосами, пожалуй, гораздо старше тебя, а другая такая хорошенькая, белокурая, волосы заплетены в косу.