Эпицентр удачи
Шрифт:
Когда у меня вылетело полмагазина, тварь снова материализовалась. Тут уже и Артем понял, что шутить не стоит – начал молотить в цель как следует. Но кровососы живучие, заразы, на редкость. Этот шарахнулся к стене, снова материализовался и кинулся, почему-то мимо меня, на Артема. Хватанул его за руку, прокусил рукав куртки и хотел присосаться, но я с близкой дистанции вбил тварюге в голову остатки боеприпаса, и он наконец издох. Вот только праздновать победу было рано. Кровососа мало убить, надо еще умудриться выжить после его укуса. В одиночку это до крайности сложно, вдвоем легче, к тому же
Подскочив к напарнику, я бросил автомат под ноги, выхватил из кармана бинт, толчком прижал Артема к стене, заломал ему руку и принялся ее туго перебинтовывать прямо поверх куртки. Туго – не пустые слова, потому что просто бинтовать смысла нет. В слюне кровососа содержится вещество, не только полностью блокирующее свертываемость крови, но и значительно повышающее давление. Поэтому из небольшой ранки хлестало натурально фонтаном. Но я, используя бинт вместо жгута, фонтан этот значительно пригасил, затем достал еще одну упаковку и законопатил рану наглухо.
– Все, можешь расслабиться, – сказал я Артему и отступил на шаг.
Он сполз спиной по стене и уселся на корточки.
– Ни фига себе... – пробормотал он. – И часто тут такое... бросается?
– В сырых подвалах часто. На заправке сам удивился, когда увидел. Больно?
– Нет. Вообще ничего не чувствую. Так, чешется...
– Минуты через три бинт можно снять. Яд действует совсем не долго. А потом свертываемость крови, наоборот, повышается. Заживет, как на собаке. Но в голове будет шуметь.
– И так шумит.
– Это от повышенного давления, – пояснил я. – Посиди, не дергайся.
Минуты через четыре я снял бинт, достал аптечку и обработал рану. Она представляла собой две маленькие, чуть припухшие дырочки. А умереть от нее можно в два счета.
– Руки трясутся... – Артем выставил ладонь вперед и усмехнулся. – Никогда не тряслись. А тут на тебе...
– Зато здание можно не зачищать, – вздохнул я. – Эта тварюга за нас сделала работу.
– Но благодарить ее почему-то не хочется.
– Да ей уже до лампочки твоя благодарность.
– Как же он пропадает? – Артем посмотрел на лежащее, полностью материализовавшееся тело. – Уму непостижимо.
– Может, гипноз... – предположил я.
– Ни хрена ты про гипноз не знаешь. Гипноз – это установление словесного раппорта напрямую с подсознанием, которое анализировать не умеет, а верит всему на слово и слепо подчиняется. Скажи ему – этого нет. Он и перестанет видеть. Но для этого надо сказать. Тут скорее может иметь место нечто похожее на телепатию или прямую суггестию.
– Ты слова выбирай попроще, – попросил я. – А то уши в трубочку заворачиваются. Пришел в себя?
– Вроде да. А там... В лаборатории...
– Ты о кровососах? – улыбнулся я.
– Ну да. Есть они там?
– Понятия не имею. Но должны быть. Однако могу тебя расстроить. Если верить хотя бы половине того, что рассказывают про лабораторию Х-18, то рядом с ее сюрпризами кровососы покажутся тебе милыми и привлекательными существами. Не очень полезными, правда, но в рамках приличия.
– Неужели есть что-то хуже? – помрачнел Артем.
– Конечно, есть, – ответил я. – Сама Зона.
Делать тут больше было решительно нечего, поэтому мы спустились и заняли
– Где вход, не знаешь? – спросил Артем.
– В подвале, я думаю. Судя по координатам.
Мы рискнули пересечь дорогу и спрятаться у самых ворот. Теперь мой компьютер показывал уже семь активных устройств. Я сверился с координатами, точнее определив точку, указанную барменом. Вход располагался в главном корпусе насосной станции. Я осторожно выглянул из-за угла и заметил дверной проем, через который нам, скорее всего, следовало проникнуть внутрь. И тут же слева раздался возглас:
– Доставай волыны, пацаны! Кипеш пошел!
Артем достал гранату наступательного действия, выдернул чеку, выждал секунду, чтобы не дать бандитам времени разбежаться, и метнул гранату на голос.
– Граната, пацаны! – раздался из-за угла истерический возглас.
И тут же грохнуло. У меня на экране КПК пропали два из семи обнаруженных объектов. Я вскинул автомат и, не видя цели, дал две короткие очереди по двору станции. Артем стремительно выскочил у меня из-за спины и шарахнул длинной очередью куда-то влево.
– Вот черт! – раздался хрип бандита, а потом шлепок рухнувшего на бетон тела.
Слева, из машинного отделения насосной станции, выскочили еще двое бандитов – один с обрезом двустволки, другой с пистолетом-пулеметом «Гадюка». У того, что с ружьем, реакция оказалась вполне ничего, он успел выстрелить раньше, чем я прицелился. Заряд картечи пронзил воздух, несколько кусков свинца отрикошетили от стены, а один больно ударил меня в живот через кевлар сталкерской куртки. К счастью, Артем срезал бандита очередью раньше, чем тот послал заряд из второго ствола, а то так недолго картечиной и в голову получить. Второй бандит, сообразив, что запахло жареным, спрятался за угол, без прицела пустив короткую очередь. Я ответил, но мои пули лишь с визгом отрикошетили от бетона.
– Не трать патроны! – посоветовал мне Артем и, не дожидаясь моей реакции, за шиворот втащил в дверной проем главного корпуса.
Внутри было темновато, но я не стал зажигать фонарь и не дал это сделать напарнику. Полутьма была не настолько плотной, чтобы не увидеть перед собой противника, а с другой стороны, если кто-то из бандитов бросится в бой с зажженным фонарем, он превратится в великолепную мишень для наших пуль.
Наверх вела бетонная лестница, но если лаборатория была где-то здесь, располагаться она могла только в подвале. Так что мы ринулись дальше, в пространство первого этажа. Тут же полутьму разрезали два луча бандитских фонарей, и мы с Артемом не сговариваясь ударили очередями на свет. Один из фонарей грохнулся на пол, другой вместе со своим владельцем метнулся за угол. Но я заметил там еще отблеск света, а это означало, что бандит не один. Выхватив гранату, я сорвал кольцо и швырнул ее так, чтобы она ударилась в стену и отскочила куда надо, в недоступное для прицела пространство.